Наступление ч. 4(СИ) - Александр Афанасьев

— Товарищ гвардии генерал-майор! Задача по взятию аэропорта — выполнена. Служим Советскому Союзу!

Генерал-майор Александр Иванович Лебедь, прилетевший сюда на первом же, совершившем посадку после взятия аэродрома Ан-12 вместо каких-то слов шагнул вперед и обнял докладывавшего десантника.

Темнело…

Когда уже совсем стемнело, генерал-майор Лебедь, назначенный временным военным комендантом города Кандагар и провинции Кандагар, вышел из полуразрушенного здания вышки управления полетами на воздух, чтобы немного прийти в себя. После того, что он увидел в городе — мутило.

Моджахеды не щадили никого. В одной школе, где спрятались дети, как только начался бой — вырезали всех, и учителей и детей, поголовно. Пленных рубили на куски, четвертовали, складывали отрубленные головы кучками. Пакистанские коммандос не отставали в зверствах — на одном так и не сдавшемся блок-посту духи повесили погибших (а может быть, кто-то был еще жив) за ноги и рубили их саблями. Воды реки Панджа были бурыми от крови и гнили со сброшенных в нее трупов. Трупы, трупы, трупы… в некоторых местах просто невозможно было пройти, не наступив на труп.

Трупный запах, жирный и сладкий, осел на языке, в носу. От него хотелось блевать…

Генерал-майор Лебедь хлопнул по карману, достал подаренный сослуживцами портсигар — чтобы забить дымом запах, оставшийся после посещения Кандагара. Пошарил пальцами… в портсигаре было пусто…

У самой стены в темноте стоял человек, его выдавал лишь алый огонек сигареты, мелькавший на мгновение и снова пропадавший. Человек этот отлично знал, как надо курить в Афганистане ночью — прикрывая огонек рукой.

— Сигаретами не богаты? — спросил у человека генерал

— Мальборо, товарищ генерал, только кишиневские…

— Давайте…

Генерал-майор прикурил от зажигалки, тоже пряча пламя рукой. Хмельной, пряный дымок пополз в легкие…

— Это вы моих сегодня спасали?

— Так точно, товарищ генерал — майор — ответил человек — с корабля на бал, можно сказать. Нас в операции преследования хотели задействовать… Наджибулла то, кажется, смылся. Потом переориентировали на вас… сюда на последних литрах, считай, дотянули. Хорошо, только ранеными обошлись, Бог миловал. Извините, товарищ генерал-майор.

Лебедь невесело усмехнулся

— Какие тут извинения. Тебя после сегодняшнего за любым десантным столом и накормят и напоят, приезжай в дивизию, гостем будешь. Без твоих орлов — всех моих смяли бы. Тебя как звать — величать то?

— Майор Квача — представился прячущий в кулаке сигарету.

— Отдельная мотострелковая рота что ли?

— Так точно. Сейчас в Чирчике сидим, готовим, так сказать, новые кадры. Это сегодня они сработали, новая техника, новые методики, у меня все — сверхсрочники. Рейнджеры в штаны наделают, увидев такое.

Генерал понимающе хмыкнул — в Советской армии не могло быть отдельных мотострелковых рот. Значит — спецназ.

— Говоришь, тебя на местного генсека ориентировали, майор?

— Так точно — сказал майор — кажется, драпанули они. Все разом, как только поняли, чем пахнет. Знаете ведь, что тут делается — чуть что, сразу к духам уходят. Вот, теперь генеральный секретарь партии со своей кодлой к духам перешел.

— Значит, долго еще не кончится.

Майор Квача бросил окурок на бетон. Сыпанули и мгновенно погасли огненные брызги.

— Нет, товарищ генерал-майор — сказал он — ни черта не кончилось. Все только начинается…

Пакистан, Пешавар

Час Ч

Утром над городом вновь загудела авиация, и подполковник Басецкий понял — началось. То, о чем его и предупреждали — вторжение. Самолеты, которые садились в Пешаварском аэропорту, по виду были как Ан-12, но это были чужие самолеты, наших здесь не могло быть. Значит — пора, он должен выполнить свой долг. И уйти — если сможет.

Заданием предписывалось бросить машину на расстоянии не более пятисот метров от аэропорта и затем уходить. Если полиция попытается остановить машину, если по ней откроют огонь — тогда — обеспечить выполнение задания любой ценой. То есть — взорвать и машину и себя, это так называлось. Подполковник готов был это сделать, потому что в его жизни больше ничего не осталось, ему больно было жить в пустоте, в которую превратился окружающий мир. По-настоящему больно, больно каждую минуту, каждую секунду. Эту боль кто-то пытается заглушить водкой, кто-то чарсом, кто-то напряженной работой, вот он — решил заглушить ее местью. Психологи КГБ правильно его просчитали — он и в самом деле готов был, после того, что случилось, нажать кнопку, находясь в машине. Отказаться от своей жизни как от проигранной карты. Поэтому сейчас — он хладнокровно просчитывал, что и как он сделает.

