Ученик шиноби. Наместник (СИ) - Романович Роман

Часть девушек-рабынь отправили по домам. Добираться они будут неизвестно сколько дней, не все жили где-то поблизости. Но как факт — из двухсот ушло почти семьдесят, снизив общую нагрузку и траты. Двадцать семь девушек изъявили желание тренироваться под началом Тамары, и, если честно, я так до конца и не понял, что нашло на ситкартку. Нет, гоняла она их знатно. И эти девушки выполняли то, что она говорит. С соплями, потом, через боль, превозмогая, но старались.

Удивительное рядом, как говорится.

Ещё двадцать пять девушек Авдотья отобрала для работы в городе, в качестве прислуги. Столько же сами разошлись по пригороду и смогли куда-то устроиться. Как мне доложили, в основном официантками во всякие заведения. Городок пусть и маленький, но места для отдыха здесь имелись.

А вот остальные девушки прибывали в основном в невменяемом состоянии и сами о себе позаботиться не могли. Слишком жёстко их поломали. Пройдёт это или нет — никто сказать не мог. Гроза на это коротко обмолвилась, что психиатрия — удел общества, которое прошло этап выживания.

Оставалось только Розу звать, но сомневаюсь, что Такен отпустит дочку. Это сразу её инкогнито раскроет. Если то ещё не раскрыто, конечно.

В общем, с девушками проблема так до конца и не решилась. Как и с рабами. Половину из них отправил на финал сельского сезона. Трудиться за еду. Ещё половина была привлечена на всякие работы, которые возникали то в одном месте, то в другом. А последние — занимались уборкой пригорода.

Я как-то шёл по улице, увидел пьянчугу, который решил прямо на людях поссать. Кинул в него молнией и громко заявил, если кто мусорить будет — прибью. На этом воспитательные работы закончились. Как-то не до того было.

Зато для Васьки здание нашли, где она обустраиваться начала. За чертой города, но рядом со стеной. Можно сказать, рядом с воротами. Она тоже попросила приобрести ей всякое разное, но это пока пришлось отложить. С Василисой договорились, что всех тех, кто работает на нас, и их родственников она лечить будет бесплатно. А остальных — за денюжку. Васька настояла, что плату будет брать небольшую, но к ней тут же гигантская очередь выстроилась, и её хватило на три дня. После чего плата была поднята. Не сказать, что высоко. Любой рабочий человек мог себе позволить. Но всё же пыл населения это поумерило, стало чуть полегче. На всякий случай возле больницы всегда пятерка шиноби дежурила.

Получился неплохой приток денег. Посмотрим, насколько это выгодно в дальнейшем будет.

Пример Васьки меня в очередной раз убедил, что люди важны ничуть не меньше, чем деньги. Точнее, они куда важнее. Не будет людей — деньги станут не нужны.

На восьмой день после того нашего разговора, я пришёл к Марии. До этого мы не то чтобы игнорировали друг друга, но Гроза вела себя подобно неживому механизму. Занималась стеной, общалась, ела. А вечером — пила в одиночестве.

Дошло до того, что даже Тамара о ней забеспокоилась и попросила меня решить вопрос.

То ли в силу этого, то ли из-за понимания, насколько важны люди, то ли из-за банальной жалости, а то и вовсе из-за тех самых противоречивых родственных чувств я пошёл к ней.

Находилась она в саду. Здесь был небольшой пруд, рыбки плавали, и в целом было приятно. То, что прохладно вечером, женщину совсем не смущало.

— Не помешаю? — спросил я, придя со своим стулом.

— Помешаешь, — ответила Гроза.

Я проигнорировал её и присел рядом.

— А у ныряльщицы твоего уровня может случиться алкоголизм?

— Очень на это надеюсь, — ответила она без тени улыбки.

— Тогда у меня есть отличная бутылочка вина, которое ты ещё не пробовала.

— То есть ты всё же хочешь, чтобы я спилась?

— Нет. Я предлагаю сделать это вместе.

— Не очень смешно, — улыбнулась Мария едва заметно.

Я открыл бутылку, забрал у Грозы её бокал, достал свой. Разлил нам двоим. Устроился поудобнее.

— Извиниться хотел, — не стал я тянуть.

— За то, что разрушил мою жизнь?

— Нет. В этом моей вины нет. Если говорить откровенно, тётушка, то за итоги своей жизни ответственна только ты.

