Лесная нимфа - Елена Арсеньева

Один из них был высокий, худой, зеленоглазый и светловолосый, другой – тоже светловолосый, невысокого роста, тихий, неторопливый. Его приятель в два шага-прыжка преодолел вестибюль и уже протягивал в регистратуру голубенький листок бюллетеня, а он еще только отходил от двери. В этот момент сбежала с лестницы Татьяна. Кудряшки ее дрожали, под светлой свободной блузой все колыхалось. Парень вежливо посторонился, мельком улыбнувшись, и продолжил свое неторопливое передвижение, а Татьяна, будто ее выключили, тоже пошла вдруг тихо-тихо, с глазами внезапно расширившимися, как от испуга.

– Отдала? – спросила Люда про фотографии.

– Нет, – ответила Татьяна, в руках которой, однако, ничего не было.

– Так где же они? – не поняла Люда.

– Кто? – спросила как во сне Татьяна, и Люда рассердилась:

– Кто?! Слоны! Ты что? Фотографии где?

– Отдала… – промямлила Татьяна, поворачиваясь, как подсолнух, вслед тому парню, и Люда недоверчиво подумала: «Влюбилась?! Неужели это бывает так?», а потом ей стало смешно, потому что если Татьяна и влюбилась с первого взгляда, то выглядело это у нее абсолютно по-детски, тем более что ничего особенного, с точки зрения Людмилы, в том парне не было. Другого, высокого, она нашла куда более симпатичным.

Люда посмотрела на него. Он как раз взял больничный лист и теперь прятал его в карман джинсов. Карман был тесный – парень, стараясь не помять листок, поднял худые плечи и страдальчески свел брови. При этом у него была какая-то извиняющаяся улыбка, и, увидев ее, Людмила вдруг вспомнила, где его встречала. Вот так же он улыбался там, на станции Линда, когда его друзья оставили наконец неразговорчивых девушек и подошли к Катерине Долининой, а Олечка, дочка Вали Сазоновой, вдруг с чего-то расплакалась в своей коляске, и этот парень, единственный из всей четверки, оглянулся. Люда вспомнила даже, что она подумала в тот миг, с неприязненной жалостью глядя на его пьяное, доброе, расплывшееся лицо: «Надо же… а улыбка какая хорошая…»

Но сейчас Люда не столько обрадовалась тому, что наконец-то ей встретились эти двое (второго она тоже тотчас вспомнила), сколько удивилась и испугалась. Она встревоженно посмотрела на Татьяну, в ее непривычно огромные, напряженные глаза, и поняла, что Татьяна тоже узнала этих парней, может быть, даже раньше, чем она сама.

Те шли к выходу. Высокий, все еще возясь со своим карманом, прошел первым, а тот, другой, обернулся и внимательно посмотрел на Таню.

– Это они? – возбужденно шепнула Людмила, хотя парни, конечно, никак не могли бы ее услышать.

Таня смотрела на нее с выражением затаенного опасения, непонятного Люде.

– У тебя той бумажки с телефоном нет с собой? – спросила Люда, роясь в сумочке. – Я свою куда-то задевала.

– Какого телефона? – голос Татьяны стал напряженным.

– Какого, какого… Натальи Сергеевны, какого же еще?

– Зачем? – совсем уж неприветливо произнесла Таня.

– Не строй дурочку! – Люда раздраженно пошла к выходу. – Это же они, сама видишь!

– Так сразу и доносить? – Голос Татьяны… или это не ее голос? Ну до того чужой!

– Танька, ты что? – Люда даже остановилась. – А если они преступники?

– А если нет?

– А если да? Наталья Сергеевна во всем разберется.

– Подумаешь, бомжиху какую-то… а теперь им всю жизнь!.. – Татьяна неожиданно всхлипнула.

– Танечка… – жалобно сказала Люда. Может быть, если бы Татьяна сейчас настаивала на своем, если бы… Но та махнула рукой и выскочила за дверь.

Люда растерялась. Она не поняла, что произошло с подружкой. За что та обиделась? Ведь если этих парней ищут, надо помочь их найти. Не виноваты – значит, ничего им не будет. Наталья Сергеевна ведь ясно сказала тогда: «Я бы очень хотела, чтобы эти ребята оказались ни при чем». Чего же Татьяна?..

Люда пожала плечами и вышла. На крыльце Тани не было. И на улице не было. След простыл. Люда пооглядывалась, пооглядывалась и снова начала искать телефон Натальи Сергеевны.

Телефон-то она нашла, но следователя не оказалось на работе. Люда, со свойственной ей тихой настойчивостью, звонила весь день, потом весь вечер – уже домой. И, выбегая к автомату, набирала заодно и Танькин номер. Никто не отвечал, хотя дважды телефон оказывался занят. «Странно…» – ничего не могла понять Людмила. В очередной раз вернувшись домой, она просмотрела телевизионную программу. Передачи, которую ведет Танина мать, сегодня нет… И вспомнила: да она же уехала, только завтра вернется! Но где Татьяна?

