Женщина с Мальты (сборник) - Эдвард Эронс

— Вот тогда твоего отца и подстрелили?

— Да.

— Плежер, — мягко сказал Дарелл. — Плежер, послушай меня. Ты уверена, что они целились в твоего отца?

— Но ведь его же продырявили, верно?

— Они могли попытаться убить тебя, Плежер. Ты говоришь, отец прятался позади тебя. Наверное, стреляли в тебя, а не в отца.

По-видимому, ничего подобного не приходило ей в голову. Открыв рот от удивления, она уставилась на Дарелла, и вдруг в ее взгляде проступила ненависть.

— Брехня! Чего ты мне мозги пудришь?!

— Подумай, Плежер, — настаивал он.

— Джонни никогда бы…

— Ты вполне уверена?

Она снова открыла рот, потом оглядела Дарелла с головы до пят.

— Ты стараешься запутать меня, незнакомец.

— Меня зовут Сэм. Сэм Дарелл.

— На хрена мне как тебя зовут. Ты пришел сюда с другими и пытаешься сбить меня с толку, чтобы я тебе что-то выболтала. Джонни никогда бы в меня не выстрелил.

— Оружие было только у него?

Она промолчала.

— Так ведь, да?

— Не знаю. Темно было, ничего не видать. Кажется, у них у всех там были пушки.

— Ты знаешь, что стрелял Джонни Дункан, — настойчиво повторил Дарелл. — И стрелял для того, чтобы ты отошла от самолета. А вместо тебя попал в отца. Вот как все было. Джонни старался каждый раз оказывать тебе знаки внимания, когда приезжал, так ведь? Вы познакомились много лет назад, потом долго не виделись, а недавно он вернулся и случайно встретил тебя в Спенсервилле, да? Разве я не верно говорю? Теперь ты взрослая, и он стал относиться к тебе по-другому. Сказал, что любит тебя, и еще много чего наговорил…

— Я никогда…

— Может быть, и не так, Плежер, — мягким тоном продолжал Дарелл. — Но он сказал, что ночью ему нужна помощь, да? Ты должна была посигналить с земли, когда он перелетал Пайни Ноб, чтобы не перепутать, где грохнуть самолет.

— Какой ты умник, мистер. Он мог погибнуть.

— Я уже это слышал.

— А говоришь — друг Джонни. Зачем же ты катишь на него баллон?

— Если Джонни поступил дурно, я хочу знать правду и помочь ему все уладить. А ты разве против?

— Ненавижу его, — с горечью сказала она.

— Неправда. Тебе кажется, что ты его любишь.

— Да что ты знаешь об этом! — взорвалась она.

Дарелл внимательно наблюдал за ней и терпеливо ждал, одновременно прислушиваясь к шуму мотора приближающейся машины. Наверное, Виттингтон и Фрич возвращаются с места катастрофы. Времени нет!

— Плежер, скажи мне правду. Ты знала о людях, которые собирались взять груз из самолета Джонни?

— Я только знала, что он хочет встретиться здесь с кем-то.

— Честно?

— Честно, — прошептала она.

— Ты разглядела кого-нибудь из них?

— Конечно. Я очень хорошо их видела.

— А ты кого-нибудь узнаешь, если вдруг увидишь?

— Где-нибудь в другом месте?

— Да.

Она задумалась.

— Не хотелось бы здесь.

— Понимаю.

— Папаша бы мне не позволил…

— Я поговорю с ним. Уверен, все будет в порядке.

Теперь Плежер смотрела на него другими глазами. В ее взгляде все еще сквозила неприязнь, но уже намечалась перемена: чуть помягчела, словно впадая в детскую восторженность, хотя новое состояние удивительно контрастировало с сексуальностью, которую она пыталась продемонстрировать, впрочем, весьма неуклюже и неумело.

— Сколько людей было с Джонни и как они выглядели? — спросил Дарелл.

— Трое, мистер… Сэм, — она изобразила улыбку и тыльной стороной ладони вытерла следы слез на щеках, так как руки были в грязи. — Темно ведь, луны-то не было. Поначалу я не очень рассмотрела. Один высокий и тощий, как жердь, другой — среднего роста, постарше, седой. Третий молодой. Больше всех работал и болтал без умолку. Мне было слышно там, где я пряталась. Еще смеялся, правда.

— А ты слышала, о чем они говорили?

— Когда папашу подстрелили и он пошел вниз, я подобралась поближе и прислушалась. Вот тогда-то я их и рассмотрела.

— Что они говорили?

— Не могу сказать. Вроде как не по-нашему.

— Плежер, ты уверена?

— Да, точно. Кажется, по-испански.

Она улыбнулась.

— Джонни бывало говорил со мной по-испански. Даже как-то учил меня, да я, наверно, тупая, все позабыла. Вот почему мне и показалось. И Джонни тоже так разговаривал с ними.