— Отличное начало разговора, — цокнула она. — Извиняешься, обвиняя.

— Я хочу, чтобы ты меня как следует поняла. Не я начал войну между Вологодскими и северянами. И не Гатс, кстати. Если уж на то пошло, то мы с ним оба жертвы того, что взрослые, предыдущие поколения, оказались слишком агрессивными и тупыми, породив цепочку насилия, которая привела к тому, к чему привела. Также я не виновен в том, что твоя сестра боялась тебя. Будь ты чуть помягче к ней, глядишь, я бы рос, зная, что она моя мать. Ещё я не виноват в том, что Люций — мудак. Понятия не имею, как так вышло, что они с Алисией заделали меня. Иначе как магическим шармом я не могу объяснить, чего она к нему так активно лезла. Зато могу предположить, что воина его уровня очень сложно напоить. Так что он либо выпил с десяток бочек крепкого пойла, либо был не так уж против. Отсюда возникает вопрос, что у вас за отношения такие. Но о причинах вашего расставания на тот момент я спрашивать не буду. Пусть это останется на вашей совести.

Я взял паузу, сделал пару глотков вина, которое и правда неплохим оказалось, и продолжил. Молчание Грозы было неопределённым знаком, но куда деваться, раз начал, нужно до конца доводить.

— Также я не виноват в том, что ты снова ошиблась. Первый раз — когда точечно не прикончила Класию. В идеале, это нужно было сделать тихо. Но ты захотела устроить шоу, а также примерно наказать её. Тем самым породив множество проблем для всех нас и начав новый виток ненависти, уже со стороны Гатса. Вторая же ошибка — вместо того чтобы закончить эту историю, когда я сказал, ты попёрлась к нему. Не, серьёзно, чем ты думала? Вывести парня на чистую воду хотела? Так смешно же. Ещё и в тот момент, когда я отправился искать друзей. Удар в спину, не иначе, когда мне был нужен крепкий тыл.

— Это всё? — спросила она с какой-то затаённой угрозой.

— Нет. Это только прелюдия к тому, что я хочу сказать. В этой истории я много в чём не считаю себя виноватым. Но вот то, что причинил тебе такую боль… Это да, мне совестно. Я не хотел лишать тебя смысла жизни. Не хотел, чтобы ты день за днём превращалась в овощ, который глушит свою боль в вине. Поэтому предлагаю тебе новый договор.

— Ого, аж целый договор, — в голосе женщины прорезался яд.

— Именно. Договор. Я предлагаю заключить тебе родственный союз. Ты будешь моей тётушкой, а я твоим племянником. Возможно, даже любимым. Я не эксперт в семейных отношениях, но, может, это и к лучшему. Буду смотреть без искажений и застарелых обид. Я тебе предлагаю стать нормальной семьёй, Мария. Ты выступаешь на моей стороне, я — на твоей. Мы оба действуем на благо нашей семьи. Но у меня будет несколько условий. Первое — никаких интриг, мутных схем и подстав. Любое важное действие будем согласовывать. И если я говорю, что мы не воюем против кого-то, значит, не воюем. Если для тебя такой формат по каким-то причинам неприемлем, что ж. Тогда предлагаю прекратить любое общение.

— Теперь-то всё?

— Всё. Требовать решить прямо сейчас не буду. Подумай, сколько тебе нужно. Надеюсь услышать ответ до того, как ты захочешь покинуть это место. Бутылочку вина оставлю.

Мария ничего не сказала, я встал и ушёл.

На следующий день должен был отбыть караван Торвуда. Калия, которая каждый день тренировалась в скорости полёта, по чистой случайности решила пролететь по их маршруту. Чтобы потом не пришлось опять вытаскивать машины.

Так и обнаружила, что на караван устроили засаду. Разбойников девушка атаковала без каких-либо сомнений. Взяла их главаря в плен и на месте допросила. Вскоре сообщив мне новости, что заказ поступил конкретно на нас. В смысле, на караваны из Лесного. Заказал же преступный главарь из соседнего пригорода, который был связан с лесными эльфами. Разбойник так хотел жить, что всё выложил — у них там все конкретно так напряглись. Народ был более осведомлённым, и против Такена никто воевать не хотел. Но и просто так терять часть важного бизнеса они тоже не собирались. Как-то так и вышло, что решили устроить блокаду, поспособствовать тому, чтобы Лесной признали гиблым местом и мы оттуда свалили.