Гвардия Бога Войны - Дэвид Вебер

Двенадцать столетий раж был черным проклятием градани. Магия Лордов Карнадозы, которая в Контоваре заставила градани сражаться на стороне Темных Богов, отравила их кровь, вселила в них безумную ярость, которая могла вспыхнуть где и когда угодно. Так было до сих пор. Но, как однажды сказал Базелу Томанак, за прошедшие века раж изменил свою природу. Если градани призовет к себе раж сознательно, тот станет его слугой, а не господином.

Сейчас Базел намеренно позвал его, так же как он намеренно отказался от него во время поединка с Вейжоном, и он пронзил все его существо, заполняя собой его плоть, прогоняя всякую сдержанность и сомнения. Теперь у него была лишь одна, ясная цель, и, когда он двинулся на своих врагов, гортанный боевой клич прогремел раскатом грома.

Керита шла вместе с ним, какая-то холодно-рассудочная часть его разума точно знала, где именно она находится. Безумие не замутнило его взор. У него была цель, он был безжалостен, как сама зима, он обрушился на разбойников горной лавиной, огромный меч одинаково легко резал металл и кожу доспехов и тела. Его не беспокоило, что творится позади него или по бокам. Керита была там, такая же часть его, как его собственные руки и ноги, и такая же опасная. Они вдвоем прошлись по рядам врагов, словно построенная гномами машина для уничтожения.

Поток нападавших замедлял свой бег по мере того, как первые ряды врагов были безжалостно повержены. Ни один из них никогда не встречал градани, охваченного ражем, и очень немногим в Норфрессе приходилось видеть сразу двух избранников Томанака, сражающихся плечом к плечу. Единицы пережили эту встречу, но и они отдали бы все за то, чтобы никогда не принимать участия в подобной битве. Те, кто оказался в непосредственной близости от Базела или Кериты, были слишком испуганы, чтобы развернуться к ним спиной и пуститься в бегство, они начали пятиться назад, пытаясь избежать боя. Те, кто был в задних рядах, развернулись и кинулись прочь, но всюду их поджидали рыцари Ордена.

Жестокий бой возобновился, когда рыцари и братья Ордена сжали в кольцо тех, кто только что окружал Базела и Кериту. Всадники отрезали им пути к отступлению, а Брандарк с Вейжоном ехали плечом к плечу, ведя за собой часть воинов и тесня врагов назад. С другой стороны им навстречу двинулись сэр Харкон и Венсит. Боевые кличи перекрывали отвратительные звуки, которые издавала сталь, пронзая живую плоть, и крики умирающих.

Внезапно все кончилось. Горстка оставшихся в живых разбойников побросала оружие, многие из них кричали: «Клятва Томанаку!», «Клятва Томанаку!», моля о пощаде. Базел собрал все силы, чтобы взять себя в руки. Его пронзило острое разочарование – сознательно или неосознанно допущенный в душу раж был сладостным и смертоносным напитком. Желание завершить дело, убивать, пока не останется ни одного живого врага, билось в Базеле в одном ритме с биением его сердца. Но он был хозяином своего ража, а не его рабом, и он прогнал от себя это желание. На один долгий миг Конокрад закрыл глаза, усыпляя раж до следующего раза, когда тот ему понадобится, потом вдохнул воздух полной грудью и снова открыл глаза.

Взглянув на свой меч, запачканный кровью, волосами и чем-то еще более омерзительным, он повернулся к Керите. Она где-то потеряла свою дубинку, ее правое плечо и щека были забрызганы чьей-то кровью. Оба ее клинка тоже были в крови по самую гарду, вызванное битвой возбуждение все еще светилось в глазах. Керита прихрамывала из-за глубокого пореза на левой ноге, но, заметив взгляд Базела, она ободряюще кивнула ему, потом вытерла оба своих меча об одежду одного из погибших разбойников.

Вейжон с Брандарком тоже были рядом. Кровавый Меч отсалютовал Базелу своим клинком, и Конокрад заметил в его глазах отголосок ража. Брандарк тоже впускал в себя «проклятие». Вейжон был бледен и мрачен, его потрясло первое настоящее сражение, в котором ему довелось участвовать, но всю битву он выстоял плечом к плечу с Кровавым Мечом. Базел знал, что немногие воины способны на подобное.

Конокрад оглянулся и поморщился, увидев распростертые на окровавленном снегу мертвые тела. Его собственный путь отмечал ровный ряд трупов разбойников, лежавших головой к лесу, из которого они появились. Было ясно видно, кто из них пал от его руки, а кого сразили мечи Кериты. Похоже, они вдвоем одолели треть нападавших, осознал Базел. Но у них было преимущество, которого были лишены остальные, – эти бандиты устремились прямо к ним, по крайней мере поначалу.

Другим воинам отряда тоже пришлось нелегко, и не всем из них повезло в бою. Базел увидел, как один брат сидит на снегу, опираясь на колени товарища, в то время как еще один рыцарь накладывает повязку на руку, лишившуюся кисти. Несколько тел в цветах Ордена лежали неподвижно, непострадавшие рыцари и братья хлопотали вокруг раненых.

Но трупов разбойников было гораздо больше. Базел мысленно ухмыльнулся. Его первое впечатление оказалось неверным – врагов было скорее ближе к шестидесяти, чем к сорока, в живых осталось не больше пятнадцати. Он пристально разглядывал их, обещая себе при первой же возможности… обсудить с ними их поступок. Но сейчас были другие дела. Он оглянулся на Кериту.

– Отличная работа, брат по оружию, – сказала она ему, убирая в ножны чистые мечи. Базел кивнул.

– Ты тоже потрудилась на славу, – ответил он, срывая пончо с мертвого тела, чтобы обтереть свой меч. Он протер клинок и вложил его в ножны. – Однако пора осмотреть твою ногу, сестрица, – продолжал он ровно, – а потом, – Конокрад кивком головы указал на одного из раненых, – надо бы потолковать с Томанаком об излечении наших товарищей.

Глава 13

– Значит, ни один из них ни малейшего понятия не имеет, кто их нанял? – В голосе Кериты звучало такое же недоверие, какое ощущал сам Базел.

Конокрад засопел.

– Если и имеет, то не спешит поведать об этом нам, – пробасил он и, отвернувшись, с отвращением сплюнул на снег. – Если бы не эта чепуха с «клятвой Томанаку», мы бы с Брандарком мигом выудили из них всю правду.

– Это не «чепуха», Базел, – мягко, но настойчиво возразила Керита.

Один рыцарь, сэр Эрек, и четверо братьев были убиты, еще шестеро ранены, двое – тяжело. Учитывая количество врагов, список потерь был не так уж велик, но это не делало смерти менее трагичными и никак не облегчало страданий раненых. Сейчас оба избранника сидели завернутые в одеяла, приходя в себя после утомительного лечения раненых. Это было не просто физическое изнеможение. Способность избранника к врачеванию зависела от трех условий: веры, силы воли и способности быть проводящим каналом для силы божества. Она не только вызывало чувство экстаза, но и истощало не хуже битвы. Сосредоточенность воли и веры, умение мысленно увидеть раненого человека здоровым, каким он должен был стать, сильно выматывала, а непосредственное общение с богом заставляло одновременно испытывать упоение и ощущение нереальности происходящего. Им требовалось время, чтобы восстановить силы. Керита бросила на градани серьезный взгляд.