Берег Скардара - Владимир Корн

Хотя закон всемирного тяготения здесь ещё не был открыт, но тем не менее, сработал он отлично, и яблоко упало в траву.

Так, и причём здесь яблоко, задумался я. Во-первых, это физика, а не химия, и открывать этот закон я не собираюсь, даже формулу не помню, а куда без неё?

Я вообще только одну формулу помню, Эйнштейна, и то, только потому, что она очень короткая. Но и здесь проблемы, в ней каждая буква обозначает что-то мне неведомое, да и рано им ещё её знать.

Сделав вид, что подбросил яблоко только для того, чтобы полюбоваться его полетом, я приступил к объяснениям.

Погода, господин Бирдст, вам поможет погода. К своим сорока вы уже обязательно должны чувствовать её изменения, какой-нибудь шум в ушах, головную боль или ещё что-то.

Причём здесь погода?

Сама по себе она может быть и не причём, но вот то, что перед её изменением меняется атмосферное давление, пригодится вам замечательно. Даже женское настроение меняется не так часто, и не с такой завидной регулярностью, как атмосферное давление.

Теперь перейдем к главному. Как вы узнаёте, что погода назавтра переменится?

Правильно, с помощью барометра. Стрелочка на нем показывает: сушь, вёдро, шторм, дождь, буря и так далее.

Вот эта стрелочка вам и нужна, она же движется практически постоянно. А заставляет это делать ртуть. Соберите конструкцию из множества подобий барометров, стрелочки станут рычагами, связанными с приводом, привод будет крутить какое-нибудь колесо, передавая усилие…

У такого механизма удивительно низкий КПД, он ничтожный, мизерный, но работать ваш двигатель будет вечно.

Причем здесь химия? Да кто знает, если разбавить ртуть касторовым маслом, может она будет лучше реагировать на изменение атмосферного давления, расширяясь и сжимаясь.

Ртути полно, бочками, вон в том сарае на отшибе, к нему я стараюсь даже не приближаться. Сама ртуть довольно безобидна, но пары её — сильнейший яд. Так что имейте это в виду.

А механическую часть вам мои механики помогут сделать. Они у меня даже карманные часы изобрели, не то что ваш перпетуум мобиле.

Такой вот у нас тогда состоялся разговор.

Я уж совсем было обратиться к учёным с проникновенной речью, о важности стоящей перед ними задачи, о том, что у них совсем нет времени на пустопорожние споры, как появился Пелай, управляющий поместьем. Не дойдя до нас нескольких шагов, он остановился, ожидая окончания разговора. Вид у него был очень озабоченный.

— Говори уж — обратился я к нему, когда мы остались наедине.

С этого момента наша охота и началась.

Моим соседом слева, если обратиться лицом на север, был барон Кресле. Несколько деревень, то ли четыре, то ли пять, и само поместье, бывший замок, переделанный для удобства жилья. Землицы у него было больше раза в четыре, а прямо через его земли протекала довольно крупная река, Сиура, разделяя владения почти пополам.

Сам барон Кресле был старше меня лет на пятнадцать, имел трёх сыновей и дочь, давно уже обзаведшихся семьями и живших отдельно. Все три сына служили по военной части, дочь, кстати, была женой офицера имперской армии. Вот такой небольшой оплот государства.

Барон был спокойным рассудительным мужчиной, несколько даже флегматичным, пока разговор не заходил об охоте. Вот тут он оживлялся и молодел буквально на глазах.

Охотником барон был страстным и дай ему волю, только этим бы и занимался. Ещё он был приятным собеседником, и мы не раз засиживались за разговором и бокалом бренди, к которому он охотно пристрастился.

Не знаю, как он узнавал, что я прибыл в свое имение, но на следующий день барон непременно осчастливливал меня визитом.

Мне он нравился, и своими манерами и особенно тем, что никогда не придавал себе вид настолько крутого человека, что даже лук от него плачет, что присуще почти всем дворянам.

Сам я у него в гостях ещё не был, и теперь решил воспользоваться давним приглашением барона. Причина была самая уважительная, где-то на принадлежащих нам землях поселился зверь.

Поначалу пропажи домашнего скота списывали на обычных волков, коих в Империи тоже хватает. Они и выглядели такими, как я и привык их видеть, и повадки были похожими.

Разве что они никогда не сбивались в стаи, чтобы пережить суровую зиму. Нет её в Империи, зимы. Пара сезонов дождей, длящихся по месяцу-полтора каждый, когда температура пускается градусов до десяти тепла по моим ощущениям, и всё. Остальное время лето, иногда довольно жаркое.

