Я выбрал путь смерти - Владимир Шитов

Это открытие Ксению ошеломило, напугало, заставило на многое взглянуть по-новому. Стукало видел, что в душе девушки идёт борьба: продолжать дальше запираться или чистосердечно рассказать всю правду? Он решил Ксению не подгонять и дождаться, когда она пожелает с ним говорить.

И она заговорила:

— Руководитель нашей группы не сказал мне, что нам поручено сделать в Сочи. Я не знала, что парни приехали из Питера в Сочи, чтобы убить Транквиллинова.

— Если ты не знала, что они хотели Тараса Кондратьевича убить, то зачем выманивала его из Сочи? Зачем оставила его в Красной Поляне на съедение Сергею и его дружкам? Если бы ты не была причастна к покушению на убийство своего нового знакомого, то ты без боязни продолжала бы жить в санатории, а ты в течение часа после покушения на Транквиллинова покинула санаторий, боясь, что тебя задержат работники милиции.

— Так мне было приказано поступить, — тихо произнесла Загорулько.

— Кто тебе дал команду покинуть санаторий?

— Сергей Валентинов.

— Он что, в вашей группе был старший?

— Нет.

— Кто же в ней был старшим, руководителем?

— Щербатый, — промолвила Ксения.

— Кто он такой, ты его знаешь?

— Я его не видела ни разу и не знаю, — покачала головой Ксения.

— Тогда откуда тебе известно, что Щербатый был руководителем вашей группы?

— От Валентинова.

— Что он тебе говорил о Щербатом?

— Когда я своё задание выполнила, то Валентинов забрал у меня паспорт на имя Агиловой и по нему купил железнодорожный билет до Питера. Он меня провожал на вокзале и сообщил мне буквально следующее: «Щербатый сказал, что нам подстилка, то есть ты больше не нужна и чтобы я отправил тебя немедленно в Питер».

— Почему между вами состоялся такой откровенный разговор? Как ты смогла его побудить на откровенность?

— Мне не хотелось уезжать из Сочи. Я согласна была жить там на частной квартире и отдыхать на море, согласна была, чтобы на это время Валентинов стал моим покровителем. Он не возражал против такого решения, но все упиралось в указание Щербатого. Вот Валентинов и сообщил мне о нем. Из этого разговора я поняла, что Сергей, как и я, зависим от Щербатого.

— Кого ещё ты знаешь из группы, которой было поручено ликвидировать Транквиллинова?

— Никого не знаю.

— Как это — никого не знаю, если ты с ними общалась?

— Те, с кем я общалась в Сочи, все убиты…

Стараясь доказать свою второстепенную роль в случившемся преступлении, Ксения уже не обманывала Стукало. Её признание стало вершиной откровения. Так она надеялась добиться расположения следователя, получить шанс, что он до суда не станет её задерживать.

Не надо было быть гением, чтобы разгадать её стратегию. Поняв желание Ксении, Стукало попытался как можно выгоднее им воспользоваться:

— Оставим-ка, Ксения, мы с тобой солнечный Сочи и вернёмся в Питер. Я так и не понял из твоего рассказа, как ты оказалась в этой преступной компании? Давай просвети меня.

Его вопрос не просто насторожил — он напугал Ксеню. Стукало понял это по её широко распахнутым синим глазам.

Душевное состояние девушки нетрудно было понять. Она желала в глазах Стукало выглядеть искренней, раскаявшейся, но вместе с тем боялась говорить правду о своей прошлой жизни. Она понимала, что на основании её показаний с командой, которой руководили воровские авторитеты типа Могилы и Спицы, правоохранительным органам одним махом справиться не удастся. Зная коррумпированность многих сотрудников милиции, она не сомневалась, что людям из команды Спицы станет известно, кто их выдал. Тогда получится, что она, одна, беззащитная, вынуждена будет ждать расправы банды, при этом никто, даже допрашивающий сейчас следователь, не станет её защищать, её отдадут на растерзание кровожадным зверям. Погибать в расцвете лет ей не хотелось. И она решила так: «Не стану ничего говорить о Спице, о его подпольном бизнесе и команде. Чем идти на такой риск, уж лучше пусть следователь меня посадит за то, что я уже натворила. Так мне дешевле обойдётся».

— На ваш вопрос я отвечать не стану, — категорично заявила она.

— Почему? — удивился Стукало внезапной перемене в поведении Ксении.

— Потому что хочу жить. Уголовники преступной «семьи», куда я по глупости угодила, не задумываясь лишат меня жизни за длинный язык.

— Ты кого-то сильно боишься?

— Да, — подтвердила Ксения.

