Отступник - Михаил Кин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне досталась пустая комната без окон, просто каменный мешок три на два шага, подозрительно напоминающий мою камеру в казематах черного замка, наполненный слоем пыли в дюйм толщины и соседями в виде иссохших мумий пауков, чьи скукоженные трупики висели в целых одеялах паутины. Только проклятого гнилого сена не хватает для полноты атмосферы. И стоя в проходе, с унынием оглядывая «убранство» и прикидывая весь объём работы, которую придеться выполнить, чтобы я смог тут жить. Я испытывал смешанные чувства, с одной стороны мне было откровенно лень заниматься уборкой, с другой стороны испытывал небывалый душевный подъем, только сейчас я ощутил, что я на месте, что я все же добрался.
С похожим кисло-обреченным выражением лица стояла моя соседка на пороге своей комнатушки, замкнутая девушка, она сидела всегда обособленно. Произнеся за все время только пару слов, это была невысокая круглолицая курносая девица с соломенными волосами и россыпью веснушек на лице. Почти не примечательная девушка каких тысячи, в меру симпатичная в меру фигуристая. Кроме одной сильно выделяющийся детали — выжженной печати беглого раба на щеке, и угрюмой решимости в прозрачно-голубых словно небеса глазах. Нам достались самые дальние комнаты, самые заброшенные и грязные. Мне предлагали присоединиться к свите Германа, обещая защиту и покровительство. Но я отказался, превратившись в изгоя, с тех пор большинство простолюдинов меня просто игнорировали. А на нее недобро косились и презирали. Она старалась как могла закрывать свое небольшое клеймо постоянно приглаживая волосы. Я ее понимал, как никто другой, только одна вещь была хуже печати беглого раба, что красовалась на ее лице — мое клеймо. Но по понятным причинам сказать я ей этого не мог.
В коридоре послышались возгласы возмущений и ругань, избалованные и изнеженные высокие господа узрели свои будущие обиталища. Их переполняло возмущение и негодование, кроме того, что им придеться запачкать ручки и сделать что-то самостоятельно, они будут жить рядом совсем рядом с чернью. Но справедливости ради, визгливых возгласов было не очень то и много. Большинство просто молча закатали рукава и пошли в чулан за инструментом. Нам с соседкой инструмента не досталось, поэтому я молча поставил свои вещи и с трудом закрыл наполовину проржавевший замок выданным Рико массивным ключом, да пошел в поисках обеденного зала.
Долго его искать не пришлось, его искали еще десятка два человек. Так что я просто пошел за остальными, а сзади бесшумно шла моя новая соседка. Обеденная зала была большая, тут в пору устраивать пиры на сотни две человек. Она была вытянутой занимая два этажа в высоту. Но как и большинство помещений она была наполовину пуста, для всех нас поставили несколько вытянутых столов и грубые массивные лавки такой же длины. Ополоснув руки в специальной бадье я сел с краю одного из столов. По залу разносились вкусные запахи жаренного мяса и свежеиспечённого хлеба. Так что у всех присутствующих текли слюнки в ожидании.
Естественно после публичного разрешения хозяина замка на выяснение отношений градация свой-чужой еще более усилилась, если для простолюдинов это было не сильно важно, для нас так и так все были врагами по определению. То получив зеленый свет на разборки между собой костеродные волками смотрели друг на друга, окончательно разбившись по группам. Самой многочисленной и как следствие самой наглой оказалась компания моей бывшей спутницы. Там задавал тон холеный парень с открытым и располагающим лицом и улыбкой опытного ловеласа, он был красив — ну, слово «изящен», наверное, лучше его опишет, — с высокими скулами и самыми пронзительными лазурными глазами словно ледяная вода из высокогорных источников. Его темные волосы были затянутыми в строгую мужскую косу, спадающую на дорогой парчовый камзол, а левая рука постоянно лежала на эфесе разукрашенной серебром шпаги. И на удивление миниатюрного вида боевитая чернявая девушка с короткой стрижкой и безупречной алебастровой кожей. Она была меньше всех ростом и комплекции, но похоже гонору у нее было хоть отбавляй, она словно маленькая белая змея, имела привычку раскачиваться на худых словно тростинки ногах с пяток на носочки. Именно вокруг них и собралась основная масса костеродных. Вторую группу, возглавили уже виденный мною раньше блондин с серебряными волосами и Кассиан. Ну а основная масса простолюдинов собралась вокруг Германа, решив отбиваться от нападок костеродных вместе.
