Я умер вчера - Александра Маринина

Ире стало смешно. Напряжение отпустило, она поняла, что Татьяна полностью владеет ситуацией и ведет разговор так, как хочется ей самой, а не так, как хочет Уланов.

– Ну что ж, коль вы считаете неприличным обсуждать вопросы вкусов, – обаятельно улыбнулся Уланов, – давайте поговорим о вас, писательнице Татьяне Томилиной.

«Выскользнул, гаденыш, – с досадой сказала про себя Ира. – Наверное, и сказать-то ему нечего, ни одного детектива за всю жизнь не прочел, потому и претензии высказать не может. Зазубрил, как попугай, одну-единственную истину: детектив – это помойка литературы, это недостойно настоящего интеллектуала, это дорожное чтиво второго сорта. И повторяет теперь на каждом углу, кичится своим изысканным вкусом. А на самом деле не знает о детективах ничего».

– Вами написано уже пятнадцать книг, а вот фильмов, поставленных по вашим произведениям, я пока не видел. Почему же кинематограф не проявляет интереса к вашему творчеству?

– А кто вам сказал, что не проявляет? Интерес к моим книгам очень большой.

– Значит, есть надежда в ближайшее время увидеть ваши детективы на экране?

– Нет, Александр Юрьевич, – Татьяна вздохнула и виновато развела руками, – шансов нет никаких. В ближайшее время вы никаких киноверсий не увидите.

– Почему так?

– Я не хочу, чтобы мои книги экранизировали. Более того, мне доподлинно известно, что один московский продюсер уже начал работу и проводит подготовительный этап, чтобы сделать цикл фильмов по моим книгам. Права на произведения ему не переданы, работа над фильмом ведется подпольно, и если картина появится на свет, я обращусь в суд. Надеюсь, что этот продюсер меня сейчас слышит и сделает все возможное, чтобы впоследствии не получить неприятный сюрприз.

– А почему вы против экранизаций? Обычно все писатели хотят, чтобы их произведения обрели вторую жизнь в экранном варианте, это нормально.

– Не хочу быть неправильно понятой, но могу привести вам множество примеров, когда книги, написанные очень талантливыми авторами, совершенно не годятся для кинематографа. Вы же не будете спорить с тем, что Хемингуэй, например, был невероятно талантлив, но что-то я не вижу экранизаций его книг, хотя написано им отнюдь не мало. Я, конечно, не сравниваю себя с этим великим мастером, но до сих пор желания увидеть экранизацию своих книг у меня не возникало. Хотя, повторяю, интерес у кинематографистов очень большой, меня буквально одолевают предложениями одно выгоднее и интереснее другого.

Татьяна говорила не спеша, не сводя взгляда с Уланова. Она почти дословно повторяла его же собственные слова, сказанные за полчаса до съемки, и теперь ждала, как он отреагирует. Растеряется? Рассердится? Рассмеется? Ведь он сам держал эту тираду наготове, чтобы «уесть» Татьяну, а она нахально и с милой улыбкой украла у него любовно приготовленное оружие, столь неосмотрительно оставленное без присмотра.

Уланов, однако, не растерялся, он все-таки профессионал, и Татьяна оценила это по достоинству.

– Но вы можете хотя бы назвать фамилию того продюсера, который подпольно делает фильм по вашим книгам?

– Могу. Его фамилия Дорогань. Всеволод Семенович Дорогань.

– Таким образом, как только фильм появится в видеопрокате, вы немедленно обратитесь в суд? – уточнил Уланов.

– Немедленно, – подтвердила Татьяна.

– И что должен будет сделать суд?

– Для начала будут арестованы все копии видеофильма. Конечно, то, что уже будет продано, останется у тех, кто купил кассету, но все остальное будет арестовано и, вероятнее всего, уничтожено.

– Что ж, друзья, – теперь Уланов смотрел не на Татьяну, а прямо в камеру, – как только вы увидите в продаже фильм, снятый по произведению Татьяны Томилиной, спешите его купить, пока не стало поздно, то есть пока автор не обратилась в суд. Если вы не сделаете это сразу, принципиальная писательница добьется уничтожения всех копий, и вы уже никогда не увидите это замечательное кино с такой скандальной предысторией. Спасибо вам, Татьяна Григорьевна, за участие в нашей программе, а нашим телезрителям я напоминаю, что программа «Лицо без грима» выходит пять дней в неделю с понедельника по пятницу в семнадцать часов сорок минут. Завтра у нас в гостях необыкновенный человек, разговор с которым сулит нам много интересного и неожиданного. Ждем вас на нашем канале. До встречи.

Оператор сделал знак рукой, означающий, что можно вставать. Татьяна с сожалением подумала, что ей опять не хватило времени. Она совершенно забыла, что была в прямом эфире и ее перепалку с Улановым могла видеть вся страна вкупе с ближним и дальним зарубежьем. Она работала с Улановым как с недобросовестным свидетелем, пытаясь понять его характер и ход мыслей и понимая, что сам он к этому отнюдь не стремится.

