Возвращение «Пионера» - Шамиль Шаукатович Идиатуллин

– Так, – сказала Ольга. – Им сколько лет? Реально малолетки, до шестнадцати? Вы охренели, в камеру их?..

– Тих-тих-тих, – воззвал Иван, выставив ладони, и тем же движением снова протянул папку Ольге. – Там буквально на полчасика, чтобы в коридоре не томить, без соседей, закошмара и прочего. Потом мы их в детдом определили, там же почти пусто теперь, в изоляторах тем более. Ну и сразу к тебе, чтобы все чин чином. Дело-то перспективное вырисовывается. Но ты глянь, что они нам поначалу напели.

Ольга, посверлив Ивана взглядом, неохотно приняла папку, быстро прочитала первые страницы и хмыкнула.

– А я про что, – сказал Иван с удовольствием. – Советского консула, говорит.

– И прям космонавты, – весело удивилась Ольга, быстро перелистывая тощее дело. – Вот вы, ребята, отчаянные, с явными же невмендосиками связались.

– Да не говори, – мрачно подтвердил Иван. – Но уже сил никаких нет под этого лысого урода копать, где сядешь, там и слезешь. Еще жена мегера, умная, зараза, хуже трех адвокатов, не подступишься.

– А при чем тут дети?

– Дети – это потом уже. Сперва клоун. Он, короче, с лысым явно в запутах каких-то. Борзых же – внук того самого Борзыха, который в центральном парке на стеле.

Ольга кивнула. Чеканный фас генерала Борзых, героя Южинска, Ног-Юрта и всей советской ракетной программы, был знаком каждому горожанину получше президентского портрета, который время от времени слегка, но менялся.

– А клоун – Обухов. Обухов с Борзыхом работал.

– С этим самым? – удивилась Ольга.

Иван досадливо мотнул головой.

– Ну нет. С генералом Борзых работал дедушка – ну или, не знаю, двоюродный дедушка нашего Обухова. Как раз когда все разваливалось. И, видать, они попилили по ходу дела все в четыре руки, может больше. Но неровно попилили: у Борзыха, значит, по двум областям активы и недвижимость, ну и теперь дворец с вырезанными кусками космодрома – он герб давеча из штаба вырезал, прикинь.

Ольга недоуменно пожала плечами, но Ивана было не остановить. Явно что-то личное, подумала она.

– И суперсклад для «Алиэкспресса» будет, если мы позволим, конечно. А Обуховы, видать, малой долей довольствовались. Поэтому клоун чем-то и подрабатывает. Стопудово у него либо наркота, либо детское порно, либо еще какая-то хрень по мелочи. Еще и в Германии пару лет провел. Что как бы намекает.

– На что?

– А это уже от нас зависит, – сказал Иван. – Что накопаем, на то и будет намекать. Не выпускать же его теперь.

– Ну а я-то при чем? – спросила Ольга.

– Подпись твоя нужна. Что ты как уполномоченный присутствовала на допросе с самого начала и все у нас там как надо было.

– С самого начала, – сказала Ольга, выразительно глядя на позавчерашнюю дату первого документа.

– Должен буду, – сказал Иван.

– Если детей тронули или позволили себе что, покрывать не стану, – сказала Ольга, тяжело вставая.

– Слушай, – начал Иван, заводясь, еле удержал в себе продолжение и сказал, не улыбаясь: – Как скажете, товарищ капитан.

В кабинет Ольга ворвалась, едва выждав секунду после стука, и замерла на пороге, будто потрясенная увиденным.

Особых поводов для потрясения, конечно, не было. Андрей, сидя за столом, демонстрировал пакетик с вещдоком из множества разложенных по столу. Девочка, крупная, в одежде припанкованной зубрилы, но с темно-русой прической безнадежно школьного вида, на вещдоки не смотрела. Она сидела, нахохлившись и сунув ладошки под бедра. На Ольгу девочка тоже не посмотрела. А Андрей вперился в Ольгу с растущим возмущением, медленно опуская пакетик с обгоревшим корешком паспорта на стол.

