Внутренний враг - Рон Хаббард

— Ютанк, — прошептал я.

— Ш-ш-ш! Это все для тебя. Главное — это рот!

Ее руки! Во мне начинал разгораться пожар, и это все продолжалось! Прошло много времени — и вот я лежал, тяжело дыша, истощив все свои силы, чувствуя ее руку на своей обнаженной груди.

В сердце мне хлынула радость. Я победил!

— Я так счастлив, что ты пришла, — прошептал я.

— Я так возбуждена, — прошептала она в ответ и чуть погодя продолжала: — Их хватает ненадолго, и ты тут единственный мужчина, кто может помочь, — каким бы ты ни был.

— Ну как, похожи они на Рудольфа Валентино и Джеймса Кэгни?

— О да, — произнесла она, судорожно вздохнув. — Сперва я подумала, что это просто грим, но он не смывался. Они похожи на артистов, когда те были детьми. — Она снова вздохнула и продолжала: — С годами ребятки станут в точности как они! Я сравнивала снимки.

Она снова вздохнула, и дрожь прошла по ее телу. И снова она целиком завладела мною, огнем своих губ опаляя мою плоть в прекрасном экстазе. Это длилось и длилось, пока я не почувствовал, будто взорвался весь мир!

Она тяжело дышала в темноте, потом постепенно успокоилась. Чуть погодя я совсем осмелел. Я пришел к важному решению, и хотя бы на этот раз мне захотелось быть с ней честным.

— Ютанк, — начал я. — Мне нужно исчезнуть. Никакой реакции.

— Тебе здесь грозит опасность, Ютанк. Кажется, слегка напряглись руки.

— Я достал дипломатический паспорт. Хочу, чтобы ты поехала со мной под видом моей жены. Фото уже готово — просто женщина под чадрой. Ты можешь так и ехать — под покрывалом.

— У тебя есть деньги?

— Есть.

— А ты позволишь, чтобы в пути деньги были у меня и я сама заботилась о счетах?

— Ну… — Боясь, что она сейчас встанет и уйдет, я поспешно добавил: — Да.

— А куда поедешь?

— В Нью-Йорк.

— Мне не во что одеться, — пожаловалась она и тут же живо поинтересовалась: — А по пути ты можешь заехать в Рим, Париж, Лондон?

Я призадумался. Но, снова испугавшись, что она сейчас встанет и уйдет, тут же поспешил согласиться.

— И я смогу взять с собой двадцать чемоданов с дипломатической печатью?

Ну, хватила! Это по стоимости груза, перевозимого самолетом?

— Один чемодан.

— Пять чемоданов.

— Пять?

— Пять чемоданов, — твердо сказала она. Я понимал, что пора уступить.

— Пять чемоданов, — согласился я.

— Хорошо. И у нас, разумеется, будут отдельные комнаты в отелях.

Что ж, естественно, при такой ее застенчивости ей понадобится отдельная комната. Я кивнул, затем сообразил, что в темноте меня не видно, и сказал, что согласен.

— А ты обещаешь, что через несколько недель привезешь меня назад, к моим милым, дорогим мальчикам?

Мальчики? Похоже, эти два сопляка стали ее навязчивой идеей! Я понял, что она не собирается ставить их на полку, как украшения, — как я рассчитывал! Но ничего не оставалось делать, как скрепя сердце сказать «да».

— Хорошо, тогда я согласна поехать с тобой.

На меня нахлынула радость!

— Кстати, надо посмотреть, как им спится в моей постели. — Она поднялась и поспешно вышла из комнаты.

Я снова лег. Внезапно мне в голову пришла мысль, что со временем, как она и сказала, эти двое (…) мальчиков все больше будут становиться похожими на Рудольфа Валентине и Джеймса Кэгни. Я слегка просчитался: у меня теперь два соперника, а дальше будет еще хуже. Но мысль эта, вспыхнув, погасла, и я потянулся в блаженстве. Ведь все же я победил, она пришла ко мне в постель и придет еще не раз! Теперь ничто не мешало мне погубить Хеллера. Жизнь была так прекрасна! Так прекрасна!

Хоть я и настаивал, мы не смогли выехать на следующий день. Ютанк нужно было сводить мальчиков к городскому фотографу, чтобы иметь при себе их портреты в золотых рамках.

Мальчишки были невыносимо самодовольны из-за своей новой внешности. Даже родные матери не узнали их и говорили, что это дело рук дьявола. Я тоже так думал, но, помоему, в первую очередь это относилось к появлению их на свет. Кроме того, Ютанк нужно было собрать в дорогу вещи, и — о боги! — что это были за чемоданы, когда она наконец упаковала их! Поднять невозможно!

Верный своему обещанию, что позволю ей распоряжаться деньгами, я отдал ей сто тысяч американских долларов, сказав, что больше у меня нет. Я посоветовал ей не очень-то швыряться счетами — нужно, чтобы что-то осталось, когда мы вернемся домой.

