Алгоритм смерти - Стивен Хантер

– Это уже что-то.

Он перескочил от Брюса Уайетта к операционной системе «Рил-дил», затем вошел в систему безопасности «Рил-дил», из нее в связной коммутатор, и дальше…

Темный лес.

На экране появилось больше четырехсот закодированных названий, обозначающих магазины и торговые точки сети «Рил-дил», охватывающей все Соединенные Штаты. Один из этих магазинов должен был находиться на четвертом этаже торгового центра «Америка» в Индиан-Фолс, штат Миннесота. Но какой?

Гениальные системные администраторы «Рил-дил» так хорошо знали свою империю, что не потрудились разделить общий список по отдельным категориям. Ни по регионам, ни по объемам продаж, ни по ассортименту. Ничего, только бесконечные колонки бессмысленных символов вроде «РД/ОПСИС-5509-3.4Х». Проклятье, как во всем этом разобраться?

– Пусть кто-нибудь свяжется с руководством «Рил-дил», – распорядился доктор Бенсон. – Попросим соединить с системным администратором, и пусть он нам…

«Так близко, – подумал Джеффри Нил. – Так чертовски близко!»

Казалось, 747-й «Эр-Сауди» дожидался разрешения за взлет целую вечность. Полковник Обоба, не отрываясь, смотрел на телевизионный монитор: из двигателей вырывались раскаленные газы, превращая реальность позади себя в расплывающееся дрожащее марево, что говорило о нарастающей мощности. Затем наконец самолет помчался вперед, набирая скорость, и камера провожала его на фоне мелькающих и сливающихся унылых полей и пригородов Миннеаполиса. В самом конце долгих полутора тысяч ярдов бетона «Боинг» задрал нос, вздрогнул, оторвался от земли, вздрогнул еще раз, убирая шасси, и, поднявшись в темнеющее небо, развернулся вправо, на север, начиная долгий путь в Йемен.

Радостных криков в штабном автобусе не было, но полковник почувствовал сердцем прилив восторга. Он сделал все, что мог. Дал боевикам то, что те хотели. Обуздал своих диких ковбоев, жаждавших разнести комплекс, паля направо и налево. Полковник ощутил небывалое умиротворение, сознавая, что никто, кроме него, не смог бы преодолеть этот коварный, опасный путь, полный препятствий, отделявший то, что он застал, только прибыв сюда, и этот благодатный момент.

– Прими мои поздравления, Дуг, – шепнул ему на ухо мистер Ренфроу. – Ты провернул все это. Ты сделал дело.

– Спасибо, – ответил Обоба. – Я не мог…

– Сэр, это он. Эндрю Никс.

Взяв трубку, полковник с удивлением поймал себя на том, что обливается по́том.

– Вы все видели? – начал он. – Вы получили своих заключенных. Слава богу, мы избавились от них. А теперь освобождайте заложников.

– Замечательно. Кстати, небольшое изменение плана, – сказал Эндрю. – Пожалуйста, лицезрейте во всей красе полную мощь Звезды смерти. – Он помолчал в надежде на то, что ссылка на «Звездные войны» придаст его тщательно обдуманному заявлению больше энергии. – Имам, – продолжал он громким голосом, чтобы было слышно всем, – прикажи воинам веры открыть огонь. Пусть они расстреляют заложников. Всех до единого. Полковник, я сейчас снова включаю камеры видеонаблюдения, чтобы ты вместе со всей Америкой увидел эту бойню и научился трепетать в ужасе перед исламом.

От 20 часов 01 минуты

до 20 часов 14 минут

Ник Мемфис, находившийся в оперативном штабе в здании имени Гувера на Пенсильвания-авеню, услышал приказ убивать, отданный Эндрю Никсом, мечтающим о славе Эрика Харриса и Сын Хи Чо, воином ислама, чемпионом в стрельбе от первого лица, полным козлом, и еще до того, как предложение было закончено, он уже кричал в микрофон, подкрепляя свои слова жестами:

– Макэлрой, вышибай окно к черту, вышибай его и поражай цели! Рей, ты можешь поддержать снайперов?

Однако Ник на мгновение опоздал, поскольку Макэлрой, также услышавший эту декларацию намерений, уже выдернул шнур и почувствовал, как веревка, скреплявшая предохранительные рычаги шоковых гранат под кевларовой каской, освободилась, и в следующую секунду прогремел взрыв, громкий и резкий, многократно усиленный в своей действенности собирательным эффектом каски – да еще придавленной тяжестью пуленепробиваемых бронежилетов, – которая направила всю энергию вниз, сквозь стекло, разодрав толстый плексиглас, превратив его в облачко мельчайших сверкающих брызг, подобных капелькам воды, и открыв дыру с неровными краями, похожую на прорубь во льду.

