Отправь их в Ад! - Максим Владимирович Виноградов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нергал молчал, ладонь убийцы обхватила рукоять пулевика, взгляд нетерпеливо блуждал по гостиной.
– Ты не можешь меня убить! – повысил голос Вейсман, – Я – властелин Пруссии! В моих руках вся полнота власти! Никто в стране не может и шагу ступить без моего разрешения! Законодательная, исполнительная, судебная – вся власть у меня! Давно уже нет никакой Республики! Есть я! Верховный канцлер! Так было и так будет всегда!
Убийца молчал, не проявляя агрессивности, и Вейсман слегка успокоился. Он заговорил чуть более вкрадчиво, словно с капризным ребенком.
– Взглянем на ситуацию с другой стороны. Ты мог бы поработать на меня, а взамен я готов предложить…
Бах! Пулевик дернулся, гром выстрела разнесся под потолком, пуля разнесла голову канцлера в мелкую труху. Труп еще некоторое время болтался, удерживаясь в сидячем положении, потом шумно завалился под стол.
– Вот черт, палец дрогнул, – сокрушенно покачал головой Нергал, – Так и не узнал, чем он собирался меня купить…
Рихтер поднялся, кинувшись собирать вещи. Через несколько секунд хлопнула дверь, мокрая свежесть пахнула в лицо убийце. Мгновение он постоял у крыльца, будто в нерешительности. Ветер раздувал полы темного плаща, дождь накрыл водной пеленой. Нергал быстро пошел прочь, без следа растворившись в сгущающихся вечерних сумерках.
ГЛАВА 44
Центральный вокзал Берлина жил своей жизнью, не засыпая ни на секунду даже ночью. Высокое здание из стекла и железа, лоснящееся желто-фиолетовым огнем фонарей, вмещало в себя тысячи пассажиров, как только что прибывших на широкий перрон, так и ожидающих рейса.
Ночной зал ожидания представлял из себя довольно мрачное зрелище. Помещение, наполовину утонувшее во мраке, почти целиком занимали длинные деревянные скамьи с высокими спинками. По периметру располагались всевозможные ларьки с едой, выпивкой, газетами, сувенирами и прочей ерундой, совершенно необходимой в дороге. Освещение присутствовало только у торговых точек, в дальнем конце зала мигала одинокой лампой витрина задрипанного кафе. Все остальные углы погрузились в тень, скрывающую грязь, запустение и страх.
Почти ни одна лавка не пустовала. Толпы пассажиров с баулами и чемоданами всех мастей сновали взад и вперед, частично оседая на скамьях, частично разбредаясь между ларьками. Из темных углов угрюмо поглядывали кучки неблагонадежных элементов, выискивая наивную жертву для своих афер.
Взгляду предстает забавный срез общества всех мастей: от богатеев до нищих, от аристократов до плебеев, от замкнутых интровертов до крикливых возбужденных говорунов. Со всех сторон слышится говор, крики, шум толпы, хлопанье дверей, далекий перестук и гудки поездов, голоса дикторов и торговцев. В нос бросаются запахи жира, грязи, крепкого чая, легкого алкоголя и курева.
Среди этой суеты и толчеи, почти в центре зала ожидания сидел человек, занимая длинную скамью целиком. Мрачная фигура в темном плаще и шляпе отпугивала как среднестатистических обывателей, так и мелкую шпану – никто не рисковал усесться рядом. В руке мужчины болтались ручки небольшого саквояжа, серые глаза смотрели на окружающих без какой-либо явно выраженной эмоции. Он не проявлял никакой враждебности или агрессии, но аура смертельной опасности, расходящаяся от напряженного силуэта, казалась почти осязаемой.
Из людского потока отделилась стройная фигура в щегольском плаще и не менее модной шляпе. Молодой парень подошел, держа руки в карманах, спокойно уселся на расстоянии метра от мрачного пассажира. Секунду ничего не происходило, потом оба повернулись, встретившись взглядами.