И вот на следующий день после изрядной суеты и беготни мы с пятью чемоданами взлетели в облаке сгоревших газов реактивного самолета. Теперь, чтобы вы имели представление, как трудно было попасть в Вашингтон, столицу Соединенных Штатов, где мне предстояло провернуть свое первое дело, и чтобы вы поняли, какие испытания выпадают на долю чиновника Аппарата, когда он стремится выполнить свой долг, мне следует ненадолго остановиться на этой поездке.

Наша первая остановка была в Риме. Очевидно, Ютанк заранее по телефону позаботилась о комнатах. И вот что меня поразило: понятно, что робкая дикарка из пустыни устала от лишений, но я даже предполагать не мог, что мы остановимся в отеле «Сальваторе Маньифико Козиозо», жемчужине столичного центра. Я бы, собственно, и сам город-то затруднился бы найти, а Ютанк под своей чадрой, похоже, разглядывала

дорожные указатели, и, кажется, ей думалось, что итальянский таксист кружит по дорогам, чтобы подороже содрать за проезд. На чистом итальянском и с чистейшим сарказмом она сказала водителю:

— Послушай ты, петух потрошеный, если тебе кажется, что ты можешь водить меня за нос только потому, что я беспомощная жена шейха, то я тебе вправлю мозги! Если сейчас же не свернешь на нужную дорогу, я засуну стилет так глубоко в твою (…), что тебе это покажется тонзиллэктомией!

Этому она, конечно, научилась не иначе как читая разговорник для туристов, но меня это встревожило. В отеле нас сразу же провели в номер для новобрачных — что, видимо, и оговаривалось в заказе. Номер был великолепен — золотисто-белый! Просторный! Просто дух захватывало! Меня с моим багажом Ютанк впихнула в гостиную, а сама заперлась в спальне, чтобы я не мог туда войти.

После трехчасового размышления, что она там может делать со своими чемоданами, я решил не выяснять этого, а пойти в бар и посмотреть, что там интересного. В коридоре я узрел прекраснейшую из когда-либо виденных мною европеек. Она шла, направляясь к нашему номеру. Одетая по последней моде, она вышагивала в туфлях на высоких каблуках и вертела сумочкой им под стать. Это была Ютанк! Она прошла мимо меня и далее, в спальню, и заперлась — такими оказались все два дня, проведенные в Риме.

В Париже мы зарезервировали номер для новобрачных в отеле «Шато ле Бо Гран Шер» — роскошный, просторный, золотисто-белый. Ввел нас в него сам управляющий. Ютанк показала на ведерко с шампанским — любезный дар отеля — и произнесла что-то, должно быть, очень неодобрительное. Управляющий взял бутылку, внимательно взглянул на год и побледнел. Целых десять минут Ютанк читала ему нотацию, после чего позволила уйти на заплетающихся ногах и вновь явиться с заведующим винным погребком. Ей дали список вин, она нашла там, что искала, и скоро они вернулись с другой бутылкой шампанского, а также с бутылкой виски «Малькольм Фрейзер Скотч».

Что ж, естественно, что робкая дикарка из пустыни возражает против устаревшего шампанского. Но что-то я не заметил, чтобы она изучала туристический разговорник, — или я становлюсь ненаблюдательным?

И уж что там говорить — ни шампанского, ни шотландского мне не перепало. И спал я эти два дня на кушетке в гостиной, все удивляясь, над чем она там смеется в спальне. Как и в Риме, она то уходила, то возвращалась, а на второй день ей доставили целую гору покупок, словно она скупила весь город.

В Лондоне произошла перемена. Заказанный «королевский» номер в отеле «Савой», будучи великолепным, имел в гостиной софу, пожалуй, пожестче, чем те, на которых мне приходилось спать в Риме и Париже.

В течение трех дней Ютанк ежечасно то уходила, то приходила, но я ее не видел — только слышал, как открывалась и закрывалась дверь в коридор, да шум лифта. Она, должно быть, скупала весь Лондон. Когда мы снова встретились в самолете, она была в чадре и плаще с капюшоном, по-прежнему робкая и застенчивая, только вот с чуть-чуть запавшими глазами.

До Вашингтона мы долетели первым классом без пересадок довольно быстро, но от аэропорта добирались очень долго. Заказан был «президентский» номер в отеле «Уиллард» в центре города. Как только в спальню Ютанк доставили ее чемоданы, она бросилась на постель и сказала управляющему, сопровождавшему нас в номер:

— Пожалуйста, пришлите холодный ужин: салат с цыпленком и вино «Либфраумильх 54». И, пожалуй, немного апельсинового шербета. Ах да, закажите мне лимузин, предпочтительно «кадиллак», на девять утра. А теперь уходите. Я совершенно без сил. — Все это она сказала на чистейшем английском, но я поймал ее: у нее из сумочки выглядывал разговорник для туристов. Тайна раскрылась!