Любви тернистый путь - Синтия Райт

Гарднер сопровождал ее сюда лично, подождав в особняке Бингхэмов, пока она собирала свои немногочисленные пожитки.

Энн слащаво пообещала Миген немедленно переслать оставшиеся вещи, даже не разрешив проститься с Присциллой и Смит.

Они шли примерно четверть мили до дома Гарднера, и Миген напряженно размышляла о том, как же теперь поступить. В одном Миген была уверена: она ни за что не останется у этого распутника, который уже нагло подмигивал ей. Миген бросила на него самый негодующий взгляд, на какой только была способна. Гарднер на мгновение удивился, а потом довольно грубо расхохотался:

— Полагаю, мисси, что мы с вами поладим!

— Если вы так думаете, майор Гарднер, то вы явно заблуждаетесь.

У парадных дверей в свой дом он церемонно пригласил Миген войти внутрь. Молчаливый дворецкий с неподвижным, будто изваянным из камня лицом принял их меховые пелерины и сразу исчез. Гарднер взял ее за руку и повел вверх по широкой лестнице, на хозяйскую половину.

— Что вы делаете? — холодно спросила она.

— Я хочу.., гм.., показать вам ваши новые покои. — Гарднер обливался потом. — И мы сможем.., гм.., обсудить ваши новые обязанности.

— Которые предполагают, что я буду спать на втором этаже?

— Конечно, моя мышка. Вам предстоит стать моей главной домоправительницей! Поскольку я не женат, вы будете руководить здесь всем, и я хочу, чтобы вы заняли помещение, приличествующее вашему положению.

Он продолжал подниматься по лестнице, и его хватка становилась все сильнее. Миген нехотя тащилась за ним. Гарднер открыл дверь в спальню, и у Миген перехватило дыхание.

Покои были почти так же велики, как и спальня Энн Бингхэм, только декорированы настолько вульгарно, что на мгновение Миген стало смешно.

— Как вам нравится? Все это очень современно.

— По-моему, все выглядит крикливо.

Значение этого слова майор не понял. Польщенный, он засунул свои толстые пальцы в карманы изумрудного шелкового жилета и покачался на каблуках.

— Ах так, значит, вам нравится!

Миген вышла из себя:

— Нет, мне это не нравится! Я считаю это дешевкой, вульгарщиной, и.., и это все неприлично! — Она остановила взгляд еще на одной двери. — Что это там? — И, не дождавшись ответа ошеломленного Генри Гарднера, пересекла спальню, потянула за золоченую ручку и вошла в туалетную комнату и открывшиеся за ней другие помещения.

Через несколько секунд она выбежала с раскрасневшимися щеками.

— Грязный развратник! Неужели вы думаете, что я покорно на это соглашусь? — Миген плюнула ему на туфли.

К Гарднеру вернулось самообладание, и на Миген обрушился приступ его гнева:

— Послушайте-ка, мисси! Что вы, в конце концов, думаете о себе? Вы моя! Понимаете это? Моя служанка, вы согласитесь со всем, что я прикажу! — И он схватил Миген за плечо рядом с почти зажившей раной.

Миген закричала от боли. Гарднер глумливо засмеялся:

— Не так громко. Понимаете? Лучше, если вы не станете забывать о моей власти, мисси, и будете мне благодарны за то, что я выделяю вам прекрасную комнату и обеспечиваю высокое положение в моем доме! Если вы согласитесь со мной сотрудничать и помнить о своем месте, то я буду вам щедро платить. На этот раз я вашу наглость прощу, но если вы снова когда-нибудь проявите подобную невежливость, то горько пожалеете об этом.

Миген услышала в его словах серьезную угрозу, но не смогла проглотить такое оскорбление.

— Сальная свинья! — прошипела она с презрением. — Я лучше умру, чем позволю использовать себя.

Щеки Гарднера побагровели так, что Миген испугалась, не взорвется ли он. На толстых губах запузырилась желтая пена, и он со всей силой ударил ее по лицу. Миген почувствовала звон в ушах, и ее голова безвольно откинулась назад.

— Маленькая девчонка, да вы забыли о том, кто вы такая!

Вы еще станете умолять меня делить с вами постель!

Гарднер еще долго продолжал бы говорить, но Миген пришла в такую ярость, что уже ничего не боялась и не сдерживала себя.

— Никогда! — произнесла она сквозь стиснутые зубы. — Для этого вам понадобится убить меня и положить в постель мой труп.

Его жирная физиономия снова налилась кровью. Гарднер наклонился, желая поцеловать ее в губы. Миген со злостью ударила коленкой его напрягшийся пах и удовлетворенно улыбнулась, когда майор упал, стукнувшись о дверной косяк.

Миген бросилась в туалетную комнату, думая убежать через другой холл. Однако, как бы ни была остра у Гарднера боль, он схватил Миген, когда она почти выбежала из его апартаментов.

— Ax вы, сварливая девка! Вы будете еще сожалеть об этом дне, — кричал он, задыхаясь и волоча девушку вниз по лестницам…

Они пересекли пустующую кухню и попали в буфетную и пристроенный к ней склад. Гарднер распахнул дверь, и в ноздри Миген ударил сырой запах плесени. Зажав нос, она пристально уставилась в бездонную чернильную темноту.

— Не правда ли, очаровательное местечко? — с издевкой поинтересовался майор, явно испытывающий удовольствие от реакции Миген. — Конечно же, не «дешевка» и не, как это вы говорите, «крикливо»? Ведь здесь, в моей подземной темнице, совсем тихо. — Он рассмеялся собственному каламбуру и толкнул Миген на сырые каменные ступени. — Мне порой приходится наказывать матросов. Тех, кто столь же упрямо сопротивляется моей власти. Через день-два они приходят к мысли, что я все-таки лучше голодных крыс!

От его жуткого смеха у Миген побежал мороз по спине, а майор все не унимался:

— Сегодня вечером сюда доставят с полдюжины матросов.

Так что вы здесь, мисси, пройдете двойную обработку! Познаете сполна сырость, темноту, крыс, пауков и развлечения мужланов. Кто знает, может, им и не захочется выходить отсюда!

Замок щелкнул, и Миген погрузилась в полную темноту.

Внезапно дверь открылась, впустив тоненький луч света.

— Послушайте, мисси, я собираюсь доказать, что вы составили обо мне ошибочное мнение: я позволю вам выйти отсюда и начать со мной жить заново. Как только вы позовете. Несколько минут подумайте об ожидающей вас роскошной спальне.., и о матросах, которые скоро присоединятся к вам. Я буду ждать.

С этими словами майор захлопнул перед ее лицом дверь, и Миген услышала грохот задвигаемого засова и тяжелые шаги Гарднера.

— Отвратительный хищник!.. Каменное чудище!.. Ядовитый, грязный подонок!.. — кричала ему вслед пленница.

Миген боялась и сесть, и прислониться к слизистой стене, опасаясь, что на нее тут же набросятся мокрицы, грызуны и пауки. Воздух был холодным, очень сырым, и Миген быстро окоченела. Она со страхом думала о матросах, которые в ее воображении рисовались закоренелыми преступниками — возможно, убийцами. Призвав на помощь всю свою храбрость, Миген решила, что следует наметить хоть какой-то план действий, и, спотыкаясь, спустилась в подземелье, надеясь найти там либо укрытие, либо какое-нибудь орудие защиты. Когда крыса укусила носок ее домашней туфли, Миген подумала, что сейчас умрет от страха и отвращения.