Равновесие невест (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

— О чём ты говоришь? — ставая на просвет стакан, разглядывая золото янтаря, спокойно спрашивает король, уже зная, что ему ответит Томар.

— Обычные драконы потеряли магию, но обрели разум. Это получилось благодаря тандему Карга и Клэрии. Если объединить нориус и ариус, вместе вы способны вернуть драконам магию. Открыть границы нашего мира. Выйти за пределы самой основы этого мироздания. Словом… если сейчас люди считают, что нориус — это сила бога, то вместе с ариусом вы им в прямом смысле станете. Даже есть вероятность, что сможете обрести бессмертие.

Ник от удивления приоткрыл рот, видя как несёт колдуна. Тот говорил с таким восторженным пылом, что сложно было не увлечься этой идеей. Всевластие для всевластного. А маг словно трясся от предвкушения самой возможности увидеть нечто подобное. Однако трезвое сомнение осадило короля.

— Подожди, но ведь была же пара Алесса и Классарий. Почему они не достигли таких высот?

Это сильно остудило восторг Томара и тот разом приуныл.

— Я не знаю. В книгах об этом нет ни слова.

— И хорошо, — заключил король. — Потому что, если остальные решат, что Селеста способна дать нам нечто подобное, страшно представить сколько захочет убить её, или, ради возможности такого союза, Арта.

— А он тут при чём? — удивился колдун.

— Слияние.

Это здорово заинтересовало Томара. Он разом ополовинил стакан и опустил на столик, сам возвращаясь за круглый стол. Перебирая книги, забурчал под нос: «Да где же это было…», а не найдя, окинул комнату цепким взглядом. Уперевшись в стеллажи на втором этаже буквально ткнул пальцем в нужное и книга будто птица сама спланировала к нему в руки. Колдун вернулся к королю, перелистывая страницы:

— Вот оно. Слияние. Любопытственный остаточный эффект от первоначальных способностей зеленокрылых. Выступает компромиссом к излишней плодовитости. Примерно половина драконов остаётся без потомства, так как не получают слияния с выбранным партнёром, — почитав ещё, Томар глянул на скучающего короля. — Ваше Величество, это ведь очень странно, что Селеста имеет эту особенность, ведь её крылья — белые. Интересно, как так получилось…

— Кровь не водица. Она дочь своей матери.

— Досадно, — заключил Томар, возвращаясь к янтарному напитку. — Она идеальная пара для вас. Даже если не думать о тандеме чёрного и белого, остаются голые факты. Все белокрылые в истории становились королевами. Это естественное притяжение тьмы и света. Нориуса и ариуса. Что думаете?

В глазах короля разлился огонь и комната, и без того натопленная, будто воспламенилась его злостью, а колдун пожалел, что заговорил об этом. Ему казалось, что он видит в королевских очах огни тысячи костров, но ведь это всего лишь отсвет от камина. А зловещее молчание — только дань насыщенному коньяку, что по капле цедил Никлос.

— Нет никакого предначертания или тандема. Селеста — моя подопечная. Её способности — дар или проклятье для нашего королевства, что именно — откроется спустя годы. А пока она будет учиться и жить во дворце. И если захочет — станет женой Артана Гадельера, если нет — то найдётся способ разрушить это слияние, которое имеет сугубо биологические корни, а не какой-то знак избранности или судьбы.

— Да, Ваше Величество, вы безусловно правы, — поспешно согласился Томар.

Напряжение чуть-чуть сошло на нет, и король переключился на более важный вопрос. В связи со случившимся с Миртой, он передал Томару осмотр Астерии и сейчас ждал результатов.

— Да, она была под воздействием. Небольшое усиление эмоций, немного дезориентации, всё на грани чувствительности. Ювелирная работа, — соскользнув с острой темы, маг вернул былую уверенность и увлечённость. — Я не могу подтвердить, что это работа эльфов, так как их магия малоизучена, да и сами они почти никогда не покидают своих лесов. А вот подводники… Принято считать, что вы драконы невосприимчивы к обычной магии, кроме эльфийской за её связь с силой природы, однако подводные создания имеют несколько схожих ответвлений в своих магических искусствах. И это даёт некоторые вариации…

— Хватит говорить так уклончиво. Ты считаешь, это сделали подводники?