– Неужели я так предсказуем? – спросил Нергал.
– Чуть меньше, чем другие, но все же… – Ханс позволил себе тень улыбки, – Машина разбита, воздушные порты закрыты… Куда же еще деваться?
Убийца сверлил собеседника взглядом, напряжение в воздухе возросло до максимума.
– И что теперь? – мрачно поинтересовался Рихтер.
– А что ты планируешь? – вопросом ответил Краузе.
– Я уезжаю.
– Далеко?
– Да.
– И надолго?
– Навсегда.
Дознаватель поежился, сжавшись поплотнее под тонкой тканью плаща.
– Слишком долгое слово… Но пусть так. Не вижу смысла задерживать.
Посидели, Нергал отвернулся, ощущение опасности несколько спало.
– Ладно, можешь думать, что все прошло по твоему плану, – с иронией бросил убийца.
– А ты волен думать, что действовал целиком и полностью самостоятельно, – парировал Ханс.
Оба сдержанно улыбнулись, Краузе скосил взгляд на мрачную фигуру.
– Думаю, предлагать вступить в команду даже не стоит…
– Не стоит, – подтвердил Рихтер, – У меня свой путь. Хадо…
– Знаю-знаю. Хадо-хито, весьма занимательная концепция. Впрочем, совсем не оригинальная. Связка «призвание» – «цель» – «смысл» встречается во многих источниках, как древних, так и относительно свежих.
Нергал пожал плечами, не видя смысла что-то пояснять. Каждый верит в то, во что ему нравится верить, и не иначе.
– Ты выполнил текущую миссию, – осторожно проговорил Ханс, – Какая следующая?
– Время покажет… – мечтательно ответил Рихтер, – Возможно, пришла пора взять отпуск…
Краузе поднялся, не глядя на собеседника. Он запнулся, будто собираясь что-то сказать, но в последний момент передумал.
– Счастливого пути, – пробормотал дознаватель, шагая в сторону.
Не дожидаясь ответа, он отступил, моментально растворившись в толпе.
Нергал смотрел вслед парню, не зная, что и думать. Этот молодой Краузе – внешне не особо впечатляющий хлыщ, и в то же время – достойный соперник и страшный враг. К собственному удивлению, Рихтер обрадовался, что они расстались на хорошей ноте.
Будто две грозовые тучи сошлись на темном небе, сверкая молниями, и, после непродолжительного противостояния, также мрачно разбрелись по сторонам, в противоположные части горизонта.
Часы пробили одиннадцать, Рихтер встал, подхватив саквояж. Толпа расступилась, выпуская темную фигуру на широкий перрон.
Дождь все еще поливал, Нергал поднял голову к небу – тучи и не думали расходиться, тьма заполнила все вокруг, кроме тускло поблескивающего окнами поезда. Сверившись с билетом, мужчина зашагал к своему вагону, не обращая внимания на лужи и ледяной ветер.
Ночной рейс не пользовался особой популярностью, перрон оставался почти пустым, несмотря на скорое отправление. У дверей вагона первого класса не было никого, кроме молодой усталой проводницы. Протянув фальшивые документы, Рихтер вошел внутрь поезда.
ГЛАВА 45
Мужчина прошел в двухместное купе, мягкий диван скрипнул, принимая постояльца. На соседнем месте никого, возможно, во всем вагоне он единственный пассажир.
Рихтер бросил саквояж на полку, ладонь протерла запотевшее стекло, взгляд блуждал по пустому перрону. Постель застелена, на побитом столике – чай и печенье, решетка кондиционера шумит под потоком воздуха. Все условия для отдыха созданы, сразу подступил сон.
Перекличка проводников, хлопки дверей, громкий гудок с головы состава. Поезд плавно, почти незаметно тронулся. Шум вокзала остался позади, сменившись ритмичным перестуком колес. За окном пропали огни, осталась лишь непроглядная ночная темень.
