Бриллиантовое бикини - Чарльз Вильямс

Так вот, подумал я, откуда взялось это чудное теплое место в озере. И, разумеется, оно появлялось, только когда этот аппарат работал. Я заглянул под дом, чтобы проверить, как это умудрился ни разу не заметить там водопровода, пока играл с Зигом Фридом. И на тебе! Оказывается, он был вделан прямо в фундамент. Чтоб мне лопнуть, вот хитро придумано!

— А что это такое? — спросил я у Бугера.

— Перегонный куб, — объяснил он. — Самогон гнать.

Шериф тем временем перестал наконец плакать и смеяться, поднялся на ноги и застыл тихо и благоговейно, точно в церкви.

— Ребята, — прошептал он. — Кажется, вы еще не поняли всю прелесть ситуации. Вы только послушайте. Я сейчас от вас одного хочу — чтобы вы пошли и собрали сюда всю толпу, сколько ни есть. Их тут, верно, тысяч восемь.

Гоните их всех сюда, пусть каждый лично увидит. Они могут, например, выходить с этой стороны из-за угла, проходить мимо дома и снова уходить за угол. Здесь сейчас собрались все мужчины округа, так что мы получим восемь тысяч свидетелей, которые увидят самогон, сусло и перегонный куб.

Бугер нахмурился, а потом и говорит:

— Постой-ка. Так нельзя. Тогда у тебя будет уйма свидетелей, но жюри присяжных ты не составишь, их всех дисквалифицируют.

Шериф мечтательно покачал головой:

— Ребята, вот я и толкую вам, что вы еще не поняли, в чем тут вся прелесть. Разумеется, все мужчины здесь. А как насчет женщин? Бугер с Отисом так и разинули рты. Мне показалось, что шериф опять вот-вот сломается и заплачет, так он начал пыхтеть и задыхаться, а по щекам у него потекли слезы, но он улыбался.

— Понимаете, ребята? Понимаете? Присяжных набрать будет не из кого, только из женщин. А они охотно линчевали бы его, когда бы только могли до него добраться. Подумайте только — жены, чьим мужьям он добрых двадцать лет продавал дрянное виски и играл с ними краплеными картами.

Бугер с Отисом уставились на него, точь-в-точь как дядя Финли на свое Видение.

— В жизни не слышал ничего более потрясающего, — еле вымолвил Бугер. Шериф кивнул:

— Так-то, парни. Давайте гоните всех сюда. Только сперва сделайте мне маленькое одолжение. Оставьте меня здесь на десять минут одного, совсем одного. Я столько лет об этом мечтал, и больше у меня уж не будет такой минуты. Я хочу постоять здесь и посмотреть, как он беззаботно дрыхнет между корытом с суслом и самогонным аппаратом. Воспоминание об этом будет согревать меня в старости.

Бугер с Отисом и тем молчаливым хмырем ушли.

Но мне было не по себе.

— А что будет с папой? — спросил я. — И с мисс Каролиной?

Он словно бы меня и не слышал, стоял себе все с тем же мечтательным выражением на лице и время от времени бормотал:

— Чудесно, — а потом еще:

— Изумительно, просто изумительно.

Прошло минут этак пять, прежде чем он хотя бы оглянулся вокруг и заметил, что я стою рядом. Но тут меня начала мучить новая загадка, и я спросил шерифа, если дядя Сагамор брал вещи мисс Каролины, то куда же они подевались, ведь на ней его старый комбинезон.

— Ох, — протянул он. — Так ведь собаки вчера весь день промотались как раз за этими тряпками. Он проволок их по земле, привязав к мулу. Я так и подозревал, только думал, что это была пара туфель.

Еще через пару минут к дому начали стекаться люди и в мгновение ока заполонили весь двор. Дорогу уже расчистили, так что первым делом к нам прикатили три машины, битком набитые газетчиками и фотографами. Они задали всем тысячу, вопросов и нащелкали кучу снимков. Все толпились кругом и трещали без умолку, а папа, дядя Сагамор и три женщины спали себе посреди всей этой суматохи сном младенцев.

Тут раздался длинный гудок, из-за дома вырулил грузовик и начал осторожно лавировать среди толпы. Он остановился ровнехонько под старым деревом, и я разглядел, что в кузове навалена куча досок, а на борту надпись: “Лесозаготовительная компания Э.М. Стаггерса”. В кабине рядом с водителем сидела рослая женщина с добродушным лицом и соломенной шляпой на голове. Она вылезла, подошла к дому и поглядела на эту спящую компашку, а потом вдруг повернулась ко мне.

— Билли? — спросила она.

— Да, мэм, — говорю я.

На глазах у нее показались слезы, она сгребла меня в охапку и прижала к груди:

— Бедненький мой мальчик!

— Уберите их отсюда, шериф, — велела она. — Уберите их с этой фермы. Сию же минуту!

— Да, миссис Бесси, — покорно отозвался шериф. — Считайте, их здесь уже нет.

Так вот я и остался на ферме вместе с тетушкой Бесси, и все было просто замечательно, разве что как-то уж слишком тихо, ведь папу с дядей Сагамором забрали. Я много рыбачил, упражнялся в плавании на мелководье и помогал тетушке Бесси собирать ежевику. Тетя оказалась просто душечкой, и я очень ее полюбил. Разумеется, я скучал по мисс Харрингтон.., то есть мисс Каролине, но я получил от нее письмо, и она писала, что у нее все отлично. После того как она выступила свидетелем на суде в Новом Орлеане, ей удалось найти работу в ночном клубе в Нью-Йорке.

Что ж, папу с дядей Сагамором замели в , июне, а в конце августа случилась презабавнейшая штука. Мы с тетушкой Бесси сидели на крыльце, перебирая бобы, как тут вдруг с холма, трясясь и подпрыгивая на ухабах, в туче пыли спустилась одна из шерифовых машин. На миг это напомнило мне прошлые деньки, и я остро заскучал по папе и дяде Сагамору, с ними всегда было так весело. Но Отиса и Бугера в машине не оказалось — там сидел шериф собственной персоной.

Машина остановилась во дворе, шериф вылез и бросился через крыльцо к тете Бесси, которая глядела на него так, будто он спятил.

— Они возвращаются! — завопил он с ходу, сорвал с себя шляпу и принялся мять ее в руках. — Будут здесь завтра…

Тетушка Бесси выронила бобы на колени.

— Что?! — воскликнула она. — Как так может быть? Я думала…

Я так и подпрыгнул.

— Ура! — завопил я во все горло. Шериф покосился на меня с таким видом, словно охотно откусил бы мне голову, а потом весь обмяк, бессильно опустился на ступеньку и покачал головой.

— Губернатор простил их обоих, — горько и безнадежно промолвил он. — Сказал, им, мол, нечего рассчитывать на справедливый суд, потому что я дисквалифицировал всех мужчин, а все женщины слишком пристрастны. Тетушка Бесси кивнула:

— Я так считаю, ты тут дал маху. Шериф зашвырнул свою шляпу во двор и начал было произносить замысловатое ругательство, но вовремя остановился.

— Нет, нет! — спохватился он. — Это еще и не все. Их просто-напросто ПРОСТИЛИ.

— Как это? — удивилась тетушка Бесси.

— Да все этот начальник тюрьмы, чтоб его черти взяли! Он меня всегда недолюбливал, да к тому же приходится губернатору деверем. А эти двое так его допекли, что он только и мечтает от них избавиться и спихнуть обратно на мою голову.