– Удалитесь немедленно, идет допрос, – приказал он неприятным тоном.

Какой актер в нем умирал все это время, подумала Ольга восхищенно и резко заявила:

– Допрос несовершеннолетнего без адвоката и педагога или психолога незаконен. Где адвокат и педагог?

– Ольга Максимовна, мы первичные данные уточнить не можем, чтобы адвоката…

– Андрей Юрьевич, покиньте, пожалуйста, кабинет, – распорядилась Ольга.

Андрей откинулся на спинку кресла так, что едва не шарахнулся затылком о стену, и уставился на Ольгу, как на паучиху.

– Товарищ старший лейтенант, на выход, и до приглашения не входить.

Андрей, с грохотом отодвинув кресло, прошагал через кабинет и вышел, зацепив Ольгу плечом и незаметно показав ей большой палец. Ольга, проводив его холодным взглядом, прикрыла дверь, выволокла кресло из-за стола, подкатила его поближе к девочке, которая так и не шевелилась, села рядом, вздохнула и сказала:

– Я инспектор Южинского УВД по делам несовершеннолетних Баракатова Ольга Максимовна. Не бойся, теперь все будет хорошо. Сейчас, если хочешь, пригласим адвоката, а я как психолог буду, и тогда этот не сможет орать. Он, в принципе, неплохой парень, но у него брата… В общем, срывается Андрей, когда детей трогают. А можем и вообще его к тебе не подпускать. Сами поговорим, я уточню отдельные вопросы, и все.

– Мне вата нужна, – угрюмо сказала девочка.

– Зачем? – удивилась Ольга и тут же догадалась: – А-а. У тебя нормал или суперплюс? Ну, прокладки какие нужны?

Девочка подняла голову и уставилась на Ольгу не мигая. Она густо и стремительно краснела от шеи ко лбу.

– Секундочку погоди, – сказала Ольга и вышла.

Она шуганула Ивана с Андреем, лениво переговаривающихся за дверью, доцокала до кабинета, нашла в столе пачку прокладок, подумала, кинула ее в найденный тут же плотный пакет, доцокала обратно, снова шуганула Ивана с Андреем, лениво пытавшихся подслушивать под дверью, и, стукнувшись, вошла.

Ольге показалось, что девочка поспешно сгорбилась еще сильнее. Совсем запугали, сволочи, подумала она вдруг с некоторым даже изумлением по поводу своих чувств.

Ольга легко обходилась без какого-либо сочувствия юным правонарушителям. Свою задачу она давно видела в том, чтобы помогать не соплякам, как правило неприятным, наглым и вполне безнадежным, а следакам. Они тоже не были слишком приятными и обходительными, особенно после того как Ольга сильно пополнела. Но они были своими.

Беда в том, что нынешняя девочка не слишком походила на правонарушителя. Ольга, признаться, до сих пор не представляла, что Иван пытается накопать на детишек или с помощью детишек. Ее это особо и не заботило. Задача Ольги, по сути, сводилась к поддержке работы управления и улучшению общей раскрываемости. Поддержим, коли просят.

– Вот, – сказала она, подавая девочке пакет.

Девочка даже не попыталась вытащить ладони из-под бедер.

Ольга вздохнула и сказала:

– Пойдем-ка. Пойдем-пойдем.

Девочка очень неохотно поднялась и, держа руки у живота, сутуло последовала за Ольгой. Иван с Андреем посторонились с нарочито кривыми рожами. Перед дверью в туалет девочка выслушала торопливый инструктаж Ольги и вошла, так и не поднимая глаз.

Откуда ее принесло вообще такую деревенскую-то, подумала Ольга с досадливым сочувствием и прислушалась. За дверью было тихо.

Она подошла к мужикам. Иван уважительно спросил:

– Под напором неопровержимых доказательств подозреваемая решительно обкакалась?

Ольга крутнула головой, стараясь не злиться. Иван не унимался:

– Может, Обухова так же прессанешь? А то у нас ноль прогресса.

– Девочку сегодня больше не дергайте, пусть едет к себе. Душ там есть