Томар поднял бокал, допивая остатки. Его нерешительность была оправдана, как и усталость от тяжёлых дней. Он понимал, как много поставлено на кону.

— Нет. Извините, Ваше Величество, но я не могу обвинять кого бы то ни было, не имея железобетонных оснований. Так что, я не знаю, кто заворожил кэрру Астерию. И вряд ли узнаю, простите.

— Спасибо за главное. Сам факт ворожбы указывает на внешнего врага, — задумчиво протянул король, вставая с места. Ему хотелось двигаться, разобраться, откуда всё пошло, а главное, почему сейчас?

Никлос воспринимал королевство как продолжение себя. Быть королём значит нести ответственность за свой народ. Так его учил отец. И так учил дед, которого Ник почти уже не помнил. В семье всегда правление было важнее родных. И для маленького принца, единственный шанс видеть отца — быть рядом на заседаниях Совета, следовать за ним на приёмах, встречах с послами, в Военной академии на плацу, среди простолюдинов, в толпе и на скалах. Быть рядом — значит постоянно учиться на ходу. Очень рано начать приказывать и принимать решения. Быть правителем как принц, а не ребёнок.

Он хотел быть достойным Каргатом, как отец. Хотел видеть гордость в глазах матери. Хотел быть лучшим. А потом они умерли и он остался один на один с толпой придворных, которые ему стали ненавистны. Каждый аристократ пытался умаслить молодого короля, втереться в доверие, получить выгоду от трагедии Никлоса и это буквально втаптывало мужчину в грязь, которую он просто не хотел уже видеть. Как можно любить подданых, когда они так себя ведут?

Это отвращение побудило более рьяно взяться за реформы деда. Он хотел быть среди достойных людей, а не прихлебателей, которые держаться за свои кресла только благодаря удачи рождения в благородной семье.

Ник понимал, что встретит сопротивление. Случившееся в Секретариате лишь подтверждение тому. Но открытое нападение на невест… нет, не вяжется, ведь это иной удар по королю. Внешний. Как преддверие войны.

— Значит и да, и нет, — протянул он, прохаживаясь вдоль стен и касаясь корешков книг, про себя думая, как удачно, что Виклош Адегельский сейчас находится на весенних учениях и скоро Артан навестит их, чтобы посмотреть, как всё продвигается. Если что, можно быстро мобилизовать первые отряды в поход. Вопрос только куда? И против кого…

Глава 16. Маленькое приключение

Кабы я была птичкой певчей

Был бы ты моим ястребом золотокрылым

Вместе поднимались бы к восходу яркому

Да взлетали бы падая на перину небесную

Солнцем подсвеченную, лучами его согретую.

И не знали бы ни печали, ни забот

Только как лёгок и прекрасен полёт.

Я бы пела тебе песнь влюблённую,

Ты же одаривал перьями звёздными.

Так хотела бы сиять с тобой поднебесными птичками,

Лёгкими, перелётными да беззаботными.

Только крылья мои да твои — перепончатые.

Вместо клювиков — пасть и клыки жутко острые.

А над глазами — гребни колючие, твёрдые.

И вместо пения — огонь ясный да жаркий.

И не быть ни тебе, ни мне птичкой свободной,

Коли души наши звериные злобные.

И не зная пощады, до крови жадные!

Так и будем по небу, да по земле ходить

Да летать, тьмою свет загораживая, пряча.

Кабы птичкой я была — да не была и не буду –

я драконом живу, тем и рада.

— Какое странное стихотворение, — протянула задумчивая девушка. Она лежит, обложенная сотней воздушных подушек, в руках держит супницу со свежим творогом, который с аппетитом поглощает, слушая как я читаю стихи.

Мирта всегда выглядит лучше после визитов короля. И даже мне пока неясно, что помогает лучше — сам король или его магия. Во всяком случае, ей легче. И веселее, насколько это вообще возможно во дворце короля.