Международный аэропорт Пешавара, используемый и как база ВВС, бывшая британская база бомбардировочной авиации, построенная против СССР — находился прямо в городской черте Пешавара. Грант Транк роуд с севера, Аэропорт — роуд — с востока, здесь очень многие названия до сих пор были британскими. Интересно, перекроет ли дороги полиция? Если коммерческие рейсы отмены, то перекроет, если же нет…

Стоп. Чего это он. Если перекрыть Грант Транк — движение в этой части города просто встанет. Нет, они ее не перекрыли. Они думают, что здесь они в безопасности.

Подполковник быстро собрался — на это случай у него была одежда, которую он намеревался использовать только один раз. Одежда сотрудника ООН. Не миротворческих сил ООН — а Управления верховного комиссара ООН по делам беженцев, ООНовцы часто проводят ротацию и полицейские не могут знать всех в лицо. Кругом полно лагерей беженцев, основное представительство УВКДБ — именно здесь, в Пешаваре, а не в Исламабаде. Международный язык ООН — английский, многие ООНовцы знают его плохо, говорят с чудовищным акцентом — так что его акцент и заминки в словах подозрений не вызовут. Его пикап — подходящего белого цвета, на таком развозят грузы по лагерям беженцев. Прикрепить карточку ООН под лобовое стекло — и достаточно.

Одевшись, подполковник заткнул за ремешок часов — он их носил не на правой руке как все, а на левой — длинную и тонкую самодельную заточку, единственное оружие, какое у него было с собой, если не считать ядерной мины РА-60 и пистолета, который он закопал и потом откопает. В бумажник положил поддельную карточку сотрудника ООН и доллары, мелкими купюрами — на случай, если полицейские потребуют бакшиш. Одевшись, он вышел во двор виллы, где жил уже несколько дней.

Для вас в возмездии — основы жизни, о обладатели разума! Быть может, вы станете богобоязненными…

Атомную мину, он привез и закопал во дворе, поверх положил восемь мешков с рисом, которые купил на базаре — рис был из гуманитарной полмощи для беженцев, распродавался военными. Сейчас, с самого утра он вышел во двор, разобрал эти мешки с рисом, осторожно раскопал землю, достал большой, пыльный мешок из белого пластика, на нем тоже было написано «рис» и стояла эмблема ООН. Но там был не рис, там была смерть.

Открыв мешок, он активировал мину. Точно так же, как его учили, сам процесс активации мины был несложным, самое главное было — атомный детонатор. Без него мина — всего лишь обложенный взрывчаткой плутоний с каким-то там нейтронным донором в центре, кратно увеличивающим силу взрыва. Детонатор представлял из себя гладкий, блестящий стальной цилиндрик длиной и толщиной примерно с многоцветную ручку, какие выпускали в Советском союзе. На нем не было никаких подвижных частей, он был тяжелым, и казалось, что он был выточен из цельного куска какого-то тяжелого металла. Полковник вставил детонатор в отверстие, набрал на примитивной клавиатуре код активации и выставил время — три часа. Кода отмены не предусматривалось, изменить время было нельзя, извлечь детонатор после активации устройства было невозможно. Устройство было простым, даже примитивным — но действенным и смертоносным, как и все советское оружие.

Он засунул ядерную мину обратно в мешок, зашил его и положил в багажник пикапа. Затем перетаскал в багажник все остальные мешки. Взглянул на часы.

Время еще было…

Дженне Вард удались оба дела из тех, какие она запланировала. Это неправда, что если погнаться за двумя зайцами, не поймаешь ни одного. Американец, погнавшись за двумя зайцами, поймает трех, вот почему Соединенные штаты Америки, основанные двести с чем-то лет назад, являются самым сильным государством в мире.

Прибыв в Пешавар, первым делом она пошла на базар и купила там — а деньги у нее были, трофейные можно сказать — диктофон и видеокамеру. И того и другого на базаре в Пешаваре было навалом, продавалось все это по оптовым ценам, потому что скупали афганские покупатели, перевозили все это через границу, а потом продавали шурави за чеки. И видеокамера и диктофон были японскими, фирмы Aiwa, к диктофону еще прилагался небольшой микрофон, который можно было прикрепить к одежде с помощью канцелярской скрепки. Несколько кассет — и независимая журналистка Дженна Вард получила орудия для своего труда. Она сама пока не знала какого — но получила.