Операция «Танненберг» - Руслан Мельников

В наступившей тишине сухо щелкнул спусковой механизм самострела. Звонко тренькнула тетива.

Стрельнул, мать-перемать! Пустил-таки стрелу Вальтер-перевальтер!

Короткий болт ударил точно над головой пленника. Быть может, даже коснувшись волос живой подставки для мишени. Наконечник разнес яблоко вдребезги, глубоко вошел в дерево. Немец обмяк, сдулся как-то весь, аж обвис на веревках.

Шарфюрер что-то бессвязно мычал и таращил глаза, тщась заглянуть наверх, за собственный лоб. По лбу этому крупными каплями стекал пот. Надо лбом торчало оперение.

Куски лопнувшего яблока лежали у ног немца.

– Вай, хороший выстрел! – громко похвалил Хабибулла по-татарски.

Народ одобрительно гудел. Бурангул и дядька Адам уважительно кивали. Эксперты, блин!

– А вот теперь спрашивай, Вацлав из рода Бурцев, не желает ли немец говорить.

Кривая ухмылка на изуродованном лице мутанта выглядела, как всегда, жутко.

Немец, однако, говорить не пожелал. Немец быстро приходил в себя. Немец шептал, как заклинание, как молитву:

– Хайль Гитлер! Хайль Гитлер! Хайль… Хайль…

И штаны у шарфюрера, кстати, были сухими.

Чем не каждый бы, наверное, смог похвастать на его месте. Бурцев невольно проникся уважением к стойкому противнику. Но… Но им-то сейчас нужен не доблестный враг, а разговорчивый язык.

Вальтер тоже подошел, взглянул на упрямого эсэсовца с интересом. С таким интересом смотрит энтомолог на экзотическую букашку.

Фашист молчал, сжав бледные губы. Однако и Телль отступать не собирался. Глаза стрелка загорелись азартом. Ну, кто кого?! – спрашивали эти глаза.

– Вытащите стрелу… – попросил Телль.

Стрелу с кряхтением выдернул Гаврила. Недюжинной богатырской силушки Алексича на это едва-едва хватило. Новгородец слегка похлопал пленника по плечу. Тоже зауважал, небось…

– И положите второе яблоко…

Во взгляде немца промелькнул страх. «Опять?!» – беззвучно вопил шарфюрер. Страх перерос в ужас, когда Вальтер, неспешно перезарядив арбалет, вернулся на прежнюю позицию.

Ужас обратился в панику, когда Телль отсчитал еще десять шагов. Теперь он намеревался стрелять с девяноста.

Но и с этим стойкий солдат цайткоманды справился. Молодец, нечего сказать… Хотя яблоко на голове немца теперь все же подрагивало.

Тишина. Дыхание затаили все. Снова.

Немец жмурится. Телль целится. Блин, этим двоим в цирке бы выступать! Аншлаг – обеспечен.

Щелчок, треньканье тетивы. Хрусь… Арбалетная стрела расколола второй плод.

– Вай, хороший выстрел! – вновь провозгласил Хабибулла. Остальные реагировали еще более бурно.

А ошалелый немец по-прежнему отвечать на вопросы отказывался.

Третья стрела была пущена уже с сотни шагов. И опять – в яблочко.

– Вай, хороший выстрел! – Хабибулла не отличался оригинальностью.

Публика требовала продолжения.

В дереве над головой шарфюрера чернела глубокая дыра: арбалетные болты ложились практически один в один.

А пленник был уже совсем никакой. Губы искусаны в кровь. Щека дергается в тике. Ватные ноги не держат – эсэсовец не стоит – висит на веревках. Но – молчит.

– Ну, чего ждете?! – крикнул раззадоренный Телль. – Вытаскивайте стрелу. Кладите новое яблоко.

Бурцев подошел к арбалетчику. Спросил:

– Вальтер? Ты уверен? Надолго тебя еще хватит?

– Точно не знаю, Вацлав из рода Бурцев, – безмятежно ответил тот. – Прежде никто не выдерживал трех яблок. Но, думаю, парочку еще я сбить смогу.

– Если промажешь…

– Сказал же – собью. Еще двадцать шагов и два яблока… Не сомневайся даже.

Пленник раскололся после четвертого яблока.

Нерасколотого.

Арбалетный болт, пролетев сто десять шагов, угодил не в центр мишени, как прежде, а в («Вай!» – всплеснул руками Хабибулла) ее нижний край.

Яблоко – целое, оцарапанное только – подскочило, как живое. Перекувыркнулось, мелькнув белой отметиной под содранной кожицей, покатилось по земле.

Эх, яблочко, куда ж ты катишься…

И – не стой под стрелой…

М-да… ассоциации…

А немец кричал. Громко. Страшно. По голове вместе с потом стекала кровь – наконечник стрелы слегка задел скальп. Царапина-то всего – рана не смертельная и вовсе не столь болезненная, чтоб этак орать. Но фриц вопил не от боли. С диким криком он выплескивал стресс – все свое накопившееся за бесконечные минуты затянувшегося расстрела напряжение.

