Кровь моего врага - Саша Вайсс

– Простите мою настойчивость, я совсем не хотел вас смутить. – Судя по голосу, юноша улыбался. Мадея даже не подняла головы, сгребла баночки и спешно погрузилась в толпу. Не хотел он смутить, как же. После опыта общения с людьми мужского пола она вообще не желала иметь с ними ничего общего, а воспоминания о борделе и Аль-Амджаде до сих пор заставляли содрогаться. Люди давно доказали свое сходство с дикими животными. Они упорно соревновались в алчности, грубости и слабоумии и казались разумными лишь на поверхности. После той человеческой грязи, на которую Мадея вдоволь насмотрелась за время путешествия, она ожидала чего угодно даже в таком мирном городе, как Тулла, и даже от подобного юноши.

Нетерпеливо распихивая толпившихся между рядами покупателей, Мадея продралась к лоткам травников, напоминавшим ароматный муравейник. Нырнув под связки душистых трав, она пробилась к одному из прилавков. Но тихий бархатный голос настиг ее и там.

– Если вы собираетесь в путешествие, тогда вам нужны листья павайи. Отвар из них отлично снимает усталость и утоляет жажду. – Втиснувшийся рядом юноша встретил ее недоверчивый взгляд и улыбнулся. – Так говорила моя мать.

Не обращая внимания на угрюмое молчание Мадеи, он продолжил беззаботный треп, словно они были старинными друзьями:

– Если же отвар из павайи смешать с отваром кофейных зерен, то можно не спать сутки подряд. Прекрасное зелье. Но последний раз, когда я пил подобную бормотуху, моя голова раскалывалась на части. Не знаю, только у меня такая реакция или отвар так действует на всех… Вот вы его пробовали? Как он на вас подействовал?

– Я даже не знаю, как тебя зовут, – пробормотала Мадея себе под нос, отчего юноша оживился и взволнованно всплеснул руками.

– О! Да, конечно… Как я мог забыть?.. Аджуни. Аджуни Ах’шари. А… как зовут вас?

Либо этот человек был непроходимо глуп и наивен, либо в избытке одарен актерским талантом. Склоняясь к последнему, Мадея снова нырнула в толпу, не останавливалась больше ни у одного из прилавков, и вскоре нехотя свернула в сторону улицы Красильщиков. Преследовавший ее незнакомец победил.

Жирная волосатая муха с мерзким звуком кружила под потолком, описывая идеально ровные круги. Она опускалась все ниже и ниже, пока не спикировала на тускло блестевшую крышку стола. Исаир дождался, пока жужжание не затихнет, и с оглушительным стуком опустил ладонь.

– Вот так, моя маленькая… – промурлыкал он, аккуратно счищая размазанный трупик мухи с пальцев. – Думала, раз ты такая важная и толстая, то можешь жужжать себе целые дни напролет и действовать всем на нервы? Думала, что смерть не настигнет тебя? Смерть настигнет всех, моя милая, и очень… – Он подтянул колени к подбородку и задумчиво уставился в стену. – …Очень скоро. Дайте только добраться до этого Магистра, освободиться от Осколка, и все увидите начало конца долбаного мира… – За последнее время он приобрел дурную привычку беседовать с самим собой. Впрочем, никто, кроме лениво кружащих мух, об этом не знал, и, следовательно, стыдиться было нечего.

– Спрятался от всех в своей башенке… – Исаир недовольно цыкнул зубом. – Думает, что стены и парочка охранников смогут укрыть от меня… Очень зря. Ты не спрячешь от меня свои старые кости, мерзавец, я найду способ до тебя добраться.

Со слов двух магов-охранников у башни, Магистр принимал гостей редко и еще реже сам выходил на улицу. Его башня высилась у входа в цветущий парк в самом центре города, не имела ни окон, ни дверей и круглосуточно охранялась. Как объяснили сами охранники, дежурство у башни Отречения было добровольным и считалось высочайшей честью для жителей города. Каждый день у стен из серого кирпича стояла новая пара магов, вновь и вновь не пуская Исаира внутрь. Он перепробовал все: мольбы и угрозы, требования и обман, – ничего не помогало. «Никто не в силах открыть двери башни Отречения, это может сделать лишь сам Магистр», – говорили они и разводили руками, видя бессильную ярость Исаира. «Магистр уважает ваше желание встретиться с ним, однако время для встречи еще не настало», «Мудрейший следит за вами и обязательно позовет, когда наступит время», «Сейчас он занят, но обязательно встретится с вами, когда освободится. Мы известим вас». Чем больше Исаир искал лазейку, тем больше убеждался в собственном бессилии. Оставалось лишь сидеть смирно в затхлой комнатушке и ждать у моря погоды.