5

По-видимому, вернулись Виттингтон и Фрич. Дарелл, приказав девушке подождать несколько минут в сарае, вышел во двор. Фрич разговаривал с человеком, сидевшим в машине с радиопередатчиком. Виттингтон озабоченно взглянул на подходившего Дарелла и отрицательно взмахнул своими большими руками.

— Двадцать два яичка. Все улетучились.

— А есть что-нибудь о грузовике, которым воспользовались похитители?

— Да. Его нашли. На площадке для бросовых машин под Нэшвиллом. Рядом со стоянкой. Местная полиция сейчас допрашивает служащего. Он, кажется, заметил, что три машины у него на стоянке чем-то загружали, но не помнит ни номера машин, ни людей, ни куда они направились.

— Это означает, что груз разделили на три части, — заключил Дарелл. Ничего хорошего он и не ожидал. Сеть, накинутая на окрестности, была с большими дырками, что же тут зацепишь…

Виттингтон нервно прохаживался, притоптывая ногами и обжигая Дарелла взглядом из-под взлохмаченных бровей.

— Мы немедленно должны вернуть яички, Сэм. Во что бы то ни стало. Любой ценой.

— Понимаю, — кивнул Дарелл. — Но ни сегодня, ни даже завтра мы их не найдем.

— Но мы должны! Нельзя оставлять атомные бомбы без контроля неизвестно в чьих руках. Будь то преступники, политические заговорщики или шпионы…

— В реальности получается, что можно, раз они ушли из-под нашего контроля и неизвестно в чьих теперь руках.

Виттингтон смотрел на него, нахмурившись.

— Что-то ты темнишь. Выкладывай, что выведал, обскакав Фрича.

— Дункан учавствовал в операции, — без обиняков заявил Дарелл. — У него здесь девушка — дочь старика. С ее слов следует заключить, что Дункан готовился к экспериментальному полету не один день.

— Точно!

— У него появилась возможность организовать диверсию на самолете и заполучить яички.

— Тогда Дункан — предатель?

— Похоже на то. — В голосе Дарелла звучала сталь. Он вдруг почувствовал прилив безотчетной ярости, но сумел с ней справиться. Только ради чего? Еще девушка говорит, что Дунку помогали разгружать самолет. Она хорошо рассмотрела сообщников и сможет их опознать.

— Сперва их надо отловить, и как можно скорей.

— Это большого труда не составит. Только не думаю, что дорожные кордоны Фрича накроют их. Они нас опережают на много часов. Как мне представляется, сделать нужно следующее: выследить их и ждать там, где предпримут попытку вывезти яички из страны.

— Почему ты думаешь, что они решат вывозить?

— Абсолютно уверен. Я знаю Дунка и его жену. Вам ведь тоже пришло это в голову с самого начала, не так ли? Я понимаю, нет времени предаваться досужим рызмышлениям, но такой вариант сбрасывать со счетов нельзя.

Блеклые глаза Виттингтона под насупленными бровями говорили о неподдельной тревоге, почти отчаянии.

— Что такое бомбы в руках преступников? — мрачно начал он. — Угроза шантажа, а то и террора с немыслимыми разрушениями и горами трупов. А если бомбы попадут в какую-нибудь другую страну, нас обвинят в поощрении диктаторов и тирании, в том, что мы приближаем катастрофу атомной войны вместо предотвращения ее.

Выслушав тираду, Дарелл посмотрел на сарай. Плежер не видно, наверняка сидит там, стараясь осмыслить своим скудным умишком заманчивое предложение слетать в Нью-Йорк. Уже полдень, то есть с момента исчезновения груза прошло почти двенадцать часов. Как же долго идут вести из такой глуши! Слишком долго…

Быстро и сжато Дарелл изложил то, что вытянул из девушки. Старик слушал, и ни один мускул не дрогнул на его лице.

— Как вам известно, жена Дункана — испанка. Точнее латиноамериканка. Девушка говорит, что похитители общались на испанском. Она уверена, что распознала язык. Так что все совпадает. Вы располагаете нужными сведениями о Карлотте Кортес и ее семье?

— Не было возможности просмтреть все досье. Когда вернусь, они будут у меня на столе, — ответил Виттингтон.

— Я предполагаю, — продолжал Дарелл, — что груз попытаются вывезти в южном направлении и передать заговорщикам.

— А как предотвратить вывоз? Если детали тщательно продуманы, а сдается, что над операцией скурпулезно поработали военные, то, несомненно, предусмотрены какие-то способы обойти таможенников и службу безопасности в портах.

— Сейчас яички направляются в Нью-Йорк, — сказал Дарелл. — Голову даю на отсечение.

— Да уж. Рисковать ты мастак, Сэм, — произнес Виттингтон голосом пуританина.