«Будет говорить, – подумал Бурцев. – Теперь – точно будет. Сломался потому как».

Глава 54

Немец кивал окровавленной головой. Соглашаясь на все.

– Пр-р-роклятье, – прорычал подбежавший Телль.

– В чем дело, Вальтер?

– Он дернулся в последний момент – немец этот! – сокрушенно и обиженно, а еще – будто оправдываясь, пробормотал швейцарец. – Вот я его и зацепил. Только поэтому. Веришь?

– Да верю-верю, не волнуйся так!

Бурцев хмыкнул. Вот уж, у кого чего болит! Поцарапанного скальпа пленника Вальтеру, конечно, не жалко. Жаль славы меткого стрелка, имиджа безупречного сбивателя яблок с чужих голов жаль…

– Главное, он нам выложит все, – успокоил Бурцев.

Еще бы! После такой-то психологической обработки!

– А ты со своей задачей справился великолепно, стрелок.

– Только не развязывай его пока, – хмуро попросил Телль. – Может, юлить начнет – так продолжим. И вообще, связанные немцы – они разговорчивые.

– Ладно, ты в этом деле человек опытный – тебе виднее.

Вальтер с заряженным арбалетом встал неподалеку. Живым пугалом встал.

Привязанный к дереву немец больше не упрямился.

Сломленный, подавленный, он рассказывал, косясь на самострел Телля.

Рассказывал, что…

Тевтонские рыцари и цайткоманда СС копят силы для новой операции. Готовятся к большой битве и скоротечной войне. Цель пресловутого блицкрига, как всегда, – стремительный натиск на восток. Польша, Литва, Русь – и дальше, и больше.

Операция «Танненберг» – так называлась предстоящая кампания.

– Почему «Танненберг»? – спросил Бурцев.

– Это место, где должно состояться решающее сражение между орденом и его противниками, – ответил эсэсовец. – Первая и последняя крупная битва.

Вот как? Ладно, запомним. Бурцев слушал дальше. О том, что…

Война неизбежна. Орден и цайткоманда уже начали экспансию. Немцы подминают под себя жмудинские земли, давно являющиеся яблоком раздора между Великим княжеством Литовским и братством Святой Марии. Что, конечно, не по нраву князю Витовту. Поляков же германцы настроили против себя, отняв у короля Ягайло Добжиньские земли.

Сферы влияния на оккупированных территориях четко разграничены. Тевтоны хозяйничают в Жемайтии. Эсэсовцы устанавливают свои порядки в окрестностях Добжиня. При этом и те, и другие помогают друг другу по мере необходимости. Такой вот нерушимый взаимовыгодный союз…

Параллельно с перегруппировкой войск, стягиванием сил к границам и укреплением стратегически важных городов и замков, начинается скрытый этап «Танненберг». Младшим чинам суть его не раскрывается. Известно лишь, что секретная часть операции проводится во Взгужевеже.

– Так там ведь нет ничего, – насторожился Бурцев. – Замок должен быть стерт с лица земли.

– Нет, – согласился пленник. – Стерт. Но на развалинах уже поставлен лагерь.

– Чей?

– Наш. И наших тевтонских союзников.

Бурцев призадумался.

Так вот для чего Добжиньские земли у поляков оттяпаны. Ради развалин Взугжевежевского замка. Ради остатков платц-башни, некогда стоявших в основании крепости. Но зачем цайткоманде Взгужевежа, если Аделаида – бывший шлюссель-менш, а ныне анкер-менш – ускользнула из лап тевтонско-фашистского посольства и облавной группы?

– Что именно происходит во Взгужевеже? – спросил Бурцев пленника.

– Ну… – немец замялся, пожал плечами. – Не знаю я.

Видимо, слова эти достигли ушей Телля. Вальтер встрепенулся. Демонстративно поднял с земли яблоко. И арбалет. Заряженный.

– Я, правда, не знаю, – немец нервно сглотнул. – Знаю только, что в том районе удобный плацдарм для похода в глубь польских владений.

Плацдарм? Удобный? Да, пожалуй. Из Добжиньских земель, глубоко вклинивающихся в Польские территории, можно нанести стремительный и сокрушительный удар по Куявии, Мазовии, а после – и по остальным польским княжествам. А уж если каким-то чудом открыть во Взгужевеже межвременной портал…

– Что ты еще знаешь? – свел брови Бурцев.

– Что Взгужевежу охраняет небольшой, но сильный отряд. Что там возводятся укрепления. Что уже построена взлетно-посадочная полоса для авиации.

– Авиации?!

– Во Взгужевеже сейчас базируются два «мессершмита».

Вот даже как! Что ж, если на месте фамильного замка Освальда Добжиньского оборудовали взлетку, значит, в зоне досягаемости фашиков будет находится любая, даже самая удаленная, польская крепость. И наверное, не только польская.