Казалось, разорвался артиллерийский снаряд. Кевларовая каска отправилась на орбиту; грохот шоковых гранат, специально созданных для этой цели, усиленный в двенадцать раз, словно острыми иглами вонзился в барабанные перепонки всех, кто находился поблизости, а от ударной волны и последующей вибрации содрогнулась земля.

Еще не оправившись от звона в ушах, Макэлрой уже схватил винтовку и через мгновение занял положение с упором у края окна, глядя в оптический прицел на затянутое дымом внутреннее пространство комплекса. В том, что он увидел, не было ничего определенного: клубящееся марево, нечто абстрактное. Далеко внизу заложники разом поднялись и бросились врассыпную, а по периметру толпы вспышки, частая дробь выстрелов, шоковая волна энергии, свидетельствующие о том, что боевики открыли огонь. Еще через секунду другой снайпер, с биноклем, уже кричал:

– На два часа, вижу боевика, вспышки выстрела. Дейв, на два часа!

Макэлрой мысленно представил себе циферблат, прикинул, где находится соответствующее деление, развернулся и увидел вспышки, увидел тощего чернокожего парня в черном и арабском платке, выпускающего пулю за пулей из своего «калашникова»; вспышки выстрелов озаряли лицо юнца, показывая его возбуждение, радость, наслаждение. Он стрелял с бедра в мечущуюся толпу перед собой, и Макэлрой навел перекрестие ему на переносицу – десятикратное увеличение показало лицо так же отчетливо, словно на экране телевизора, да еще высокой четкости, – он вспомнил, что стреляет вниз, поэтому опустил винтовку примерно на угловую минуту, и тут винтовка дернулась у него в руках; он выстрелил инстинктивно, не дожидаясь приказа, указательный палец правой руки принял решение самостоятельно, и Макэлрой записал на свой счет первого убитого врага: пуля раскроила боевику голову, выбрасывая черную пенистую жидкость, у него подогнулись ноги, и он упал на пол, тяжело, навсегда.

– Чистое попадание! – воскликнул наблюдатель.

Макэлрой стремительно выполнил ритуал передергивания затвора, резко вверх, резко назад, стреляная гильза вылетела в сторону, словно горячий пирожок из духовки, выпеченный мамой, затем резко вперед, мягко вниз.

– Переходи на десять часов, вижу вспышки, их двое, убей их, Дейв, завали обоих!

Макэлрой развернулся, увидел в окуляре прицела быстрое мельтешение, нашел в конце лихорадочного перехода через пространство цель, почувствовал, что взял слишком низко и у него нет времени искать голову, и его более сообразительный палец послал пулю весом сто семьдесят пять гран с полым наконечником боевику в грудь, чтобы та отправилась по нисходящей траектории, раскрылась подобно зонтику или стальному цветку с острыми как бритва лепестками, отыскала сердце и взорвала его, что она и сделала, и результатом стала мгновенная смерть.

– Рядом с ним, рядом с ним, рядом с ним! – продолжал кричать наблюдатель, и Макэлрой выбросил стреляную гильзу, дослал в патронник новый патрон и нашел свою следующую цель, как раз в тот момент, когда парень откликнулся на смерть своего напарника и, подняв взгляд, увидел прямо над собой футах в ста снайпера с винтовкой.

Через какую-то долю секунды тот уже исчез, скрылся под навесом балкона второго этажа, и Макэлрой ощутил волну стонущего отчаяния.

– Найди мне цели! – крикнул он.

– Ищу, ищу, ищу! – ответил наблюдатель.

– О нет!.. – пробормотал мистер Джирарди.

Над крышей огромного здания распустившимся цветком сверкнула яркая вспышка, вслед за которой послышался треск взрыва.

Внезапно повсюду вокруг закипела бурная деятельность.

Казалось, взрыв гальванизировал всех до одного, и через считаные секунды мимо бежали люди, машины срывались с мест, и даже вертолеты, зависшие в небе, клюнули вниз. Со стороны комплекса донеслись звуки, хоть и приглушенные, которые могли быть только выстрелами.

– Я надеялся, что все улажено, – растерянно промолвил мистер Джирарди.

– Наверное, что-то пошло наперекосяк, – предположила его жена.

– Я полагал, все кончено, – сказал мистер Джирарди, – и теперь вот это…

Все до одного боевики услышали в наушниках вопль имама.

– Мои паломники! – бушевал тот. – Пришло время отомстить за грехи крестоносцев и за смерть Святого воина! Убейте неверных, убейте всех до одного, мои храбрые воины, очистите мир от этой заразы и скверны!

Отложив пакетик со сладкой кукурузой, Файид подмигнул Хани, поглощавшему холодную жареную картошку из картонной коробки, и Хани весело подмигнул ему в ответ. Теперь начинается главное веселье!