Консорт (ЛП) - Линде К. А.

– Фэн, – прошептала она.

Он улыбался как волк–одиночка.

– Это мой дом.

Щеки Сирены пылали. А она такое говорила…

– Алви… Прости, я не хотела звучать так…

– Презрительно? – подсказал он. – Заносчиво? Нагло?

Она закрыла рот и кивнула.

– Прощу, ведь и я такой же. А церемония, о которой ты говорила, – наша самая священная церемония. Я пошел в горы, когда мне было четырнадцать. И вернулся целым.

Авока фыркнула рядом с ним.

– Я ужасно себя чувствую. Я должна была понять, что то, что я не понимаю, не всегда неправильное.

– Тебя вернули из мертвых. Это точно на тебя повлияло.

– Вернули из мертвых? – охнула она.

– Нам нужно многое обсудить, – сказала Авока. – Нам нужно вернуться к Авниэлле.

– Авниэлла?

Алви улыбнулся и обвил рукой ее плечи.

– Готова встретиться с моей мамой?

– С твоей… мамой? – пролепетала она.

– Ага. Ты увидишь, от кого я перенял свои раздражающие привычки.

Авока вскинула брови.

– Авниэлла не пьет и не жульничает.

– Но она умеет играть словами, – сказал Алви. – И… ты не видела ее пьяной. Она превосходит в этом взрослых мужчин.

– Прости, что перебиваю, но… как мы сюда попали? – спросила Сирена.

– На лошадях, – сказала Авока, словно это все объясняло. Она повела Сирену в хижину, в которой она проснулась.

Когда они вошли, там было полно людей. Их было так много в маленькой комнате, что она ощутила клаустрофобию. Сирена сжалась, все смотрели на нее.

– Я нашла ее, – сообщила Авока вместо приветствия.

– Вообще–то, я ее нашел, – перебил Алви.

Сирена посмотрела на трех людей в комнате, которых она не знала. Старушка, которая спала у камина, когда Сирена сбежала, женщина средних лет и мужчина неопределенного возраста, который был крупным, как ствол дерева.

Младшая женщина шагнула вперед, заглушив Алви.

– Мы рады, что ты на ногах, Сирена. Уверена, ты растеряна. Я – Авниэлла, мама твоих спутников, Алви и Оброна. Это мой брат, Рион, и моя мама, Лейс.

– Рада знакомству, – сказала она, вспомнив о манерах.

– И мы рады, – сказала Авниэлла. Ее медовые волосы ниспадали толстой косой с плеча. Когда она улыбнулась, морщинки окружили ее глаза и рот. Она явно часто смеялась. – Мы так рады, что ты в порядке.

– Да. Спасибо вам за гостеприимство и за все, что вы сделали, пока мне было плохо, – сказала Сирена.

Она огляделась, нашла Матильду, Веру, Ордэна, Рива и Оброна, а потом и Дина. Он смотрел на нее с пустым лицом и печальными глазами.

Сирена повернулась к Авниэлле.

– Как долго мне было плохо?

Все зашаркали ногами, словно не хотели говорить об этом.

– Два месяца, – выпалил Ордэн.

Сирена пошатнулась, и Авока поймала ее рукой.

– Так долго?

Вера шагнула вперед с мрачным видом.

– Все тут знают, в какой ты была опасности, так что я не буду тебя щадить. Ты приняла магию крови, Сирена.

Она сглотнула и кивнула.

– Есть лишь три способа получить магию – родиться с ней, заработать ее и украсть. Магия крови – это… проклятие. Это украденная магия. Она использует тебя, а не ты ее, и когда ты заканчиваешься, она съедает не только твое тело… но и душу.

Сирена прижала ладонь к сердцу.

– И… и…

Она не могла произнести: «И я потеряла часть души? Всю душу?».

– Никто не восстанавливается от разрушений магии крови, не приняв больше магии крови. У этого есть своя цена.

– Но… как тогда я выжила?

– Мы влили в тебя магию. Я, Матильда и Авока. Это забирало так много сил, что даже местные целители и их древние помогали, когда могли, – сказала Вера, кивнув благодарно Лейс. – Мы не знали, сработает ли это. Мы надеялись на лучшее.

– Спасибо, – горло Сирены сдавило. – Вы… сделали все ради меня, не зная, выживу ли я?

– Мы не знаем, как ты выжила, – сказала Матильда. – И не знаем состояние твоего разума, когда ты проснулась.

