Александр Невский - Юрий Бегунов

С этого времени великий князь еще больше стал заботиться о русских полонянниках, живших в Орде. Дважды он посылал подарки хану и серебро для выкупа пленных с епископом ростовским Кириллом. И грамоту посылал хану Берке, чтобы тот позволил открыть в Сарае православную епархию, включавшую бы земли по Дону и его притокам, а также земли Переяславля Южного.

Хан Берке согласился, и епархия была открыта. В 1261 году в Сарай приехал епископ Сарский и Подонский Митрофан. Вскоре он построил и открыл в Сарае первый православный храм и крестил много народа, в том числе и татар. Хан дал иерархам Русской церкви особый ярлык, в котором говорилось: «Кто будет хулить веру русскую или ругаться над нею и ничем не извинится, пусть тот умрет злою смертью».

Владыка Ростовский Кирилл часто ездил в Орду. Хан Берке не раз вызывал его для врачевания, ибо Кирилл Ростовский славился и как искусный лекарь. Однажды он исцелил сына Берке, наследника престола. Хан любил слушать рассказы владыки (разумеется, на монгольском языке, которым святитель владел) о святых апостолах Петре и Павле, о святом епископе Ростовском Леонтии, особенно о том, как тот учил детей.

В конце 1250-х — начале 1260-х годов начинается некоторое сближение русской знати с татарской. Так, князь Белозерский Глеб Василькович[14] 20 мая 1257 года вступил в брак с родственницей хана Улавчия царевной Газель, дочерью Неврюя. Газель крестилась в Ростове и получила в святом крещении имя Феодора. Племянник хана Берке царевич Дайр Хайдакулла тайно бежал в Ростов и там 29 июня 1261 года крестился с именем Петр. Он поселился в Ростове, женился на дочери татарского баскака мурзы Узбека (в святом крещении Феодулии); Узбек остался на Руси, обрусел и тоже крестился[15]. Царевич Петр стал другом князя Бориса Васильковича, позднее он построил монастырь в честь святых апостолов Петра и Павла[16]. Татарские и болгарские купцы сделали Ростов своим торговым центром и основали Татарскую слободу в окрестностях Ростова, на берегу Ростовского озера.

…Между тем княгиня Дарья Изяславна в 1261 году родила младшего сына Даниила, будущего князя Московского, основателя дома Ивана Калиты и грядущей России…

Русские летописцы тогда записали: «Бысть тишина велика христианам». Воистину так! Восточная дипломатия Александра Невского приносила свои ощутимые плоды, хотя до избавления от ига было еще очень далеко.

Но это было затишье перед бурей.

НАРОДНЫЕ ВОССТАНИЯ

Отстояв Русскую землю от уничтожения, великий князь должен был согласиться на повсеместное взимание тяжелой дани, на колоссальные унижения, которым подвергался народ со стороны восточных завоевателей. Александр Невский видел, с какой жадностью, грубостью и бесцеремонностью обращаются татары с русскими. Поругание и насилие стали нормой их поведения. Князь понимал и до конца прочувствовал всю трагедию жестокого века, когда жизнь человеческая ценилась ни во что, когда свободолюбивый народ должен был привыкать к постоянным злодеяниям, рабской покорности, терпеливому перенесению невзгод.

До татаро-монгольского ига власть собственных князей и бояр не была обременительной для народа: дани платились хлебом, воском, медом, плодами и овощами, рыбой, дичью и мясом. Взамен князья и их дружины защищали и смердов, и горожан от врагов, отечески заботились о подданных в полном соответствии со славянскими традициями взаимопомощи, доброты и кротости. Праведный суд и милость — для своих, гнев и гроза — для врагов. Все это было в чести у потомков Всеволода Большое Гнездо. Слова властителя: «Да будет мне стыдно» — служили порукой верности и нерушимости принятых на себя обязательств.

После татаро-монгольского нашествия положение изменилось. Теперь уже во властвовании не было отцов и детей, а только — властители и подданные. После всеобщей переписи татары без церемоний ставили на правеж неимущих должников, секли их кнутом, истязали пытками для того, чтобы вытянуть из жертвы последнюю гривну. Бывало и так, что казнили должника смертью для того, чтобы добиться полной покорности от оставшихся в живых. Особенно зверствовали хивинские, хазарские, персидские и иные откупщики-бесермены, которые за мзду откупали у баскаков право взимания даней в той или иной области, или в том или ином городе. Хитрые торговцы, придумав целую систему вымогательств, назначали различные сроки платежей с применением «резов», то есть процентов. В результате бедняки попадали в кабалу и превращались в полных или обельных рабов. Их хозяин мог продать «живой товар» в рабство. Бесермены открыто ходили по весям и городам с военными отрядами, забирали должников, беспощадно их били палками на улицах и площадях, допытываясь, не спрятали ли они где-нибудь гривны или другое имущество. Убедившись, что должник полностью неплатежеспособен, откупщики забирали у него в счет долга сыновей, дочерей или уводили самого в рабство.

Известно, что именно из русских рабов формировалась знаменитая гвардия египетских султанов.

Русские исторические песни сохранили свидетельства беспредельного поведения восточных завоевателей:

Брали дани, невыходы,Царски невыплатыС князей по сту рублев,С бояр по пятидесяти.У которого денег нет,У того дитя возьмут,У кого дитяти нет,У того жену возьмут,У кого жены-то нет,Тебя самого головой возьмут…И вдовы-то бесчестили,Красны девицы позорить,Надо всеми наругатися,Над домами насмехатися.

Глубокую ненависть к восточным завоевателям затаил русский народ, сохранивший среди своих пословиц и такую: «У них что у собаки, души нет: один пар».

В 1262 году чаша терпения наконец переполнилась, и народ восстал против мусульманских откупщиков, которые творили людям «великую пагубу» и «лютое томление». В тот год ростовский летописец записал: «Вложи Бог ярость в сердца христианские, не тръпяще насилия поганых, и созвониша вече». Княгиня Мария Михайловна, вдова князя Василька Константиновича, попыталась сдержать ростовчан от большого кровопролития. И все-таки не смогла этого сделать. По свидетельству булгарской летописи «Бу-Юрган Китабы», в одной из стычек русские разграбили восточных купцов, издевавшихся над народом, и убили булгарина-баскака Гази-Бабу.

Среди сборщиков дани явился на Руси «злой бесерменин» по имени Титям, от царя Кубилая. Ярославский монах, по имени Зосима, похвалившись милостынями царя Кубилая, отрекся от христианской веры православной и, «вступив в прелесть ложного пророка Мухаммеда», по наущению Титяма, стал ругать нашу веру. Летописец сообщает, что Зосима «бе мних образом, точию сотонин сосуд: бе бо пияница, и студословец, и празднословец, и кощуник». Он стал ругать кресты, иконы, церкви, пока его не убили возмущенные горожане. А тело его бросили на съедение собакам и на поклев воронам. Побили и изгнали из Ярославля всех других слуг откупщика.