Равновесие невест (СИ) - Пар Даша Игоревна "Vilone"

И она улыбнулась. Даже более того, улыбка была искренней. Довольной.

— Да пошли они. Но я, конечно, не откажу себе в удовольствии поиздеваться над ними. Особенно над задавакой Кирнан. Она вся такая беленькая чистенькая, но даже порога комнаты не преступила, издалека желала скорейшего выздоровления, — лицо Мирты искривила злоба. — Лицемеры. Я умираю, а они всё мне свою фальшь в физиономию тычут. Я вдруг поняла, что бесит именно это. Не смерть, а равнодушие и даже раздражение, которое идёт от них. Будто я не слышу, как они специально под дверями вчера обсуждали, что из-за меня их заперли и скорее всего отменят все празднества. Что я виновата в том, что понюхала эти цветы и заболела. Проклятые стервы! — и она горько заплакала.

Я молча слушала её отчаянную тираду, а когда прорвало плотину, забралась с ногами к ней и прижала к груди, лаская спутанные огрубевшие волосы. От девушки неприятно пахло чем-то гнилостным и затхлым, вблизи слышался клокот в груди, и слёзы мешались с чернотой, а всхлипывания с надсадным кашлем.

Пытаясь успокоить, я что-то несвязное говорила ей шёпотом, приговаривала как малышу, разбившему коленку, следя только за интонацией, вкладывая всю возможную нежность в свои слова. Немного сочувствия, немного тепла, просто, чтобы ей стало легче дышать.

И это сработало. Я даже уговорила её подняться и помогла принять ванну, собственноручно жёсткой мочалкой вымыла тщедушное тельце, намылила волосы, расчесала и даже слегка прошлась горячими руками, подсушивая, а после заплела в косы. Такие простые процедуры успокоили её, она ни разу не закашлялась, пока я её мыла, а наоборот вспомнила как сама купала двоюродную сестру, когда та извазюкалась в малиновом варенье.

Когда вернулся Томар, мы уже общались как старые подруги. Тот ледок, который чувствовался до всех этих событий, разбился об нашу общую искренность. Я узнала, что Мирту хотели выдать за Артана, но между ними не было никакой искры, которая возникла между нами. Девушка позавидовала как легко я нашла общий язык с Артом, ведь сама она робела в его присутствии. А вот когда она узнала, что мы слились в одно целое, то буквально расцеловала в обе щёки, по-настоящему обрадовавшись за нас.

Правду говорят, слияние понять способен только зелёный дракон…

* * *

С Миртой я провела почти шесть часов и довольно сильно проголодалась за это время. Томар обещал разобраться, почему горничные избегают больной, и дал слово, что за ней будут лучше ухаживать. А я дала понять, что лично прослежу за этим. Меня удивило, как колдун серьёзно отнёсся к моим словам. Видимо, я могу быть убедительной.

Уходя, заметила лёгкий румянец на щеках девушки, и порадовалась, что ей стало лучше. Неудивительно, что она так быстро угасала — без малейшей поддержки, брошенная, с сомнениями — ей даже не с кем было поговорить. А я просто оказалась рядом и выслушала её. Иногда этого достаточно.

Пройдя коридор и оказавшись в общей гостиной, увидела там сестру. Она сидела на диванчике, склонив голову над книгой, с идеально-прямой спиной, в тёмно-серебристом закрытом платье с воротничком под горло. Её прекрасные волосы стремительно окрасила седина, которую причёской выставили на первый план. В облике Калисты не осталось и намёка на кровь зелёного дракона. Она полностью перевоплотилась в серебряную драконицу.

Услышав шаги, девушка вскинулась и с тревогой впилась глазами в моё лицо, ища хотя бы намёк на понимание. Она вскочила с места, роняя на диван книгу, и стремительно пересекла комнату, порывисто обхватывая за плечи и притягивая к груди.

— Прости, пожалуйста прости меня, о святая Клэрия, ты никогда не сможешь простить меня, как же я виновата, как я могла, но как могла представить, что всё так обернётся? — почти бессвязно запричитала сестра, твёрдо держа в объятиях, словно пытаясь таким образом выразить всю свою вину. Оторвавшись, она склонила наши головы в таком привычном жесте, сталкивая лбами, чтобы увидеть во мне всю ту же горечь непонимания.