Уже в двенадцатом часу ночи Люда наконец-то дозвонилась до Натальи Сергеевны. Голос у той был усталый, печальный, однако от Людиного известия словно бы проснулся и помолодел. Когда, пообещав прийти к ней завтра, Люда повесила трубку, она еще какое-то время постояла, глядя в темноту тихого теплого вечера. Наталья Сергеевна нравилась ей: такая милая, глаза грустные, но красивые. На милиционера даже не похожа, дочка у нее забавная, Люда вспомнила их встречу в пионерском лагере и так, с улыбкой, набрала на всякий случай номер Татьяны.

На этот раз ей ответили – не скоро, но ответили. Голос у Татьяны был какой-то перепуганный.

– Да? Кто это?

– Что ты, Тань! Это я. Где ты была, я весь вечер названивала!

– А, так это ты… – начала было Таня и умолкла, будто спохватилась.

– Ты что, дома была? – немного обиделась Люда.

– Нет, я… пришла, а телефон звонит, я не успела.

– Ну ладно. Слушай, я сговорилась с Натальей Сергеевной. Она завтра нас ждет в десять часов.

– Зачем?

– Ну Таня! Насчет тех парней!

– О господи… Ну хорошо, завтра поговорим.

– Ты придешь?

Таня молчала. В трубке что-то шелестело.

– Таня!

– Куда от тебя денешься! – наконец-то ответила она.

– Странная ты какая-то, Таня. Я зайду за тобой, хорошо?

– Да. Ну пока.

Маме тогда Люда соврала первое, что на ум пришло. И хотела рассказать о случившемся – мама в любой ситуации правильный совет даст! – и колебалась: ведь с самого начала, не желая волновать, не рассказывала ей о вызове в милицию, обо всей этой жути, связанной с убийством Валиной соседки. Мама всегда так переживает! А еще Люда помнила: мама всегда, всю жизнь учила ее «не вмешиваться». Сейчас, получается, Люда как раз «вмешивалась». Мама этого не одобрит…

Утром позвонила Татьяне – телефон опять молчал. «Ну что за человек? Неужели уехала без меня?» В автобусе она нервничала. Остановились у техникума. Люда мельком глянула в окно и, не помня себя, бросилась к выходу.

– Чего сидела! Спать не надо в автобусе! – сердито бросали ей вслед пассажиры, которых она расталкивала, будто не видя.

Там, по противоположной, освещенной утренним солнцем стороне улицы, шла Татьяна. А рядом, обнимая ее за плечи, для чего ей, высокой, приходилось покорно наклоняться в его сторону, шел, с видом чуть усталым и небрежным, тот самый – маленького роста, из поликлиники.

Они шли рядом, и Татьяна улыбалась, она вся будто светилась и пела. Они шли от ее дома, и Люда вдруг догадалась: вчера вечером этот парень был у нее. И, наверное, ночью был…

Люда бросилась наперерез автобусу. Чего она хотела? Догнать их и сказать… Что сказать? О чем спросить?

«Разве так можно? Разве…» – подумала Люда, и тут же прямо на нее выскочила машина. Она еще успела отпрянуть, успела увидеть, что те двое, не оборачиваясь, по-прежнему обнимаясь, уходят… И больше ничего не видела.

Наш дни

– Я вас отвезу, как обещал, – сказал Анненский. – Вам в какую сторону?

– Вы не поверите, – усмехнулась Алена. – Я живу в районе «Этажей». Собственно, на Ижорской, напротив «Спара». Знаете?

– Знаю. Это мы мигом. Главное, на Лядова в пробку не попасть. Но погодите-ка, – спохватился Анненский, когда они уже сели в «Ладу». – Я там кое-что забыл.

И бегом вернулся в «Авторай».

Алене мигом стало не по себе. С опаской посмотрела на въезд во двор. Вот сейчас как ворвется тот безумный «Лексус», из него выскочит человек с «осой» и…

Скорей бы вернуться домой. Нет, надо по пути решить с Анненским, что же они все-таки будут делать с этим Внеформата и его шантажом. Пока же еще ничего не выяснено, и Денис что-то не звонит…

Телефон зазвонил, и Алену буквально подкинуло на сиденье. Нервы просто никуда.

Ну еще бы, будут, наверное, никуда!

– Да, Денис, слушаю.

– Пробил я тот ваш номер, – высокомерно сказал хакер-поэт. – Номер МСС, прямой московский.

– Московский? – повторила Алена.

– Да. Принадлежит он женщине. Татьяне Лесковой. То есть твой Внеформата – это женщина.

– Женщина?!

– Получается так. А что? Тебе мало мужчин? У тебя появился еще один, я так понял? Этот брутальный уголовник, который мне порол всякую хню, твой новый любовник? Передай ему, что я сделал это не потому, что испугался. Я сделал это ради тебя, а не ради него. Так и передай.

И Денис отключился.

Вот балда! А номер-то так и не назвал!

Алена перезвонила ему, но получила ответ, от которого ей захотелось сделать то, чего она никогда не делала принципиально, – ругаться матом. Ответ был таков: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».