Человек отовсюду - Александр Громов

– Есть и другие гипотезы?

– Сколько угодно. Например, ореолиты берегут душевное здоровье своих работников с прагматичной целью повысить их рабочий ресурс. Наш с тобой ресурс.

Он тихонько вздохнул. В глазах на миг появилась тоска.

– А только все равно ресурс когда-нибудь исчерпывается…

– И тогда – в Мечту?

– Наверное.

– А что так невесело?

– Это навсегда, понимаешь? Мне не нравится слово «навсегда». Рай ли, ад ли – все равно не нравится. Я даже не знаю, буду ли я там бессмертен, в моей Мечте. Хорошо бы нет. Вечность – это для меня чересчур много.

– Но прожить там подольше захочется ведь?

– Это уж само собой…

Узкий серпик Луны вышел из-за подсвеченного приближающимся рассветом края планеты. Все-таки у прародины человечества ненормально большой естественный спутник. Кажется, ничего подобного нет ни в одном из освоенных людьми миров, если не считать Близнецов А и Б – это две почти одинаковые планеты, обращающиеся друг вокруг друга в системе Белой звезды. А уж на что, казалось бы, Вселенная горазда на выдумки! Взять хотя бы Каплю – ведь жидкая же планета, здоровенная, вдвое больше Земли, и из одной воды состоящая! Чудо космологическое. Так у нее естественного спутника вообще нет.

– Как работать будем? – спросил я.

Вилли прищурился.

– А ну-ка… Куда была переправлена культура «темпо» с Прииска?

– В Североевразийский центр биологических исследований, – уверенно ответил я, хотя секундой раньше не знал ответа. – Восточнее Оленегорска, севернее Ловозерских тундр. Пять с половиной квадратных километров особо охраняемой территории вокруг горы Верхний Уньявр. Триста квадратных километров запретной зоны. Лаборатории заглублены в гранит на сто-двести метров. При Центре имеется жилой поселок, тысяча восемьсот жителей…

– Достаточно. Все верно.

– Что ты собираешься сделать?

– Ну что, что… – Мой наставник развел руками. – Снести гору, выжечь Центр дотла. Проще некуда. Одна бомба.

– А поселок?

Вилли рассвирепел.

– Да! И поселок тоже! А ты что предлагаешь – проникнуть за охраняемый периметр и выкрасть сейф? Каким образом, хотел бы я знать? Очнись, Ларс! Кто мы с тобой вне корабля? Люди. Обыкновенные люди, смертные и ограниченные в возможностях. Тебе не терпится умереть? Что молчишь? Вот ответь мне: ты почти стопроцентно уверен, что после смерти попадешь в свою Мечту, и ты готов умереть ради этого прямо сегодня? Ну ответь мне, я слушаю.

Нет, я не был готов к этому. Во-первых, дело в «почти». Вдруг меня все-таки обманывают? Я же не знаю этого и не представляю, как узнать. Во-вторых, кто станет жить в моей Мечте – я или человек, похожий на меня? В-третьих, умирать довольно противно, я знаю.

– Те тысяча восемьсот человек тоже не готовы умереть прямо сегодня, – тем не менее сказал я.

Вилли плюнул.

– Как угодно. Нет, я что? Я ничего. Мне не больше всех надо. Не хочешь, как проще, делай, как сложнее. Только сначала придумай, а потом уж делай!

– Можем ли мы заставить корабль нанести точечный удар? – спросил я.

– Чтобы не задеть поселок? – прищурился Вилли. – Ну, допустим, можем. И что? Погибнут не тысяча восемьсот, а допустим, сто восемьдесят. Раз уж ты такой большой гуманист, тогда ответь: почему эти сто восемьдесят должны умереть? Тысяча восемьсот для тебя много, а сто восемьдесят, выходит, в самый раз?

– И это плохо. Но лучше, чем тысяча восемьсот.

