Ричард Длинные Руки – коннетабль - Гай Орловский

Пока обедали, наполз туман, Соммерс поморщился, но с места не сдвинулся. Туман обтекал нас, а затем аккуратно смыкался, так что сидим на усыпанной галькой площадке, а туман от нас не более, чем в десяти шагах. А когда налетают порывы ветра, то и ближе. Правда, туман тут же пугливо старается отодвинуться.

Я машинально жевал, голова раскалилась от мыслей, это Тиранит может спокойно чавкать и не думать, что вокруг, все привычно, а я к такому никогда не привыкну, пока не пойму… Или привыкну?

Справа раздался жуткий, рвущий душу звук, наполовину – рев, наполовину – металлический скрежет. Меня осыпало морозом, а ноги сами подбросили в воздух. Рука метнулась к молоту, пригнулся, глаза мои впились в сгустки тумана. Тиранит не пошевелился, только челюсти стали двигаться медленнее, а щеки покрылись смертельной бледностью.

– Это кто? – спросил я шепотом.

– Не знаю, – ответил он тихо.

– Нападет?

– Не знаю, – повторил он. – Если и нападал когда, то уже никто об этом не рассказывал…

– А ты уже слышал такое?

– Да, много раз.

Рев прозвучал снова, на этот раз дальше. Зверь прошел мимо, нас не заметив. Либо не удостоив вниманием. Тиранит приложился к фляге, пальцы дрожали, алая струйка плеснула на грудь.

Через пару минут за стеной тумана послышалось шумное дыхание. Я замер, пальцы сжали рукоять молота. Донесся запах свалявшейся шерсти, животное приблизилось, и я с замиранием сердца ощутил, насколько оно огромно. Крупнее слона, что-то вроде тиранозавра, и такое же, как мне чудится, опасное.

Туман пошел волнами и втянулся от меня двумя воронками. Неведомый зверь каким-то образом рассматривает меня через стену тумана, а теперь еще решил и обнюхать. Я снял с пояса молот и держал наготове, со страхом чувствуя, что даже удар молота будет что слону дробина. Разве что попасть в голову, у динозавров она крохотная…

Зверь понюхал меня снова, я чувствовал, что он в затруднении, камни захрустели, вдавливаясь в твердую землю, словно на них давит сверхтяжелый танк, я занес руку для броска и ждал. Снова мощное дыхание, потом удаляющиеся шаги.

Я опустил руку, всхлипывая от облегчения. Туман, что опускается, казалось, с низкого неба, пошел вниз быстрее, словно незримая рука провела исполинской бритвой по куполу небосвода, очищая его от плесени и паутины.

Но я видел отчетливо, что не туман опускается, а из тумана прорастают, как зубы язонового дракона, вершины злобно заостренных гор, а потом и скал. Когда они ярко вспыхнули багровым огнем, внизу белесый кисель проткнули остроклювые сосны, пошли в рост, а белый кисель быстро разжижился, приник к земле, пытался затаиться в ямках и щелях, но его утянуло в почву.

Соммерс выругался, я вскочил, в ладони сам собой оказался молот. Совсем близко лежит растерзанная туша огромного зверя, втрое крупнее медведя, кровь из разорванного горла залила все вокруг.

Тиранит проговорил дрогнувшим голосом:

– Кто же его так… Неужели камнегрыз?

– Наверное, – ответил я, хотя понятия не имею, кто такой камнегрыз. – Вон как кости перекусил…

– Но почему не отожрал хотя бы голову?

– Наверное, – предположил я, – спугнули.

Он переспросил с сомнением:

– Спугнули?.. Но кто его может спугнуть…

– Не знаю, – ответил я. – Но не хотел бы попасться такому парню на дороге.

Соммерс сказал с нетерпением:

– Все, пора идти!

Уже с мешком на спине, он пошел быстрым шагом, ловко прыгая по камням. Горячая галька хрустит под ногами, воздух жаркий, сухой, затем вдруг без всякого перехода как будто кто набросил мне на лицо горячее влажное полотенце, а еще через пару минут мы неожиданно вышли на край небольшого болота.

Нет, подумал я ошарашенно, вряд ли термояд. Не знаю, может ли после термояда образоваться болото, разве что через сотни лет, но мне все равно чудится, что должно быть выжжено. Почему-то чудится именно так… Здесь было что-то пострашнее термояда. То, что все еще калечит и землю, и людей.

Саммерс шел вперед не останавливаясь. Вода в мелком болотце странно неподвижная, сапоги погружаются по щиколотку, но чавкает, как будто слон вытаскивает ноги, попавшие в вязкую грязь по самое брюхо. Жутковато, никаких комаров, зачем я эту мазь покупал, зато темная гнилая вода иногда идет кругами, словно в глубине медленно двигаются огромные звери. Но с виду там, как и здесь, воды до середины голенища…

Болотце кончилось зарослями такой же мертвой травы по пояс. Я покрутил головой, как бы обойти, что за трава, что вот так стоит сотни лет, не рассыпаясь, однако Соммерс пер прямо. Заросли раздвинулись, протестующее зашелестев.

Я шел следом, не понимая, как могут существовать раскаленные пески рядом с болотом. Вернее, как болото уцелело рядом с оранжевыми барханами, что медленно передвигаются и уже давно засыпали бы эту чертову грязь. Такое впечатление, что пески исчезают на границе с болотом, словно некая сила охраняет эту мерзость.

Догнав Тиранита, я спросил осторожно:

– А что с небом?

Он вскинул голову, я видел, как он пробежал взглядом по раскаленным тучам, повернулся и посмотрел на дальний край гор.

– С небом?.. Да все как обычно…

Я помотал головой.

– Я видел… гм… слышал, что здесь бывает и синее небо, и солнце…

– А-а-а, – протянул он равнодушно, – Окно…

– Что за Окно?

Он зевнул.

– Небо всегда либо красное, либо оранжевое. Говорят, с той стороны Барьера так перекрывают этот участок земли и сверху. На случай, если кто летать научится… ха-ха. Не таращись, шучу. Но раз в три месяца небо становится вот таким, как ты сказал. Обычным, как называют те, кто из-за Барьера, хотя для нас красное куда обычнее. Поговаривают, одни сторожевые маги передают охрану другой смене. Брехня, ко shy;нечно.

Я всматривался в тучи.

– Почему?

– Да охрана, – проворчал он, – и без людей охрана. Как волчьи ямы или капканы. Или крепостная стена.

Далеко впереди из дрожащего марева перегретого воздуха выступила удивительная скала, похожая на тонкий столб из белого мрамора с изящной башенкой на самом верху. Прошло минут пять, прежде чем я понял, что это в самом деле не скала, а башня, а на вершине довольно приличное жилое помещение.

– Что это? – прошептал я. – Мираж?

Тиранит нахмурился, пощупал амулет на груди и только тогда ответил осторожно:.

– Там силы, которые за… нашим пониманием.

– Это как? – перепросил я. – Они что, нелюди?

Он пожал плечами:

– Теперь не знаю. И никто не знает. Когда-то были люди. Поклялись, что сумеют найти способ взломать Барьер, объединили свои силы и поселились здесь. Поклялись еще, что не уйдут отсюда, пока не выполнят обещанное.