Берег Живых. Наследники Императора - Анна Александровна Сешт

переплетая воедино своё дыхание. В тот момент царевна видела своего супруга глазами и не глазами и чувствовала почти то же, что и в ночь выбора: течение его энергии – ощущение, не замутнённое ни её суждениями или ожиданиями, ни впечатлением от его внешнего облика. Как в тумане она слышала голоса двух жрецов, певших гимны благословения их союзу. Одухотворённое лицо Нэбмераи в эти мгновения не казалось настолько суровым, каким было обычно. Он чуть улыбнулся девушке с теплом и участием, и она ответила на его улыбку, чувствуя, что ему тоже нужна поддержка. Анирет подумала, что и он сейчас, должно быть, видел её суть, и, наверное, ему понравилось то, что он увидел. По крайней мере, она на это надеялась.

По завершении ритуала Джети позволил царевне и воину, а также двум жрецам, помогавшим ему вести церемонию, испить остатки вина и отведать благословлённой пищи. Сколь ни скромен был свадебный пир, но почему-то у Анирет сделалось радостно на душе. Может, ей просто нравилось быть среди Таэху в их древней Обители, дышавшей чудесами?

Когда всё закончилось, Нэбмераи и Анирет оставили ритуальные оплечья у алтаря, почтительно попрощались с Верховным Жрецом и покинули святилище. В коридоре девушка нерешительно посмотрела на воина, не зная, как быть дальше. По его лицу сложно было что-то прочитать. Конечно, они договорились, что не станут делить ложе в эту ночь, но и просто разойтись казалось неправильным.

– Нужно бы снять ритуальное облачение, – вдруг сказал Таэху задумчиво.

– Зачем? – насторожилась Анирет.

– Холодная ночь. Тебе будет неприятно в столь лёгком одеянии.

– Ты предлагаешь мне прогулку?

– Песен под звёздами не обещаю. Да и пою я, в общем-то, скверно.

Он говорил совершенно серьёзно, но в его тёмно-синих глазах заплясали искорки смеха.

– Да ты… никак шутишь? – Анирет улыбнулась и покачала головой.

– Пытаюсь. От этой ночи ведь должны остаться приятные воспоминания? А я как раз придумал, чем нам заняться.

Нэбмераи взял её за руку и повёл. Анирет не сопротивлялась, с любопытством предвкушая маленькое чудо.

К сожалению, привёл её воин не в какое-то загадочное место, а к двери отведённых ей покоев.

– Оденься во что-то более подходящее, – коротко попросил он, сделав какой-то неопределённый жест вдоль её тела, а потом просто развернулся и пошёл прочь по коридору. Анирет возмущённо посмотрела ему в след и оправила на себе тонкий калазирис. «Между прочим, красивое одеяние, – мысленно сказала она и вздохнула. – Хотя для прогулки и правда не очень подходит…»

Царевна тихо вошла в комнату. Будить Мейю, свою подругу детства и по совместительству доверенную служанку, Анирет не стала. Она переоделась в плотное удобное платье бордового цвета и взяла с собой лёгкую накидку. Ночи в пустыне действительно были холодными, несмотря на дневной зной.

Украшения девушка сняла, а волосы небрежно собрала на затылке – без изысков, только чтобы не мешали. У неё не было цели блистать красотой сегодня, тем более что её союзнику это, похоже, было безразлично. Думать о нём как о супруге Анирет пока не решалась – к этой мысли нужно было привыкнуть, как и к тому, что он теперь имел на неё все права, более не ограниченный этикетом. Как и она на него… хотя этими правами пока пользоваться не собиралась.

Задумчиво царевна коснулась своих губ, вспоминая ритуальный поцелуй. Прикосновение губ Нэбмераи не было ей неприятно. После разговоров с воином первое впечатление от его необычной внешности и сухости в общении сгладилось. Теперь же Анирет была рада новой возможности пообщаться по душам, тем более что во дворце в столице сделать это будет сложнее – слишком уж много там не в меру чутких ушей и внимательных глаз.

В дверь тихонько постучали. Царевна выскользнула из комнаты и оказалась лицом к лицу с воином, тоже успевшим сменить ритуальное облачение на повседневное. На нём не было доспеха, но девушка заметила короткий меч у него на поясе.

Ни слова не говоря, Нэбмераи взял её за руку и снова молча повёл за собой. Анирет удивлял этот его жест. Возможно, так он привыкал к её присутствию? У него были хорошие руки, надёжные и сильные, ладони – тёплые и чуть шершавые. Рэмеи верили, что руки тоже были своего рода зеркалом души, как и глаза, ведь через ладони изливалась энергия. Именно ладонями Анирет «разглядела» его тогда в Святилище среди остальных.

«Возможно, он просто пытается вернуться к тому моменту, напоминает себе о нём через касание к моей руке, – подумала девушка. – Я ведь тоже вряд ли выгляжу такой, какой показала меня тогда Богиня…»

Она хорошо запомнила его слова о жертве и невольно задумалась, как непросто Нэбмераи будет при дворе, где он никого не знал и где ему предстояло занять непонятное положение. Здесь был его дом, дом его души. Оказавшись в Обители, царевна и сама не хотела уезжать, так что было говорить о том, чья жизнь прошла здесь с самого начала?

Меж тем они вышли из жилых помещений и, минуя дороги патрулей, приблизились к стене. С удивлением Анирет разглядела ложную дверь – вырезанную в камне прямоугольную нишу, по периметру украшенную священными знаками.

Царевна не удивилась, что племянник Верховного Жреца Таэху знал, как проходить через ложные двери Обители. Удивило и даже немного испугало её другое: то, что воин вообще пожелал вывести её отсюда.

– Что ты задумал? – Анирет попыталась скрыть беспокойство за бесстрастным тоном.

– Я могу опередить твоё воображение и признаться, что хочу скормить супругу песчаным ша и освободиться от своего долга, – невозмутимо ответил Нэбмераи. – Это, к слову, милосерднее, чем заставлять слушать моё пение, пусть даже и под звёздами.

Анирет невольно рассмеялась.

– Наследники Ваэссира не сдаются под пытками, – в тон ему ответила она.

– Ты прямо-таки бросаешь мне вызов.

Воин подался вперёд и почти беззвучно выдохнул несколько слов, точно нашёптывал ложной двери что-то сокровенное.

Царевна не успела понять, как оба вдруг оказались в руинах. За ними возвышалась полуразрушенная крепость. Вокруг на сколько хватало глаз простиралась бескрайняя Каэмит с её песками и скалами, наполненная ночными голосами неведомых хищников. Песок казался серебристым в лунном свете, таким сияющим и светлым, что девушке захотелось пересыпать его между ладонями. На сине-фиолетовом небе среди самоцветов Аусетаар плыла серебряная ладья луны, недавно рождённая, с острыми изогнутыми рожками, какими её изображали на венце Владычицы Таинств.

Анирет так залюбовалась владениями Сатеха, что опомнилась только когда Нэбмераи вновь потянул её куда-то. Она не задавала вопросов – приходилось внимательно смотреть под ноги, потому что воин быстро повёл её прямо на крепостную стену. Когда девушка спотыкалась об