Осколки континента - Бенгт Шёгрен

Сам я, к сожалению, так и не добрался до островов Альдабра. Цена, которую заломил с меня арендатор за короткий визит на атолл, была слишком высокой, так что у меня оставалась последняя возможность: доплыть до островов на новом судне БТИО «Нордвере». Если бы я ею воспользовался, мне пришлось бы либо остаться там на неопределенное время, пока не подвернулась бы какая-нибудь возможность вернуться обратно, либо, после короткого осмотра, снова сесть на «Нордвер» и плыть на нем до Момбасы. Я предпочел отказаться от своих первоначальных планов, остаться на Сейшелах и дождаться возможности посетить их некогда «материнский» остров Маврикий.

Более или менее опасно

Я бы так никуда и не уехал с Сейшел, если бы мне не помогло одно обстоятельство. Мой креольский друг Филибер Луазо, хозяин бара «Гардения», пригласил одного англичанина, бывшего чаевода из индийского города Ассама, одного путешествующего вокруг света американца, меня, двух коллег по ОПН и нескольких девушек на воскресный пикник у моря.

Мы облюбовали себе место на безлюдном берегу, но купаться там было рискованно из-за острых коралловых рифов. Мы позавтракали креольскими деликатесами, запивая их голландским пивом, а затем поехали в ближайшее частное владение Ла-Плэйн попросить разрешения воспользоваться местным пляжем.

Если бы на Сейшелах действительно следовали Кодексу Наполеона, который официально считается действующим с 1805 года, когда он был провозглашен на Маврикии и принадлежащих ему островах, разрешения не понадобилось бы, так как берег был бы доступным для всех. Однако уже давно эта всеобщая доступность была ликвидирована, и владелец плантации, американский миллионер Уильям Померой, передал через своих слуг, что пляж занят. Я подозреваю, что за его отказом скрывались политические соображения: нежелание оказаться в обществе членов ОПН, которая не одобряет пребывание плантатора на Маэ.

Как бы там ни было, мы поехали дальше вдоль берега на юг, к Гранд-Анс, одному из самых длинных и красивых побережий, расположенному напротив острова Иль-о-Ваш, бывшего пристанища морских коров. Дощечка, прибитая к одной из кокосовых пальм, предупреждала, что каждый, кто зайдет в воду, рискует жизнью. Море у Гранд-Анс было коварным, вероятно из-за отсутствия коралловых рифов, которые разрезают волны и подводные течения. Филибер рассказал нам, что несколько лет назад в этом месте произошел трагический случай. Губернатор сэр Джон Торп, которого на острове очень любили, и его ближайший помощник — отличные пловцы — были унесены течением в море и погибли.

Мы не собирались рисковать. Но вряд ли было что-нибудь опасное в том, чтобы окунуться возле самого берега. Филибер и еще один сейшелец вошли в воду и сделали несколько шагов вглубь, отыскивая в воде «тек-тек» — небольших моллюсков, считающихся деликатесом и прячущихся в своих раковинах на песчаном дне в зоне прилива. Я также вошел в воду и побрел навстречу большим волнам. Я чувствовал их упругие удары и наслаждался этим ощущением. Никто из нас и не подумал о том, что начался прилив и что в этот день был прибой.

Я зашел не очень далеко и думал, что у меня под ногами дно. Но море наступало, и дно уходило.

— Боюсь, что мы попали в беду! — крикнул я двоим своим спутникам, которые были в том же самом положении, что и я, хотя держались ближе к берегу. Дело приобретало серьезный оборот. Как ни старались мы плыть к берегу, подводное течение относило нас в противоположном направлении, а волны накрывали нас с головой…

Оставшиеся на берегу наконец поняли, что мы не ради удовольствия плавали кругами и кричали изо всех сил. Теперь, когда море поднималось все выше, плыть за нами было чистым безумием. И не было ни куска веревки, ни лодки на берегу… В конце концов, американец бросился к машине и помчался за помощью.

Это было настоящее сражение за жизнь. Скоро мне стало ясно, что я уже никогда не ступлю на твердую землю. Силы мои иссякли, я задыхался. Говорят, что перед смертью человек вспоминает все свои грехи. Я же, к своему удивлению, обнаружил, что думаю вовсе не о них, а о том, что мне чертовски не повезло: утонуть всего за несколько дней до того, как я должен был поехать на Маврикий! Перед глазами промелькнули строчки из некролога: «Писатель Бенгт Шёгрен утонул у берегов Сейшел».

Нет, черта с два! Я должен бороться! Я плыл и плыл, сопя и пыхтя, хватая ртом воздух и стараясь прятать голову, когда сзади накатывались волны. Я видел, как где-то справа от меня двое других пловцов медленно приближались к берегу. Они то взлетали высоко, то снова исчезали в волнах. Мне стало ясно, что я один стану жертвой океана.

Но вдруг что-то произошло с подводным течением, так как я неожиданно почувствовал кончиками пальцев дно. Появилась надежда, а вместе с ней и силы. Я, наконец, доплыл до берега, откуда ко мне тянулись дружественные руки. Тяжело дыша, я повалился на песок, и меня поволокли подобно разбитому бурей кораблю прочь от наступающего моря. Кто-то вспомнил, что тонувших надо класть на живот, и меня хотели перевернуть, но я запротестовал: мне хотелось спокойно полежать на спине и отдышаться. Недалеко под пальмами лежали двое других горе-купальщиков.

Наутро я вспомнил одну креоло-французскую пословицу и записал: «Море, как женщина. Никогда не знаешь, что тебя ожидает». И приписал к ней красными буквами «Гранд-Анс». Во время своих путешествий я никогда не веду дневника, а делаю лишь разрозненные заметки. Вот и теперь ограничился лишь названием местности, как ключевым словом. До сих пор удивляюсь, как я вернулся оттуда живым.

На следующий день мне говорили, что при встречном течении, уносящем тебя от берега, самое правильное не сопротивляться, а экономить силы и тратить их лишь на то, чтоб удержаться на поверхности, пока тебя не спасут. Правда, тогда есть другая опасность — акулы, но об этом никто не говорил, так как море вокруг Сейшельских островов считается свободным от них. Местные жители не помнят случая, чтобы в этих местах акула напала на человека.

Это объясняется, возможно, тем, что в прежние времена вокруг Сейшел велась довольно интенсивная охота на акул. Их плавники вывозились даже в Сингапур и Гонконг, а остальные съедобные части употреблялись в пищу самими сейшельцами. Профессор Дж. Смит в своей книге «Рыбы Сейшельских островов» именно так объясняет отсутствие акул у берегов Сейшел. Лично я сомневаюсь в этом, так как Сейшельская банка велика, и акулы как «центробежные» рыбы легко могли вернуться к этим берегам. Думаю, что вообще вероятность нападения акулы на купающихся мала сама по себе. Когда где-нибудь происходит серия несчастных случаев, приковывая к себе внимание мировой прессы, то во всех этих случаях замешана одна и та же акула, которая ведет себя как «рецидивист». Не так велик риск, как его себе представляют.