Из всех четырех с половиной десятков одиночками остались только восемь человек: я, моя соседка, которая сторонилась всех. И кучерявый и рыхлый словно сдобное тесто здоровяк с добродушной улыбкой, слишком доброй для такого места, усевшийся рядом со мной, он был старше всех и держался так же в сторонке. А из костеродных отдельным лагерем была красавица Алисия, ее кожа была такой же смуглой, как и у всего южного народа родом с залитых солнцем берегов золотой марки. Она всегда ходила мягкой поступью, стелясь по земле и покачивая бедрами словно в танце, она выглядела словно живая статуя вытесанная из красного дерева и состоявшая из изгибов. А за ней неотступно следовал словно сердитая тень громила атриец с руками кувалдами и такими широкими плечами, что на них можно было возложить небо. Двое баронов из вольного края, они что внешностью, что повадками напоминали крестьян, которые напялили камзолы, но оружие у них было всегда в порядке и пользоваться им они умели, а вишенкой на торте была здоровая северная бабища с телосложением мужика и такими же повадками.
— Я Дарий, — я улыбнулся и протянул руку здоровяку рядом со мной и кивнул моей соседке.
— Харви. — Он даже разговаривал в добродушной манере, растягивая букву р, словно перекатывал во рту камешки. Это имя мне сразу напомнило хозяина цирка, и настроение у меня упало.
— А я Джессамина. — Сверкнув голубыми глазами представилась девушка.
Парочка пожилых слуг разносила дымящиеся чашки с куриным бульоном, поставив нам на стол поднос на котором высилась гора свежих булочек. От этих запахов желудок жалобно заурчал, требуя, чтобы его накормили. За соседними столами уже пререкались, кто там с кем должен и будет сидеть. Мастер Эрвиг сидел с нами чуть на возвышении, за отдельным столом, оглядывая всех из под кустистых бровей и попыхивал трубочкой. В зал с шумом вошли полные решимости девицы, притащив чуть ли не волоком за собой бедного управляющего Рико.
— Мастер. — они были полны негодования, и видно решили добиться справедливости. — Почему ваш слуга говорит, что понятия не имеет где привратник и наши вещи. Где этот чудила, который был у ворот.
Рико освободившись от цепкой хватки разъярённых девиц, отряхнулся, поправив свой кафтан.
— Чудила в этом замке лишь один, — он раздраженно посмотрел на Эрвига, — как и привратник. Он уже десяток лет у нас служит и он не хромает.
— Поговори мне еще тут! — Мастер погрозил ему кулаком, — совсем распустился. Вот наложу проклятье да выгоню тебя, чтобы знал.
— Умру от счастья, — проворчал угрюмый Рико и развернувшись ушел назад.
— Наглый хам! — он хмыкнул затянувшись трубкой. — Совсем никакого уважения, но я не могу себе простить, что так к нему привязался.
Мы все притихли, осознавая факт, что мастер сидел то рядом все это время, наблюдая.
— Но…мастер как же так⁈ Раз это были вы, зачем был весь этот цирк⁈ И где наши вещи?
— Должен же я как то развлекаться? А так понаблюдал за всеми вами, кто как себя ведет и держится. Совмещал приятное с полезным так сказать. А вещи ваши в порядке юная донна, заберете потом в хранилище для гостей.
Девушки видно осмелели и решили воспользоваться шансом, и надавить на мастера.
— Мастер. Я хочу, нет. Я требую слугу в комнату, чтобы они там прибрались. У вас же есть в замке слуги, почему я должна выполнять их работу⁈
— Юная леди, я вас предупреждал, когда говорил, что вам тут не дом родной и не академия, а значит многие вещи вам придется выполнять самим? Забота о себе входит в их число. А что если будет война? И вас как мага прикрепят в усиление к отряду? Там
