Доверься, он твой - Вера Копейко

Но Ксения Демьяновна и подумать не могла, что сделает гораздо больше, чем ее исторические предшественники. Впрочем, кто знает. Может быть, кое-что не вошло в архивные данные?

Всякий раз, когда Ксения приезжала на свою родину, она же родилась в Якутске, испытывала восторженное чувство соединения с собой. Ей казалось, она потомок тех казаков, которые в тридцатые годы семнадцатого века построили крепость, на месте которой стоит город. Кажется, о якутах она знала все.

Они трудолюбивы, энергичны, сообразительны. В прошлом о них писали, что их ловкости могли бы поучиться даже лондонские мошенники. Живые, эмоциональные люди, привычные к жаре и холоду. Прекрасно ладят с соседями, любят поболтать, быстро сходятся с незнакомыми. Новое время позволило раскрыть им еще одну грань натуры: якуты оказались хорошими коммерсантами.

В то утро она ехала с проводником, тщательно сверяясь с картой Михаила Александровича. Она поверила в нее после того, как собственными глазами увидела красный кружок в том месте, где побывал ее покойный муж Веселов. Аномальная зона. Она сделала свое дело.

— Э-эй, сюда! Быстро-быстро!

Она вздрогнула от громкого крика проводника. Он придержал жеребца, впряженного в легкую повозку, — ни на чем другом здесь не проехать. Острое зрение позволило ему увидеть человека на фоне металлических боксов, о происхождении которых никто в этих местах не знал. Ксения слышала о них давно, о них говорили: "Всегда тут". "К ним не ходят, от них — беда", — понизив голос, добавляли местные.

Ксения встревоженно посмотрела туда, куда указывал проводник. На другом берегу узкой речушки, на фоне таинственных металлических сооружений, бродил человек. Она сощурилась, но было слишком далеко для нее. Вскинула бинокль, который болтался на груди.

А потом, не помня себя, выскочила из повозки и побежала… Под ногами хрустела мерзлая трава. Все так, как обещали: сегодня, третьего октября, недавнее тепло казалось сном.

— Дурень! — кричала она на него. — Куда ты влез? Это аномальная зона!

Не помня как, Ксения перешла через реку. На ней были болотные сапоги, в одно движение она натянула их до самых ягодиц. Высокая трава сбивала с ног, но она мчалась к человеку.

— Уходи оттуда! Иди сюда! Ко мне!

— К те-ебе-е… — вторил он ей и смеялся, как в лихорадке. — Я Колумб! Это моя золотоносная Америка! Я вижу золото всей моей жизни. Мои предки разбогатели на Колумбовом золоте. Я тоже…

Он упал. Ксения кинулась к нему. Ей бы только дотащить его до берега: река — граница Долины Беды, как называют ее местные. Она должна сделать это сама, потому что проводник не войдет в зону.

— Пойдем со мной, — говорила она ему.

— Только с золотом, — бормотал он, глядя на нее темными глазами, которые ей казались безумными.

Она тащила его, тянула к реке. От каждого прикосновения к Вечному Другу становилось жарко, от него пахло чем-то таким, что она ощущала особенную сладость во всем теле.

— Ты золото? — бормотал он. — Ты мое золото?

— А если… если я отдамся тебе, ты выйдешь отсюда? — прошептала она ему в ухо.

В ту же секунду его взгляд прояснился.

— Ты так сильно хочешь, чтобы я остался жив? — спросил он ясным голосом.

— Да, — сказала она. — Пойдем.

Вечный Друг больше не упирался, не кричал о золоте. Он подчинился ей.

Проводник привез их в гостиницу райцентра. Они вошли в номер, Ксения молча сбросила с себя все и подошла к нему. Было темно, но она видела, как он снял намокшую одежду. Брюки и куртка из чертовой кожи — где только взял? — остались лежать там, где он их бросил.

— Я хочу, — сказал он, — чтобы ты родила мне сына. Если я умру, то все останется ему. Я же был в этой зоне, ты знаешь.

Она смеялась:

— Ты был недолго, мой Вечный Друг…

Такой ночи не было ни у кого из них прежде. Казалось, оба хотели восполнить то, что упустили за прошедшие годы упрямства.

Утром он посмотрел на нее и сказал:

— Ты беременна. Я это знаю.

— Уже? — Ксения улыбнулась.

— Да.

— Но это ничего не меняет, мой Вечный Друг.

Он кивнул:

— Иного я от тебя не ждал. Но все в порядке. У меня будет сын. От женщины недостижимой, но которую я все-таки сумел догнать и получить.

— Это я тебе отдалась. Чтобы вытащить тебя из зоны.

— Если бы не любила — не догадалась бы, как меня выманить.

— Ты не умрешь, — пообещала она ему. — Я знаю хорошо это место. Ты ходил по грани — между аномальной зоной и зоной силы.

— Нет, конечно. Я же хочу увидеть своего сына Федора.

Она засмеялась:

— Даже имя знаешь?

— Ага. Так что это за страшная зона? Ты сама знаешь?

— Дядя Миша установил, что все дело в угарном газе. Он без запаха и цвета.

— А откуда он взялся?

— Дядя Миша установил, что глубоко под землей горят угольные пласты. Оттуда выделяется этот газ…

А потом родился Федор, которого она всем представила как плод внезапной страсти к якутскому проводнику. Невероятное желание, рассказывала она, скрутило ее в зоне силы. Ее называют "счастливая деревня". Отталкиваясь от своего вымысла, Ксения Демьяновна рассказывала в радиопередаче "Я и он", что в этой зоне в каждой семье много детей, в которых якутская кровь соединилась с кровью разных народов. Но в зоне силы от этого возникает невероятная гармония…

Федор рос, знакомые искали у мальчика якутские черты и находили. Всякий находит то, что ищет. Только она знала, что черный ежик волос — как у Вечного Друга в молодости.

В Москве между ними все осталось по-прежнему. Только одна тайна прибавилась — тайна двух банковских счетов на имя Федора. Когда ему исполнится восемнадцать, он должен будет переменить фамилию. Такое условие поставил Вечный Друг.

Но все-таки, спрашивала себя Ксения Демьяновна, рассматривая из Дома на Каме свою жизнь, почему она так упорствовала? Почему не согласилась выйти замуж за него? Она же с самого первого взгляда так хотела его, как сейчас принято говорить о том, что в ее юности приличные девушки называли элегантно "желала". Потому что "хотеть" и "похоть" имеют один корень, а это было нескромно.

В последний раз он предложил ей выйти за него замуж, когда они сидели в летнем кафе на Тверском бульваре. Они оба закончили четвертый курс.

— Слышишь, что поет Нейл Сидака? — спросил он, помолчав после ее отказа.

— Что? Я прослушала, — призналась она.

— "Ты будешь со мной всегда" — вот что он поет.

Она улыбнулась.

— Поняла, — кивнула она. — Я тоже буду с тобой всегда, мой Вечный Друг.

— Кто? — Он удивился.

— Ты. Ты мой Вечный Друг. Я буду с тобой в одном мире, но не рядом с тобой, — насмешливо добавила она.