Операция «Танненберг» - Руслан Мельников

– Хм-м, а надежный отряд – это что? – поинтересовался Бурцев.

– Большая колдовская колесница вроде… – Скирв повертел головой, указал на «Опель» с торчащим из радиатора обломком копья, – ну, хоть бы вроде той вон. И с пяток колесниц поменьше, на трех колесах…

«Мотоциклы!» – догадался Бурцев.

– …и десяток-другой хранителей небесных или как их там еще… И чтоб у каждого – по ручной бомбарде, что стреляет без перерыву-умолку. А еще – пара дюжин тевтонских рыцарей с конными стрелками. Только с такими провожатыми орденские обозы и едут отсюда дальше.

– Ты уверен, Скирв?

Жмудин фыркнул:

– Чай, не первый день я и мои ребята следим за орденской дорогой, да счет ведем, сколько и чего к границе подвозится. Каждый обоз именно здесь, в этом самом месте, останавливается и ждет, покуда из приграничья провожатые не прибудут.

Вот, значит, как?! Бурцев повернулся к пленнику:

– Слышь, ты, шарфюрер недорезанный, ты что же мне зубы заговаривал и время тянул, да?

Немец не ответил. Отвернулся. Бурцев взял эсэсовца за подбородок. Повернул к себе:

– Когда должен подойти конвой?

Снова молчание. И снова – взгляд на дорогу. Полный надежды взгляд. Значит, скоро…

– Что, опять говорить не хочет? – осведомился Вальтер.

Эсэсовец вздрогнул. Но – молчок. Рот по-прежнему на замке.

– Да он, собственно, уже сказал все, что нужно, – пробормотал Бурцев.

Не подумав о последствиях, ляпнул.

– Ясно. – Вальтер быстро, с небрежностью профессионала, поднял заряженный арбалет. Вдавил спусковую скобу.

Выстрелил швейцарец неожиданно, навскидку. Почти не целясь, выстрелил. Наверное, немец не успел даже испугаться по-настоящему.

Мишень теперь была больше: не яблоко – ростовая человеческая фигура. Расстояние – меньше: в упор почти. Не промахнулся, в общем, Телль-младший.

Щелк, дзынь, хрусть – и промеж глаз пленника торчит оперение. Голова шарфюрера – шар с оттопыренными унтами – намертво пригвождена к стволу. Ставь хоть яблоко, хоть стакан с водой – не упадет, не опрокинется, не шевельнется уже.

Народ охнул.

Вайкнул по своему обыкновению Хабибулла. Не восторженно уже – удивленно.

Одобрительно гоготнул Скирв.

– Так и надо! – подкрутил длинный ус пан Освальд.

Бурцев сплюнул с досады:

– Вальтер!

Туды ж тебя растуды ж!

– И часто ты так… пленных допрашиваешь?

– Всегда. – Телль спокойно зачехлял арбалет. – Пленных немцев – всегда. Лишний раз поупражняться в стрельбе – оно никогда не помешает…

Бурцев только покачал головой. Вай времена, вай нравы, короче… Ну, не мог он к такому привыкнуть – и все тут. Цивилизация накладывает-таки на человека отпечаток. Глубокий, неизгладимый, нестираемый. И никуда не денешься.

– А вообще-то это за Берту, – тихо добавил Вальтер.

Глава 56

– Василь, что сделано, то сделано. А сделанного – не воротишь.

Тяжелая рука легла на плечо. Бурцев оглянулся. Дмитрий стоит рядом. Стоит и хмурится. Смотрит туда, куда прежде смотрел эсэсовец – на тракт. В ту сторону, где Взгужевежа.

– Твои союзники, лесовики эти в шкурах, сказали, будто тевтоны с немецкими колдунами пожаловать сюда могут, – озабоченно проговорил новгородец. – Надо бы нам в лес уходить или…

– Или не уходить, – мрачно перебил Бурцев.

Просто уйти, бросив все, как есть, нельзя – наследили слишком. Перебитая застава у платц-башни в вайделотском лесу. И обоз этот… Скоро, скоро начнется такой переполох, что немцы и Пруссию, и Жемайтию, и Добжиньскую землю облавами прочешут. И все пути-дорожки перекроют. И к Взгужевеже тогда на пушечный выстрел не подберешься.

Расклад такой: хорониться в лесах нынче времени нет. Нужно переть по тракту до самой Освальдовой вотчины. До башни на холме, или что там осталось. А встречи с конвоем, идущим навстречу, все равно не избежать.

– Биться будем? – дружинники вокруг оживились.

А уж как жмудины радовались…

Ну, что ж, в конце концов, одна большая «колесница» и три-четыре маленьких – не так уж и много. Если напасть внезапно, если закидать врага стрелами из китайских арбалетов-автоматов. Стоп-стоп-стоп! А, собственно, почему только стрелами-то?

Бурцев окинул взглядом обозные повозки. И их содержимое. Глянул на прицеп, где покоилась «Бешеная Грета». Елки-палки, ведь у них сейчас в руках орденская артиллерия! Не Бог весть какая, но стреляет же. Должна… И со всем необходимым припасом к тому же. Грех не использовать такие трофеи в грядущей стычке!