— Я знаю очень многое о тебе, даже то, что ты кого-то боишься.

— И что же вы знаете обо мне?

— Я знаю, что ты работала в подпольном доме терпимости. Знаю, кому принадлежит это заведение. Знаю, кто и за какую сумму продал тебя твоему новому хозяину. И ещё многое другое мне известно. Моя информация верна?

— Верно, — вынуждена была согласиться девушка.

— Ты боишься того, кто тебя продал Тавурдинову и отправил со своими парнями в Сочи. Так я говорю? — пытаясь побудить Ксеню к откровенности с ним, поинтересовался Стукало.

— Не знаю, — чувствуя себя загнанным в угол зверьком, ответила она.

— Ты, Ксеня, глупости не говори. Ты же призналась, что не по своей воле поехала в Сочи. Мы оба знаем, кто был на тот период твоим хозяином. Поэтому, кроме него, никто другой не мог тогда тобой распоряжаться.

— Я боюсь называть его имя, но вы и без меня знаете, кто он такой, кто всеми нами руководил.

— Да, я знаю, кто он такой, но не я, а ты должна мне назвать его имя.

— Я вам его не назову.

Как потом Стукало ни пытался разговорить Ксеню, она Спицу не выдала. Так сильно была запугана девушка своим бывшим хозяином, что назвать его имя она категорически отказалась.

Стукало пришёл к выводу, что все дальнейшие его попытки склонить девушку к признанию останутся безуспешными, а поэтому их прекратил. Теперь у него оказалось достаточно оснований для того, чтобы задержать Загорулько в качестве соучастницы в подготовке и покушении на жизнь Транквиллинова, но что это ему давало, если руководители преступной группы в настоящее время для него оставались недосягаемыми и у него на них, кроме как через Ксению, не было выхода. Правда, у него был Щербатый, которого, однако, предстояло ещё найти, расколоть, и только тогда можно было надеяться, что появится новый выход на руководителей преступного сообщества.

Завершив допрос Загорулько, Стукало задумался: «Задерживать, предъявлять обвинение, а потом арестовывать Загорулько опасно, так как без привлечения к уголовной ответственности за соучастие в покушении на жизнь Транквиллинова руководителей преступной группы дело в суде не будет иметь перспективы и окажется прекращённым. Вместе с тем отпускать преступницу под расписку о невыезде тоже рискованно. Ведь она может сбежать к себе домой, на Украину, откуда без достаточных доказательств вины в совершении преступления власти не выдадут её. И так плохо, и иначе выходит не лучше». Однако после долгого размышления он пришёл к следующему выводу: «Чем перегибать палку, пока она не поломается, лучше её недогнуть».

Ксеня хорошо понимала, что так сильно озаботило следователя и почему он так долго молчит. Опустив повинно голову, тоже молча, она ожидала своей участи.

— Ксеня, я могу тебя задержать, а впоследствии арестовать и дело направить в суд.

— Я знаю это, но прошу вас не сажать меня в камеру, — умоляюще попросила она.

— Могу отпустить тебя домой под денежный залог.

— На залог у меня больших денег нет. Если вы знаете, чем я зарабатываю деньги на пропитание, то вам, думаю, понятно, что в городе не найдётся такого человека, который согласился бы за меня поручиться крупным денежным залогом.

— Я в этом не сомневаюсь, — согласился с ней Стукало. — Мне остаётся только один выход — отпустить тебя домой под подписку о невыезде. Такое решение тебя устроит?

— Спрашиваете ещё, — со слезами на глазах и промелькнувшей улыбкой на лице обрадованно ответила она.

— Значит, так. Я тебе, Ксения Тарасовна, поверю, что ты от явки ко мне по моим повесткам уклоняться не будешь. Ты должна знать, что без моего разрешения ты не имеешь права выезжать за пределы Питера. Ты даёшь мне честное слово быть дисциплинированной?

— Конечно! Я вас, Алексей Михайлович, не подведу, — заверила его Загорулько.

Перед тем как покинуть кабинет Стукало, Загорулько, набравшись решимости, сообщила следователю:

— Алексей Михайлович, скажу вам не для протокола. Меня в Сочи со своими парнями послал на известное вам дело Кернов Сергей Трофимович по кличке Спица. Он хотел убить Транквиллинова не по собственной инициативе, он исполнял чей-то заказ. За исполнением заказа следил человек по кличке Щербатый.

— Откуда тебе это стало известно?

— Это я узнала из разговора между парнями, когда мы ехали в Сочи на дело. Теперь хоть убейте меня, но я о Спице ничего больше не знаю.

— И на этом спасибо, — поблагодарил её Стукало, понимая, как трудно далось девушке признание.