Нежная любовь главных злодеев истории - Андрей Шляхов

Когда мы сидим за столом и пьем чай с шоколадными конфетами и пирожными, которые он приносит, он просит меня обнажиться до пояса. За столом он берет мою грудь в руки, ласкает ее, закрывая при этом глаза, и целует в шею, за ушко. Делает это он нежно- нежно, после чего мы снова «летим» в постель... Возможно, мне уже давно хотелось мужчину...»

Узнав о несостоявшемся покушении на Геббельса, Гитлер был потрясен. Он приказал выставлять вооруженную охрану во всех местах, где должен был появиться Геббельс, и подарил ему бронированный автомобиль марки «мерседес». Несмотря ни на что, Гитлер продолжал ценить Геббельса, сознавая, что пропагандиста, равного ему, не найти.

Во время Второй мировой войны при участии Геббельса и под его контролем в Германии были созданы так называемые «дома любви», предназначенные для встреч одиноких женщин с солдатами, находившимися в отпуске. Женщины беременели и, разумеется, рожали, поскольку аборты в Третьем рейхе были запрещены. Их детей помещали в детские дома, дабы воспитать из них настоящих арийцев. Геббельс лично следил за тем, чтобы «дома любви» постоянно пропагандировались в кинохронике, и сам не гнушался посещать их, правда, делал это скрытно...

Любвеобильный интеллектуал стал одной из самых одиозных исторических личностей XX века, идеологом одного из самых кровавых режимов, воплощением кровожадных идей расовой дискриминации. Йозеф Геббельс отдал свой талант делу служения злу и получил по заслугам. Он мог бы стать превосходным университетским профессором, на лекциях которого яблоку негде было бы упасть, известным журналистом или драматургом, а может, даже одним из классиков немецкой литературы, если бы правильно распорядился бы тем даром, который был дан ему свыше.

Выбирая «все или ничего», он предпочел «все» и в результате остался ни с чем — ни доброй памяти, ни памятника на могиле, ни признательных потомков.

Остались разрозненные дневниковые записи, воспоминания современников и некоторых любовниц и след в истории, точнее, не след, а зияющая рана.

Да и любил он странно — ни ему самому, ни тем, на кого он обращал внимание, его любовь не принесла счастья. Только горечь и разочарование.

В одном нельзя отказать хромому калеке доктору Геббельсу: у него достало мужества пройти по избранному пути до самого конца рука об руку со своей женой...

Письмо доктора Йозефа Геббельса Харальду Квандту, сыну Магды от первого брака, написанное в бомбоубежище фюрера 28 апреля 1945 года:

«Мой дорогой Харальд!

Мы сидим, окруженные, в бомбоубежище фюрера в имперской канцелярии и боремся за нашу жизнь и за нашу честь. Каков будет исход этой борьбы, знает лишь один Бог. Но я уверен, что, живыми или мертвыми, мы выйдем из нее с честью и славой. Мне почти не верится, что мы снова когда-нибудь увидимся. Так что это, вероятно, последние строки, которые ты получишь от меня. Я надеюсь, что ты, если переживешь эту войну, будешь достоин своей матери и меня. Для воздействия на будущее нашего народа вовсе не нужно, чтобы мы остались живы. При известных условиях ты будешь единственным, кто продолжит традицию нашей семьи. Делай это всегда так, чтобы нам не пришлось стыдиться. Германия переживет эту войну, но только в том случае, если у нашего народа перед глазами будут примеры, на которые он сможет равняться. Такой пример хотим дать мы. Ты можешь гордиться, что имеешь такую мать. Вчера вечером фюрер подарил ей золотой партийный значок, который он многие годы носил на своем пиджаке, и она это заслужила. Перед тобой в будущем стоит только одна задача — показать себя достойным той тяжелейшей жертвы, которую мы собираемся и исполнены решимости принести. Я знаю, что ты это сделаешь. Не допусти, чтобы тебя сбил с толку шум, который поднимется во всем мире. Ложь в один прекрасный день рухнет, и над ней снова восторжествует правда. Это будет час, когда мы будем стоять над всем чистыми и незапятнанными, такими, какими всегда были наша вера и наши стремления.

Прощай, мой дорогой Харальд! Увидимся ли мы когда- нибудь снова — Бог знает. Если мы не встретимся, то гордись всегда тем, что принадлежишь к семье, которая и в несчастье до последнего момента осталась верной фюреру и его чистому, святому делу.

Всего хорошего, шлю самые сердечные приветы.

Твой отец».

Генералиссимус Иосиф Сталин, «Отец народов»

Так много камней брошено в меня,

Что ни один из них уже не страшен...