Бурцев ухмыльнулся:

– Да, будем, други. Будем биться. Огненным боем.

И, подумаешь, блин, грузовик, мотоциклы да кучка фантиков с тевтонами. Бивали таких прежде, побьем и сейчас. Только бы успеть подготовиться. И чтоб не помешал никто.

Бурцев начал сыпать команды. Первым делом выслал по тракту – в обе стороны – дозор. Вперед – дядьку Адама. Назад – Бурангула. Приказал влезть на деревья повыше, чтоб окрестности – как на ладони были, да чтоб прямой широкий тракт просматривался подальше. Влезть и смотреть в оба, не зевать.

– А ежели что – сразу на лошадь и галопом ко мне! – напутствовал Бурцев.

Потом приступили к работе. Да так, что дым – коромыслом.

Место для засады выбрали на подходе к обозу. Меж двух поворотов. Там тракт шел прямо, а после, сильно сузившись, резко, почти на девяносто градусов, поворачивал перед небольшим болотцем. И снова – прямехонькая дорога. И снова – поворот.

А на первом вираже, сразу за обочиной, – густая зеленка: хоть слона прячь. Кустарник, молодые деревца… Вот туда-то, в заросли, заранее съехав с дороги, чтоб не мять кусты и не валить деревья на выбранном для боя участке, Бурцев немецким тягачом подтянул прицеп с «Бешеной Гретой».

Да, хороша позиция! С полкилометра прямой, как по линеечке проложенной и не очень-то широкой дороги. По обочинам – сплошная стена леса, так что никуда не деться. Ставь бомбарду на прямую наводку – и ядро полетит по-над дорогой, где-то на уровне лошадиной груди. И сметет любого, кто выйдет на роковую пятисотметровку.

По-хорошему следовало бы прикопать орудие поглубже и поставить сзади бревенчатую крепь. Отдача-то у такого монстра должна быть – мама, не горюй. Любой лафет после первого же выстрела разнесет к едрене фене, любую платформу расшатает. Но на такую подготовку целый день уйдет. А делалось-то все сейчас с расчетом на один-единственный выстрел. Второго уже не будет. Не успеет просто толстушка «Грета» второй раз бабахнуть.

Мощной лебедкой прицепа, какой и танки ворочать можно, опустили ствол бомбарды на землю. Установили так, чтоб жерло пялилось на тракт. Чтоб каменное ядро пронеслось посередке полукилометровой дистанции – от поворота до поворота. С боков «Бешеную Грету» укрепили деревянными клиньями. Позади в качестве упора поставили прицеп и тягач, груженный ядрами. Для пущей надежности ствол обмотали, опутали буксировочными тросами. Хоть что-то… Хоть какое-то противодействие отдаче.

Затем пришлось изрядно помучиться с зарядом. В качестве более-менее компетентных советников выступили трое. Первый – Телль, разбиравшийся не только в арбалетах, но и имевший некоторое представление об артиллерии пятнадцатого столетия. Второй – Хабибулла, припомнивший деревянную пушчонку-модфаа Мункыза. Третий – Сыма Цзян, в прошлом пороховых дел мастер при татаро-монгольском войске. Бурцев выслушал всех. И поступил по-своему. Сообразно военному опыту, общим знаниям теории баллистики и интуиции.

Порох в гигантское орудие закладывали мешками. Всего кэгэ двадцать – двадцать пять вышло, не меньше. Можно было бы и больше всунуть, но Бурцев побоялся переборщить – разорвет еще ствол на фиг. А так, по его разумению, вполне должно хватить, чтобы пальнуть хорошенько. На километр. Ну, плюс-минус… Сотня-другая метров.

Поверх плотно утрамбованного пороха забили «пыж» – целое березовое поленце. Несколько таких «пробок» обнаружилось в прицепе «Фамо» меж ядрами.

Тяжеленное, с полтонны или около того, каменное ядро в раззявленную пасть «Бешеной Греты» вкатывали опять-таки при помощи лебедки и рычагов. Вкатили… Через запальное отверстие в задней части бомбарды проковыряли дырку в мешке с порохом, сверху, по стволу, отвели пороховую дорожку.

Уф! Бурцев вытер пот. Похлопал «Грету» по необъятной «попе». И как только тевтоны прежде управлялись с этакой дурой без тягача? Как перетаскивали от крепости к крепости?[19]

Следующим этапом было рытье окопчика. Все же боязно без него. А ну как треснет-таки от выстрела ствол бомбарды. А ну как полетят осколочки? А ну как покатится от отдачи «Грета»? Да прямо на канониров. Нет, окоп нужен. Не для пушки – для пушкарей. И от пуль немецких опять-таки надежная защита будет.

Неглубокую – чтоб хотя бы лежа укрыться – яму вырыли быстро. В обозе, слава Богу, нашелся подходящий для земляных работ инструмент. Теперь самое сложное осталось позади.