– Чем меньше, тем лучше? Браво. Я аплодирую. А как насчет одного-единственного замученного ребенка ради всеобщего счастья? Что молчишь? Не знаешь такую дилемму? Не тужься изобретать новое, все уже изобретено до нас. Все сформулировано. И ни на что нет готовых ответов. Ты осмелишься решить за этих людей, кому из них жить, а кому нет? Решай.

– Сукин ты сын, – сказал я с чувством.

Вилли расхохотался.

– Не морочь себе голову, – посоветовал он. – Для справки: кое-кто уже готовит вооруженный налет на Центр с целью овладеть «темпо». На это брошены серьезные средства, вербуются наемники, идет подготовка… Ничего у них, конечно, не получится, потому что Центр охраняется лучше, чем золотой запас метрополии, но убитые, безусловно, будут. Много убитых. Может, и не сто восемьдесят, а меньше, но тоже предостаточно. А может, и гораздо больше, так что смотри… Ты можешь убить людей действием, а можешь и бездействием. Тебе решать. Я за тебя решать не стану.

Он демонстративно зевнул и отвернулся.

В моей голове царил сумбур. Для начала я попытался извлечь из нее сведения насчет предполагаемого нападения на Центр и не преуспел. Наверное, ореолиты не посчитали нужным вводить меня в курс дела. Или Вилли попросту сочинял на ходу…

Нет, не сочинял. Я вспомнил себя-подпольщика, себя-партизана, себя-патриота. Какие чувства владели бы мной, узнай я о том, что метрополия получила «темпо»? Нет, хуже того: получила монополию на «темпо»! Разве не поддержал бы я авантюрный план налета на Центр – конечно, в предположении, что он был бы для нас достижим? И спрашивать нечего. Безусловно, поддержал бы! Быть может, даже возглавил. Тут либо пан, либо пропал. При таком раскладе надо решаться и при ничтожных шансах на успех. Состорожничал – позволил землянам и дальше распоряжаться в колониях на правах хозяев. Наглых хозяев! Убил надежду на тысячу лет вперед. Риск оправдан.

И если все же не удастся овладеть «темпо», если охрана Центра окажется на высоте, то следует уничтожить Центр. Впрочем, его в любом случае следует уничтожить. Лучше всего термоядерной бомбой мощностью в несколько мегатонн. Хорошо бы прорваться с ней в подземелья Центра, но и взрыв такой силы на поверхности, вероятно, будет иметь смысл…

Так действовал бы прежний Ларс Шмидт. И не знал бы сомнений. Тот молокосос был деятелен, глуповат и оттого счастлив.

С тех пор он слегка поумнел, во всяком случае, стал больше доверять собственным глазам и ушам. Великое превратилось в мышиную возню, Твердь получила зыбкую видимость свободы, веками копящееся раздражение колонистов вырвалось без цели и смысла, пар не доделал работу и ушел в свисток. Стоило бедствовать и лить кровь!

Ах, как приятно, наверное, было бы почувствовать себя этаким демиургом, властителем судеб копошащихся внизу человеческих букашек, мусорщиком человечества! Разве не сладко ощущение практически безграничной власти над человеческими судьбами? Насладись же им, слуга Ореола, мусорщик, бывший рядовой человек! Почему не хочешь?

Потому что мне приказали, честно ответил я себе. Потому что уничтожить «темпо», не считаясь со случайными жертвами, – не мой план, он мне навязан. И пусть этот план правилен и разумен – он все равно не по мне.

Точечный удар – надо же! Надо полагать, Вилли говорил о направленном ядерном взрыве не очень большой, но достаточной мощности, скажем, килотонн в пять-десять. Своды подземных галерей рухнут, лаборатории будут разрушены или по крайней мере обесточены на более-менее долгое время, что приведет к гибели нежного штамма. При этом, разумеется, погибнет весь находящийся под землей персонал и некоторая часть персонала наземного, но поселок в основном уцелеет. Насчет гибели одного из десяти – вполне вероятный прогноз.