Он тяжело вздохнул и положил голову на руки. Волосы упали на стол, мягкой белой волной скрыв комнату из виду. Неделя в этом городе прошла зря… Каждый день пустые заверения и обещания, неизменно яркое палящее солнце над головой, долгие прогулки по городу и бессонные ночи в комнатушке на втором этаже «Семи Рун». Если бы не странные местные жители и их бесконечные правила, Исаир с удовольствием гулял бы и по ночам.

Заслышав нарочитый топот на лестнице, Исаир резко поднял голову, недолго думая, соскочил со стула и рухнул на кровать лицом к стене. Раздался щелчок замка, и дверь с тихим скрипом распахнулась. Исаир прикрыл глаза. Предстояла долгая ночь.

Хлопок двери вырвал Мадею из зыбкого сна. Пару минут она лежала неподвижно, вслушиваясь в звук удалявшихся шагов, затем не спеша села на кровати и машинально пригладила растрепавшиеся за ночь волосы. В комнате было, как всегда, темно и мрачно, между тем снаружи, за стенами таверны уже рассвело. На цыпочках Мадея пробежалась по холодным доскам до окна и рывком распахнула шторы. Немного подумав, она распахнула и само окно, впустив вместе с ослепительными лучами волну свежего воздуха и шквал звуков. Внизу на каменных мостовых, весело повизгивая, носились дети, вдоль стен грохотали телеги, с кухни тянуло печеным гусем и картошкой, а рынок уже шумел голосами зазывал и покупателей. Перегнувшись через подоконник, Мадея подставила лицо резким порывам ветра. Вот уже два дня, как она не выходила из дома. Каждый из этих дней она проводила у окна, всей душой желая выбраться из затхлой темной коробки таверны.

Их срок пребывания в Тулле истекал, и со дня на день их могли выпроводить из города. Амулетов у них не осталось, а это значило, что впереди предстоял длинный путь через горы и шедим. Снова видеть полчища этих иссушенных тварей, скрываться от них в смертельном страхе, прячась по темным углам… Нет, к этой встрече стоило подготовиться как следует.

Рыночная площадь, обозначенная тремя башнями, встретила Мадею обычным гвалтом, перемешанным с ревом и писком животных, звоном монет, резким запахом серы со стороны мрачного здания алхимиков и клубами дыма из порталов. Мадея ненадолго остановилась, вглядываясь в каждую фигуру в плаще. Не заметив никого подозрительного, она с легким сердцем продолжила путь. Тот мальчишка был обычным нахалом, не стоящим внимания. На каждом рынке найдется десяток-другой таких смазливых типов, не знающих иного развлечения, кроме беготни за юбками.

Крупные, размером с ладонь, листья павайи продавались по десять штук в связке и стоили четвертак. Взглянув на длинный список и посчитав монеты в кошельке, Мадея схватила три связки павайи и веник жимолости и провозгласила цену в четвертак за весь набор, чем вызвала бурное возмущение пухлой женщины за прилавком. Правда, после долгих торгов лавочница уже задумчиво поглядывала на монету в ладони эльфийки.

– Два четвертака за все, – в который раз изрекла она и с вызовом скрестила пухлые руки на груди, ожидая ответного хода. Но Мадея застыла, не проронив ни слова и уставившись куда-то за широкую спину лавочницы, где приветливо улыбалась до боли знакомая фигура.

Краем глаза следя за щуплым парнем в тени навеса, Мадея поспешно кинула на стол назначенную женщиной сумму, чем вызвала ее искреннее удивление, схватила пучок высушенных трав и постаралась затеряться в людском потоке. Этот малый начинал ее пугать.

Знакомая фигура вынырнула слева и зашагала рядом.

– Здравствуйте! Это снова я, Аджуни Аш’хари. Помните меня?

Это было слишком, его назойливость переходила все пределы дозволенного. Схватив юношу за рукав плаща, Мадея притянула его к себе.

– Отвали, иначе я подниму такой крик, что о твоем домогательстве будут знать даже в Ньерде и Скульде. Тебе ясно?

Его по-детски невинное лицо обиженно вытянулось.

– Я не хотел вас пугать. Я не маньяк, поверьте, и я знаю правила общения с женщинами. Просто… – Юноша опустил голову, и Мадея разглядела слабый румянец на его смуглых щеках. – Ваша красота поразила меня в самое сердце. Позвольте просто сопровождать вас. Находиться рядом хоть пять минут в день… – Он с мольбой заглянул в ее глаза и умолк. Мадея фыркнула. Перед ней стоял обычный неловкий мямля с преданными щенячьими глазами, судя по тонким изнеженным пальцам, отпрыск знатного рода, совсем юный, лет девятнадцати-двадцати от роду. Похоже, этот парень входил в число безнадежных романтиков, которые всю жизнь мечтают стать частью чего-то прекрасного и древнего и преследуют эльфов с фанатизмом очарованных. Отчаявшись разглядеть в нем хоть толику коварства, Мадея вздохнула.