В огне рождается сталь - Ай У

— Да я ведь именно из-за этого и ходил говорить с рабочими, — в тоне Лян Цзин-чуня проскользнули нотки раздражения, но он тут же взял себя в руки. — Я выяснил, что некоторые рабочие недовольны своими бригадирами, поэтому они и не проявляют в полной мере свою творческую активность, и это не могло не сказаться отрицательно на развертывании соревнования.

— Но ведь мы и раньше проводили соревнование, и весьма неплохо!

— Однако не всегда оно приносило успех!

— Я снова спрашиваю тебя: будем мы проводить соревнование или нет?

— Как так не будем? Я обеими руками голосую «за»! Однако главный вопрос соревнования — всколыхнуть всех рабочих, чтобы они пустили в ход смекалку, а не работали по старинке.

— Но весь вопрос в том, как поднять рабочих. Твой метод, когда ты один мечешься туда-сюда, — это кустарщина, — съязвил директор. — Ведь есть испытанный способ: мобилизовать коммунистов, чтобы они возглавили массы, затем найти передовой мартен — и он бросает вызов на соревнование остальным!

— Способов мобилизации масс есть много, нельзя ограничиваться только тем, который ты привел в качестве примера. Я хочу обратить твое внимание и на то, что на этом отличном мартене, который ты имеешь в виду, также не все в порядке, — постучал рукой по столу Лян Цзин-чунь. — Я опасаюсь, как бы они там не опростоволосились. Могут и они не выполнить своих обязательств. С ними такое и раньше бывало.

— На этот раз ничего не случится! — уверенно сказал Чжао Ли-мин, остановившись перед Лян Цзин-чунем. — Их обязательства точно проверены и мной и производственным отделом, так что не может быть никакого сомнения, — тут он улыбнулся. — Я не могу прислушиваться к тем немногим людям, которые шепчутся за спиной, равняться на них было бы ошибочно. На заводе всегда найдутся отдельные отсталые элементы, и мы не можем плестись у них в хвосте. Ты посмотри сам, как все стремятся идти вперед, даже Чжан Фу-цюань сегодня выдал скоростную плавку. Для девятого мартена это имеет немалое значение.

— Но ты ведь знаешь, что сталь именно этой плавки получилась бракованной? — холодно спросил Лян Цзин-чунь.

Чжао Ли-мин быстро снял с рычага телефонную трубку.

— Дайте мне литейный!

— Не надо звонить, я был в мартеновском цехе и интересовался работой вторых смен.

Но Чжао Ли-мин подождал, пока его соединили с литейным пролетом, и спросил:

— Скажите мне: сталь, которая поступила от второй смены с девятого мартена, забракована или нет? — Выслушав ответ, он молча положил трубку на рычаг и не произнес ни слова.

— И еще одно: рабочие первой смены недовольны своим бригадиром и поэтому не очень-то верят в успех соревнования, — спокойно продолжал Лян Цзин-чунь. — В таких условиях нет никакой уверенности в том, что они выполнят свои обязательства.

Чжао Ли-мин встал и с недоверием в голосе произнес:

— Я сам спрашивал всех бригадиров, сам разговаривал с секретарями цеховых партбюро, и все они утверждают, что рабочие очень горячо относятся и к соревнованию и к проблеме увеличения выпуска металла.

— Возможно, что все они говорили только с рабочими третьей смены.

— Я специально интересовался первой сменой.

— Конечно, можно сказать, что и рабочие первой смены настроены по-боевому, однако они только одобрили условия соревнования, но вовсе не обсуждали их!

— Что-то я не пойму тебя.

— Я же говорю тебе, что разговаривал с несколькими рабочими первой смены, интересовался их настроением. И вот что они рассказали. Бригадир подписал взятые обязательства, затем зачитал их всем, а в конце с угрозой спросил рабочих, согласны они или нет… — Лян Цзин-чунь все время тихо постукивал рукой по столу, что свидетельствовало о его сильном волнении.

— Неужели наши бригадиры прибегают к таким методам? — сердито воскликнул Чжао Ли-мин.

— Нет, конечно, этого нельзя сказать о всех бригадирах! — сохраняя спокойствие, ответил Лян Цзин-чунь.

— Значит, ты говоришь, что некоторые рабочие недовольны начальством? — директор изо всех сил старался сохранить спокойствие.

— Это не совсем так. Сейчас рабочие готовы выполнить любое задание именно потому, что они доверяют администрации и партийному руководству. Но некоторые бригадиры только покрикивают да отдают распоряжения и совершенно не поддерживают инициативу рабочих, поэтому-то творческая активность сталеваров и не может полностью проявиться. А сегодня без этого мы не можем добиться увеличения выпуска продукции. Это, я бы сказал, коренной вопрос, и я сейчас занят именно его разрешением.