Настоящее имя — Иосиф Виссарионович Джугашвили

Характер — твердый, злопамятный

Темперамент — сангвинический

Религия — атеист

Отношение к власти — алчное

Отношение к подданным — презрительное

Отношение к любви — холодное

Отношение к лести — поощрительное

Отношение к материальным благам — сдержанное

Отношение к собственной репутации — бережное

Генералиссимус Иосиф Сталин, «Отец народов» (1879-1953)

Одним из кумиров юности стал для Сталина Георгий Саакадзе, грузинский полководец и государственный деятель, живший на рубеже XVI-XVII веков и ради достижения великой цели принесший в жертву все — родину, любовь, сыновей и саму жизнь свою. Мелкий дворянин, по образу жизни скорее подобный зажиточному крестьянину, он был целеустремлен, настойчив и порой не очень разборчив в средствах.

Надо сказать, что в оценке исторической роли Георгия Саакадзе, его характера и морального облика, в трактовке мотивов и побуждений, которыми он руководствовался в течение своей деятельности, мнения историков расходятся. Некоторые считают его великим патриотом своей родины, боровшимся за великую и свободную Грузию, а другие видят в нем лишь расчетливого и тщеславного властолюбца, не гнушавшегося ничем ради претворения своих намерений в жизнь.

Сколь противоречиво ни оценивали бы историки личность Георгия Саакадзе, в одном они сходятся безоговорочно — в том, что вся жизнь его прошла в непрерывной и непримиримой борьбе...

В такой же борьбе прошла и жизнь Иосифа Джугашвили, сына сапожника из грузинского города Гори, ставшего правителем доброй половины земного шара, ибо власть его не ограничивалась пределами Советского Союза, а простиралась гораздо дальше. Почти тридцать лет длилось его правление, и вдвое больше времени прошло после его смерти.

Для одних Сталин — кровожадный монстр, для других — великий вождь и «отец народов». Великий полководец или кровавый узурпатор, узколобая посредственность или гений поистине вселенского масштаба... Чингисхану или, например, Наполеону даже и присниться не могли масштабы той власти, которой обладал недоучившийся семинарист Иосиф Джугашвили. Он был не только повелителем народных масс, но и властителем дум, кумиром сердец. Он был товарищем Сталиным, и ни одна языческая религия не знала столь масштабного идолопоклонства, какое развернулось в первой половине XX века вокруг пьедестала, на котором стоял невысокий, коренастый и усатый бог с неизменной трубкой в руке.

У Иосифа Сталина было две жены — Екатерина Сванидзе и Надежда Аллилуева, причем ни той, ни другой не досталось даже малейшей доли величия их супруга.

Иосиф Виссарионович Джугашвили, вошедший в историю как Иосиф Сталин, родился 9 (21 по старому стилю) декабря 1879 года в небольшом грузинском городе Гори, расположенном на берегах реки Куры и окруженном невысокими холмами. Живописное благословенное место, где щедрость солнца соперничает со щедростью земли, а в результате возникает картина, покоряющая взоры и сердца. Именно здесь находилась когда-то легендарная Колхида, куда Ясон и аргонавты отправились за золотым руном. В этой славной местности и рос маленький Иосиф.

Отец его — Виссарион Джугашвили, сапожник по профессии, происходил из крестьян села Диди-Лило, расположенного недалеко от Тифлиса. В 1870 году поиски лучшей доли привели его в Гори, где в 1874 году он женился на Екатерине Георгиевне Геладзе, дочери крестьянина из соседнего села. Жене было всего восемнадцать лет, а мужу — двадцать три.

Жили Джугашвили в скромном, если не сказать — убогом, домике на улице Соборовая, получившей свое имя благодаря соседству с горийским кафедральным собором. Непременная веранда, две комнаты и подвал — вот и все апартаменты.

В браке Екатерина родила четверых детей, из которых выжил только самый младший — Иосиф, Coco, материнская радость и утешение.

Мать обожала младшего сына, а сын обожал ее. Отца они не любили — за грубость, суровость и вспыльчивость, усугублявшиеся чрезмерной страстью к выпивке.

Надо сказать, что в Грузии, где принято пить вино по поводу и без повода, мало пьяниц — многовековые традиции пития выработали у людей умение держать себя в руках и не переходить определенных границ. Виссарион Джугашвили, оправдывая поговорку «пьет, как сапожник», считался среди знакомых беспутным пьяницей. Правда, он недолго досаждал жене и сыну — погиб от ножа в пьяной драке, когда Иосифу было одиннадцать лет.