Уланов мгновенно покинул студию, не попрощавшись с Татьяной. Та же девушка-провожатая довела ее до комнаты, где сидел перед включенным телевизором Дорогань, который тут же вскочил и кинулся целовать ручки Татьяне.

– Спасибо! Все прошло изумительно! Все, как я и хотел! Вокруг фильма возникает скандальчик, и теперь про него уже не забудут. Но вы лихо разделались с Улановым. Он, наверное, не ожидал от вас такой прыти?

– Не знаю, – Татьяна устало пожала плечами и открыла шкаф, в котором висел ее плащ. – Мне как-то все равно, чего он ожидал и чего не ожидал. Я устала, Всеволод Семенович, а у меня еще масса дел. Нам пора ехать.

Неожиданно дверь распахнулась, и на пороге возник Уланов.

– Ну, Татьяна Григорьевна, примите мои поздравления! Вы были великолепны. У вас, вероятно, большой опыт выступлений на телевидении, да?

– Нет. Просто я достаточно независима по характеру и никому не позволяю говорить мне гадости, даже в прямом эфире. Я вас не обидела?

– Обидели, – рассмеялся Уланов. – Вы меня жестоко и беспощадно унижали на всю страну. Но какое это имеет значение? Это получилось очень телевизионно, зрелищно. Скандал – это всегда хорошо, это на пользу любой передаче. Теперь нас будут смотреть с еще большим интересом, ожидая, что кто-нибудь из гостей окажется под стать вам. Кстати, что это за автомобиль «Макларен»? Я о таком и не слыхал.

– Это очень дорогой автомобиль, стоит больше миллиона долларов, он самый дорогой в мире. Развивает скорость свыше трехсот пятидесяти километров в час.

Уланов помог ей надеть плащ, и она в сопровождении кинопродюсера спустилась вниз к машине.

Глава 12

Таких людей, как Дмитрий Захаров, Настя считала людьми без комплексов. Их было трудно обидеть, но не менее трудно и переубедить в чем-либо, если они уверены в своей правоте. Самое главное – они были полностью лишены стеснительности, именно поэтому и не были ранимы и неуверенны в правильности своих поступков.

Захарову было откровенно скучно на своей хорошо оплачиваемой охранной работе, и потому он настойчиво предлагал Насте свою помощь. Помощь, конечно, была нужна, кто же спорит, но Настю несколько настораживало постоянное мужское внимание Димы. Не то чтобы он был ей неприятен, наоборот, он славный и очень симпатичный, но ей это все совсем не нужно…

И тем не менее помощь она все-таки приняла. Первого визита в частное сыскное агентство «Грант» вполне хватило, чтобы понять: ей там не рады и рады никогда не будут. Зато Димка умеет разговаривать с ними на своем языке, и есть шанс, что он будет понят.

Убийство депутата Государственной Думы Юлии Готовчиц висело на Насте тяжким грузом. Она не умела и не любила разбираться в политике и была искренне рада, что эту часть работы вел Юра Коротков. Сама же она занималась версией, согласно которой Юлию Николаевну убили из-за того, что она организовала слежку за собственным мужем. В соответствии с этой версией, искомый убийца обнаружил наблюдателей и выяснил, кто их послал. Вот это и был самый деликатный вопрос, ибо узнать имя заказчика можно было только либо от тех, кто осуществлял слежку, либо от руководства сыскного агентства. И Дмитрий Захаров пообещал Насте в этом направлении поработать.

На Настину же долю в разработке этой версии досталась проверка всех тех людей, которые были указаны в отчетах, представленных агентством «Грант» заказчице Готовчиц. Если версия верна, то среди них есть тот, кто обнаружил слежку и кому это сильно не понравилось. Однако время шло, количество разных справок и документов на столе у Насти росло, а толку все не было. С момента оформления договора в агентстве и вплоть до убийства заказчицы муж Юлии Николаевны встречался и общался с крайне ограниченным кругом лиц, из дома выходил редко, перечень его контактов охватывал преимущественно тех, кто приходил к нему на прием как к психоаналитику. Пациенты у Бориса Михайловича Готовчица были самые разные, никто из них не был похож на убийцу, но в то же время ни о ком нельзя было сказать что-то абсолютно точное. Люди как люди, со своими проблемами, с которыми они не могут справиться, со своими странностями (а кто без них?), со своими чувствами любви и ненависти (опять же, а у кого их нет?), со своими достоинствами и недостатками. Каждый из них не был похож на преступника, и каждый из них в равной степени мог им оказаться. Глубоко разрабатывать каждого – бессмысленно. Если бы вся Петровка дружно раскрывала одно-единственное убийство, тогда конечно, а так…