Однажды крестьяне из Кривичей, принадлежащей мне деревни, обнаружили мёртвого пастушка, явно убитого зверем. В стаде телят, что он пас, не досчитались одной головы. Останков телёнка на месте не нашлось, их обнаружили позже, в небольшой рощице, в паре лиг от того места, где нашли пастушонка.

Насколько я знаю, обычным волкам унести теленка не под силу. И получалось, что, либо волки угнали его в этот лесок, либо зверь был значительно крупнее обычного волка.

Затем нашли мертвыми ещё двоих крестьян, косивших сено на дальнем лугу, и тела их были почти нетронуты, только разорвано горло. У соседа, барона Кресле, такие случаи тоже были, рассказывал Пелай. И скот пропадал, и людей находили с разорванным горлом.

Сейчас дело дошло до того, что люди стали бояться отходить далеко от деревни, не без причины беспокоясь за свою жизнь. В полях же работать нужно, да и уборочная на носу. Никого в поле не выгонишь, жаловался Пелай.

Вообще-то, помимо научного центра, в Стенборо существовал и ещё один, центр подготовки моих воинов. Тоже громкое название, поскольку в общей сложности воинов было у меня чуть больше четырёх десятков. Но занимались их подготовкой всерьёз, особенно теми, кого я принял недавно. Занимались ими Дикие, воины с большой буквы, когда-то служившие в Диком эскадроне, особом подразделении имперской армии, где были собраны лучшие бойцы. Всего у меня их было четыре человека, но каждый стоил как минимум трёх.

Так вот, не так давно они вместе со своими подопечными устроили на волков большую облаву. За неделю охоты, им удалось добыть около десятка волчьих шкур. Немало, если учесть, что волки бестии очень хитрые, а обнаружить их следы на бесснежье безнадежное дело. Специально обученных собак нет, а обычные псы только и могут, что хвост поджимать да жалобно скулить, учуяв запах хищника.

Как выяснилось позже, это не помогло, в ночь моего прибытия в Стенборо нашли мёртвыми ещё двух человек. Нашли где-то на границе между моих владений и владений барона Кресле.

Парень и девушка. Парень был из Кривичей, то есть мой, а вот девушка оказалась из деревни, принадлежащей барону. Только какой черт их понёс ночью в луга, и что же они не смогли подождать ещё несколько дней, когда бы всё уладилось.

Знал я об их любви, и об их встречах, Пелай мне и рассказывал. Вот только не те сейчас времена, чтобы просто заслать сватов, необходимо было решить вопрос с самим бароном Кресле.

Вот этим вопросом я и хотел заняться, быть может даже сегодня, крайний срок завтра. Потому что послезавтра нужно было уезжать в Дрондер, столицу.

Барону при последнем его визите в Стенборо приглянулось одно из моих охотничьих ружей. Одно из двух, что я имел, хотел сказать.

На мой взгляд, ничего особо выдающегося в нём не было, кроме богато отделанного ложа и сплошь покрытого инкрустациями ствола.

Но когда барон взял ружье в руки и приложил приклад к плечу, наведя ствол на воображаемую цель, было заметно, как изменилось его лицо.

Это понятно, иногда возьмешь оружие в руки и сразу чувствуешь, что это твоё. Наверное, похожие чувства испытывают женщины, примеряя к себе драгоценности.

С тем, как попало ружьем ко мне, связана отдельная история, но сейчас не об этом. Вот и пришла мысль мне в голову поменять ружье на невесту, когда Пелай поведал об истории этой любви.

А что, любовь — дело святое. Если же рассуждать цинично, то от всякой любви между мужчиной и женщиной рождаются дети, в эти времена много детей. И если бы мне удалось провернуть это дело, что было почти наверняка, барон не стал бы настаивать на том, что половина детей принадлежит ему, не собаками торгуемся. Хотя такие истории иногда случаются, и я об этом слышал.

Теперь производить такой обмен было слишком поздно.

Я отправился в гости к барону Кресле в сопровождении десяти человек.

Неразлучный со мной Прошка, оба Дикие, Ворон и Кот, Пелай, Шлон с Нектором и еще четверо новых лиц, взятых мною совсем недавно, так что запомнить их имена я ещё не успел. Отправился, подготовленный для долгой охоты, которая может затянуться на неопределённое время.

Барон Кресле мне нужен был потому, что во время преследования зверя существовала вероятность очутиться на его землях, и это нужно было согласовать.

Когда такая орда в пылу погони окажется на дозревающем ржаном поле, хозяина может возмутить. Кроме того, я надеялся, что барон примкнет к охоте, ведь его люди погибли тоже.