Пути, которые мы избираем - Александр Поповский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девушка отрицательно покачала головой:
— Этого я делать не буду… Не в моих силах причинять собаке боль…
Надо же так плохо знать свою ассистентку! Кто хоть раз ее видел среди собак, слышал, как нежно она их окликает, просит, увещевает, отдает им свой завтрак, не допустил бы и мысли, что она согласится причинить им страдание. Как это возможно, ведь они — ее друзья и помощники… Впрочем, не впервые она отказывается от опыта, связанного с операцией. В заводской лаборатории понадобилось как-то отрезать у кролика ухо. Девушка соглашалась оперировать грызуна лишь под наркозом. Ей не позволили, и опыт не состоялся.
— Отлично, — согласился Быков, — оперировать будут другие, возможно даже я.
На том и порешили. У собаки пересекли нервы, связывающие железу с центральной нервной системой, и, когда животное оправилось, приступили к опытам. Собаке несколько раз вводили под кожу тироксин, затем, как и в прежних опытах, до операции вместо препарата впрыскивали физиологический раствор. Результаты были более чем неожиданны: условный раздражитель — соляная жидкость — по-прежнему действовал на организм, как препарат щитовидной железы. Завешивание окон и выключение света приводило к тем же известным результатам. Все это было до крайности странно. Импульсы из больших полушарий не могли дойти до щитовидной железы.
Как же осуществлялась временная связь? Неужели в этом случае организм повышает газообмен с помощью другого аппарата?
— Вырежьте железу, — посоветовал Быков, — так, пожалуй, будет яснее.
Щитовидную железу удалили и тогда убедились, что временные связи у собаки не образуются. Введенный тироксин поднимал потребление кислорода, но добиться того же условными средствами — завешиванием окон и включением света — не удавалось. Организм лишился своего тироксина, и импульсы из мозга были бессильны поднять газообмен.
Ассистентка могла считать задачу решенной. Она установила, что пути временных связей идут от полушарий к тканям через щитовидную железу. Волна возбуждения из коры мозга понуждает ее отдавать свой секрет.
Быков немало смутил маленькую труженицу, когда однажды между делом сказал ей:
— Я бы все-таки проверил вашу собаку. Вы полагаете, что она не образует временных связей на газообмен, так как ее лишили железы. Возможно и другое: животное после операции стало неспособным образовывать временные связи вообще.
Нарушив душевный покой ассистентки, ученый счел своим долгом добавить:
— Нам предстоит еще решить, как доходили импульсы из мозга к тканям тогда, когда мы в первом опыте лишили железу нервных путей. Нет ли здесь обходного пути?
В переводе на обыденный язык это значило: надо выяснить на опыте, движутся ли импульсы из больших полушарий только через железу или природа позаботилась о запасном пути. Маленькая ассистентка кивнула головой: этих заданий ей хватит надолго. Быков всегда найдет повод усомниться.
Ольнянская когда-то прочитала, что после удаления или повреждения щитовидной железы усиливается деятельность придатка мозга — гипофиза. Действие секрета этой железы приближается тогда к действию щитовидной железы. Не есть ли этот придаток то самое звено, столь заботливо сокрытое природой?
Ассистентка выложила ученому свою догадку и детали предстоящего опыта. Он ободрил ее, и благодарная девушка приступила к работе. Она выбрала здоровую собаку и стала вводить ей тироксин. Когда включение света и завешивание окон стали повышать у животного газообмен, ассистентка скрепя сердце проделала первую операцию: она наложила кольцо на ножку придатка мозга и нарушила таким образом его отправления. Как и следовало ожидать, временные связи сохранились.
Устранив возможное влияние придатка мозга, Ольнянская рассчитала, что в распоряжении организма остается лишь одна колея — от головного мозга к щитовидной железе — и единственный источник тироксина. Перерезать нервные проводники у щитовидной железы — значит сделать проявление временных связей невозможным.
Вторая операция подтвердила этот расчет: импульсы из коры мозга до тканей не доходили. Условные раздражители не могли повысить газообмен.
Открытие было сделано: на пути следования возбуждения из коры полушарий стояли две железы — щитовидная и придаток мозга, — обе они способствовали газообмену.
Нелегко далась эта удача Ольнянской. Семь лет понадобилось для решения вопроса, какими путями следует тироксин из щитовидной железы, чтобы оказать влияние на газообмен. Было сделано, более сотни тысяч анализов, проведены десятки тысяч опытов. Особенно трудно давалось образование временных связей. На выработку одной из них или для получения твердого «нет» уходил порой год. Оно и понятно: ответ организма на введение тироксина длится неделю, а чтобы подобную же реакцию получить на такие внешние раздражители, как завешивание окна, зажигание электричества или введение соляного раствора, нужны пятьдесят — шестьдесят сочетаний. Всякое «да» или «нет» возникало в результате пятидесяти недель работы… А ведь помимо этого у маленькой ассистентки множество всяких прочих забот. На ее попечении большое хозяйство: она заведует лабораторией газообмена и теплообмена, замещает Быкова по всевозможным делам, отвечает за то, что водопровод неисправен, планы отдела не сданы в срок, и за многое другое, крупное и малое. Ее восемь сотрудников также требуют к себе внимания: их надо учить, за ними нужно следить, устранять все, что мешает им плодотворно трудиться. Непрерывно приезжают к ней молодые и убеленные сединами ученые, они приносят свои диссертации в надежде найти совет и поддержку. В одном случае она выступит оппонентом, в другом — ограничится изучением материала, прочтет и исправит упущения.
«В вашей работе, — скажет она приезжему диссертанту, — наряду с хорошим есть много незрелого, не доведенного еще до конца. Защита может кончиться не в вашу пользу. Вдумайтесь лучше в принципы павловской физиологии, а затем приходите ко мне. Ни себе, ни другим я не прощаю несерьезного отношения к труду…»
Право, семь лет не такой большой срок, совсем не большой для Ольнянской.
Ни одна работа лаборатории Быкова не имела такого успеха. На Международном конгрессе в Ленинграде доклад был выслушан с большим интересом. Крупнейшие ученые пришли в институт, чтобы своими глазами увидеть, как маленькая ассистентка проводит опыты на неподвижно лежащей собаке.
Проблема газообмена заинтересовывает Быкова. Он раздает своим помощникам ряд тем и добивается важных результатов. Вот наиболее значительные из них.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});