– Я не ощущаю себя собой, – сказала она.

Все в комнате напряглись.

– Но я и не такая, какой была до этого. Я словно стала новой.

– Так и есть, милая, – сказала Лейс. – Я ощущаю это костями. Ничто в этом мире не видело таких, как ты.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Сирена не знала, как относиться к тому, что она – новая. При этом она стала ощущать себя собой. Словно глупая девчонка, желающая проявить себя, была сном. Словно та, какой она была в Бьерне, окруженная Дремилонами, придворными и ожиданиями, была кошмаром. А это… была ее реальность.

– Что теперь будет? – спросил Рив из угла.

Он обвивал рукой пояс Оброна, и они выглядели удовлетворенно.

– Вы можете оставаться в Фэне, сколько нужно, – сказала Авниэлла.

– Боюсь, нам пора в путь, – сказала Матильда.

– Нет, – сказала Сирена.

Все посмотрели на нее.

– Нет? – растерялась Авока.

– Эти люди два месяца оберегали меня в мой самый темный час. Я обязана им жизнью, – сказала Сирена.

Глаза Авоки округлились. Она понимала важность этих слов. Она отдала свою жизнь Сирене, и это связало их.

– В этом нет необходимости, – отмахнулась Авниэлла.

Сирена шагнула вперед.

– Вашей деревне угрожают, ваш народ убивают.

Рион кивнул.

– Призраки.

– Не слушай его глупые истории, – Лейс стукнула сына. – Думай о своей миссии. Мы справимся сами.

– Я бы хотела убрать угрозу вашей деревне.

– Сирена, ты едва стоишь на ногах, – отметил Алви. – Как ты остановишь этих призраков?

Она улыбнулась и коснулась его руки.

– Как мы всегда делаем. Вместе.

37

Призраки

Сирена следующие четыре дня восстанавливала силы, избегала важные разговоры и узнавала все, что нужно, о призраках. Хотя жители почти ничего не могла поведать. Никто с ними не сталкивался. Деревня была между горами и лесом. Если на них и нападали, то намеренно.

Никто не пытался отговорить ее от ее решения после слов о долге, но Сирена знала, что многие переживали за нее. Если Матильда и Вера сказали правду, она не должна была выжить.

Ее тревожило то, что она могла потерять часть души. Это ее так пугало, что она подавила эту мысль в голове.

По одной задаче за раз.

Найти призрака.

Убить призрака.

Спасти народ Алви.

К полудню она услышала новости. Не те, что хотела, но те, что ожидала. Призрак напал, но его жертва смогла сбежать.

Сирена поспешила узнать, что случилось. Она не удивилась, увидев девушку с церемонии волка–одиночки, стоящую с упрямым видом, скрестив руки на груди.

– Ты снова пыталась пойти за мальчиками? – вопила на нее мать. – Ты не можешь смириться с тем, что ты девочка? Не мальчик?

– Я могу сделать все, что и они, даже больше. И у меня есть дары бабушки Маны. А еще я достаточно взрослая, чтобы принимать свои решения.

– Тебе четырнадцать, Калдрева Анамария! – кричала ее мама. – Пока ты живешь под моей крышей, будешь слушаться меня. Уйди внутрь и переоденься.

– Простите, что мешаю, – сказала Сирена.

Женщина побледнела.

– Проливающая кровь, – прошептала она.

Сирена вздрогнула от имени.

– Я могу поговорить с Калдревой?

– Зови меня Кэл, – сказала девушка, минуя маму и шагая к Сирене. – Так делают все мои друзья.

– Создательница! – возмутилась ее мама и ушла, топая, внутрь.

– Рада знакомству, Кэл. Я – Сирена.

– Я знаю, кто ты. Моя бабушка помогла тебе в твоем проклятии крови.

– Она очень добра.

– Хочешь услышать о призраке, напавшем на меня? – спросила Кэл.

Ее ярко–зеленые глаза были большими от восторга. Ее волосы были цвета пшеницы, ниспадали ниже ее плеч. И хоть Сирена видела, что она хрупкая, ее руки и ноги были сильными от постоянного труда. Она не сомневалась в словах Кэл матери. В другой деревне, в другом мире она была бы умелым воином к четырнадцати.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– Да, – сказала Сирена. – Ты же можешь мне показать?

– Конечно! Только лук заберу!