Освободив, Кали обхватила себя за плечи, будто дрожа от холода.

— Клянусь святыми, я не знала! Нет-нет, я не знала, что всё так будет! — с мольбой заговорила она. — Брошин лишь намекнул, что одна из нас может оказаться серебрянокрылой и на этом основании перейти под его опеку, а он уж позаботится о достойной партии… И Деян, он так смотрел на меня, Сэлли, поверишь ли ты, что я влюбилась как девчонка и просто не смогла остановиться? Я думала, раз мои крылья серебряные, значит твои точно будут зелёными. И Брошин говорил маме, что поможет Кристану с поступлением. И я поверила, что он позаботится о нас, ведь он наш дедушка! — сестра запрокинула голову, останавливая поток слёз — на её лице достаточно макияжа, чтобы остались следы, если она заплачет. — А потом стало слишком поздно. И Брошин оказался… совсем не таким милым. Когда понял, что потерял тебя, он собирался отыграться на мне, однако Деян во всеуслышанье заявил, что мы помолвлены и деду ничего не осталось, кроме как поддержать это решение, — она замолчала. Резко остановила словесный поток, заметив кого-то за моей спиной.

Обернувшись, увидела внимательную Кирнан, которая с прищуром глядела на Калисту. И тогда сестра взяла себя в руки, нацепив дежурную улыбку. Она вновь обняла меня, но в процессе развернула в сторону от Кирнан.

— Сэлли, приходи ночью в парк. К тому дереву, под которым ты встретила Артана. Я должна сказать тебе кое-что очень важное. Пожалуйста, ты должна выслушать меня! — едва слышно прошептала она. Выпустив из объятий, громко заявила: — Я так рада, что ты нас навестила, сестра Селеста. Своим присутствием ты разогнала тучи серости над этим местом. Хотела бы я увидеть тебя в гостях в поместье Адегельских, где остановилась наша мама.

— Как подопечная короны своим временем больше не распоряжаюсь — на всё воля короля. Но для тебя, сестра Калиста, я попытаюсь найти свободное окно, — моей ледяной улыбке позавидовали бы шелки, а сестра едва заметно кивнула, понимая подоплёку моих слов.

* * *

До вечера была одна в своих комнатах, окружённая книгами из королевской библиотеки. Под впечатлением о прошлой ночи, я погрузилась в сказания о красных песках и погребённом городе демонов. Пока я должна была оставаться в изоляции, но скоро начнутся занятия с выбранными Никлосом учителями.

Сегодня что Арт, что Ник заняты, так что вечерних посиделок не намечалось и я ужинала опять в одиночестве, если не считать компании горничных. Единственное, после мне принесли красивые полевые цветы из оранжереи. Это горные колокольчики, родом из Гадельерской долины. В записке, Артан обещал скоро навестить меня, он что-то интересное задумал, чтобы я немного развеялась.

Ночь наступила весьма плавно. От горничных, я уже знала, что из невест остались только Кирнан с Милан и Калистой, а также девицы из бирюзового и коричневого домов. Остальные разъехались по поместьям и городским домам в ожидании майского свадебного цикла. Многие так и не обзавелись женихами, так что их родителям предстоит устраивать случайные встречи в городе в квартале увеселений, в королевском парке, на набережной и так далее. А во дворце только Кирнан с Милан не имели женихов. И это горничным казалось странным. Но почему — они смущались и отводили глаза.

С наступлением ночи, после подготовки меня ко сну, девушки удалились и я осталась одна. Выждав до полуночи, спешно переоделась из ночнушки в один из «домашних» нарядов с удобными тянущимися бриджами, натянула на ноги лёгкие гибкие ботинки и смело перелезла через карниз.

Эти комнаты не такие удобные, как в женском крыле, так как теперь я находилась на четвёртом этаже и здесь не было таких широких выступов. К тому же самой большой проблемой было расположение королевской части замка — противоположная сторона от женского крыла, от парка и… святая Клэрия, сестра не могла найти место попроще?! Я не могла пройти внутри замка, ни на кого не наткнувшись. Мой единственный шанс — это спуститься вниз, пробраться к отвесным скалам, превратиться в дракона, пролететь у самой воды до парковой зоны, там вновь превратиться и добраться до места встречи. И всё это сделать незамеченной. А потом повторить в обратном направлении.