Чжао Ли-мин опустил голову и категорическим тоном произнес:

— Таких людей надо серьезно предупредить! — он немного помолчал, затем неожиданно поднял голову и спросил: — Так, по-твоему, выходит, что с соревнованием надо еще немного повременить?

— Я думаю, что не вредно обождать несколько дней. Обстановка за это время может улучшиться, Юань Тин-фа сейчас как раз готовится к третьему собранию, посвященному критике и самокритике.

— Подождать несколько дней! Товарищ Лян Цзин-чунь, разве ты не понимаешь, что многие крупнейшие стройки страны из-за нехватки стали приостановили работу?

— Понимаю, — спокойно ответил Лян Цзин-чунь. — У меня на сердце еще тяжелее, чем у тебя! Но я прежде всего должен разрешить вопрос об отношении рабочих к стоящим перед ними задачам. Ты должен это понимать!

Директор тяжело вздохнул:

— Ты — секретарь парткома, и твое дело — прежде всего заботиться об идеологическом воспитании рабочих. Но ведь я, как директор, не могу не беспокоиться в первую очередь об увеличении выпуска продукции. — В это время зазвонил телефон, он поднял трубку, отдал распоряжение и снова повернулся к Лян Цзин-чуню: — Ладно, отложим начало соревнования еще на несколько дней!

Был уже поздний вечер, а Чжао Ли-мин все еще сидел в своем кабинете. Он несколько раз звонил по городскому телефону, но никто не отвечал. Сердито бросив трубку, он стал звонить по внутреннему.

— Попросите начальника отдела снабжения. Нет его? Найдите его и скажите, что с ним хочет говорить директор, — и он стал ждать.

В это время в кабинет вошел дежурный инженер У Кэ-сян. Директор взглянул на него, но продолжал держать трубку около уха. Подождав еще немного, он выругался и положил трубку.

У Кэ-сян внимательно наблюдал за поведением директора; услышав, что тот выругался, решил держаться поосмотрительнее.

— Товарищ директор, — робко начал он.

— Ну, что там у тебя? — не поднимая головы от разложенных на столе бумаг, спросил директор.

— Сейчас пятый мартен выдал плавку, — осторожно сказал инженер, — и с подом там не все в порядке, надо бы ставить на ремонт.

— На ремонт! — зло крикнул директор. — Значит, сегодняшнее задание также не удастся перевыполнить! — Он встал, подошел к прикрепленному на стене графику, взглянул на него и еще более рассердился:

— Иди посмотри, даже по графику на этом мартене можно по меньшей мере выдать еще одну плавку. Нет, на ремонт ставить не будем! — категорически заявил он.

— Но под печи не в порядке, — продолжал стоять на своем покрасневший У Кэ-сян. — Инженера по оборудованию сейчас нет, а техник, бригадир и я считаем, что мартен нужно ставить на ремонт.

— Сейчас я сам пойду посмотрю! — и Чжао Ли-мин направился к выходу. У Кэ-сян пошел вслед за ним. «Пусть сам посмотрит, — думал он, — и сам решает!»

Чжао Ли-мин работал на заводе уже больше трех лет. За это время он хорошо изучил технику сталеварения, прочел немало специальных книг. Инженеры и техники внимательно прислушивались к его советам, считая, что в вопросах сталеварения он далеко не новичок. Чжао Ли-мин в душе считал, что инженеры и техники придерживаются устарелых взглядов, заботятся только о выполнении плана, а о его перевыполнении не хотят думать…

В мартеновском цехе директора нагнал начальник отдела снабжения Тао И-син.

— Товарищ директор! — испуганно начал он. — Я был занят проверкой поступившего сырья и не мог сразу подойти к телефону.

— Ты скажи своим работникам, чтобы получше проверяли состав получаемых материалов. Нужно поставлять для шихты доброкачественное сырье.

— Мы очень внимательно проверяем, — вытирая полотенцем пот со лба, ответил Тао И-син, — только вот…

— Так будьте еще внимательнее, — перебил его директор и пошел дальше.

Некоторые мартены только что выдали плавку, и краны вводили в них мульду с шихтой, другие готовились только к загрузке шихты, третьи работали на полную мощность. Пламя мартенов, незаметное днем, сейчас полыхало огромными языками. Казалось, всякий, кто увидит его в эту минуту, забудет об усталости и обо всем на свете и будет только любоваться этой величественной картиной.

Но вот и пятый мартен.

— Открой-ка крышки! — сразу же приказал бригадиру директор. Бригадир не успел и слова сказать, как один из рабочих уже бросился выполнять приказание. Директор надел защитные очки и стал внимательно осматривать под. Затем он повернулся к бригадиру и сказал только одно слово: