Разбойничья злая луна - Евгений Юрьевич Лукин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ты?.. — горлом просипел караванный, чувствуя, как звенит в ушах и темнеет перед глазами. — Ты — Шарлах?..
Лицо детины передёрнулось под повязкой.
— А кто же ещё, по‑твоему?
— За дурака меня принимаешь?.. Я спрашиваю, где настоящий Шарлах?
В кругу играющих, следивших с любопытством за этим разговором, кто‑то болезненно охнул, должно быть, предвидя, что произойдёт дальше. Караванного спасло, что у собеседника его не было даже кинжала. Согласно правилам, при игре в кости все предварительно разоружались.
— Ах ты, варан!.. — взревел рослый разбойник и бросился на досточтимого с явной целью задушить его волосатыми своими ручищами. — И ты туда же?..
— Харва!.. — успел прохрипеть схваченный за горло караванный, и в тот же миг в низкое помещение из многочисленных дверей, видимо, предназначенных для быстрого ухода врассыпную, ворвались вооружённые матросы с «Саламандры». Из игроков никто даже не сделал попытки подняться с ковра, все продолжали сидеть и только ошалело озирались.
— Шакал!.. — оторванный от караванного детина рычал и ворочался в цепких руках, несколько раз едва не повалившись на пол вместе с матросами. — Я тебе покажу сейчас настоящего Шарлаха!.. Ты у меня узнаешь, который тут настоящий!..
Караванный кашлял, держась за горло. Один из разбойников хмыкнул, видимо, придя в себя окончательно, собрал кости в стаканчик, потряс и бросил. Остальные (включая матросов) невольно скосили глаза: что выпало?
— Караванный, — спокойно, с ленивой хрипотцой позвал тот, что бросил кости. — Здесь ведь Пьяная тень. Сюда с оружием не ходят. Нужен тебе Шарлах — ну так жди на выходе из порта. А то, гляди, узнают в Харве о твоих проказах — такого скорпиона тебе подпустят…
Речь отрезвила всех. Караванный насупился. Действительно, из‑за налёта на Пьяную тень можно было растерять последних друзей в Харве. Шарлах тоже вспомнил, что руки здесь распускать не положено, и перестал напрягаться, за что был немедленно отпущен матросами. Молодцы с «Саламандры» вопросительно смотрели на досточтимого Хаилзу.
Тот постоял, нагнув голову, потом хмуро взглянул исподлобья на хозяина дома, почтенного Имирпу.
— Досточтимый… — проникновенно сказал ему хозяин. — Какие могут быть сомнения? Здесь Шарлаха каждый знает… На юге, говорят, ещё какой‑то Шарлах завёлся, но это недавно. И в Кимире тоже… А настоящий Шарлах — вот он. Пятый год ему вина наливаю…
Глава 24
Молоты — бьют
Внимательнейшим образом изучив пергамент, Улькар поднял голову и взглянул на сановника чуть ли не с нежностью.
— А тебе не кажется, досточтимый Тамзаа, — кротко молвил он, — что ты потихоньку впадаешь в детство?..
С улыбкой позволил пергаменту свернуться в трубку, поиграл свитком, затем бросил его на стол и вновь вскинул зловеще-ласковые, обведённые чёрными тенями глаза.
— Мне думается, дело было так, — мягко продолжал Улькар. — Упустив настоящего Шарлаха, вы с Альразом велели внезапно воскресшему Хаилзе срочно найти замену моему беспокойному подданному. Однако, прости, я разочарован. Всё выглядит столь наивно и неуклюже, что я начинаю сомневаться в твоих способностях. Сановнику, не умеющему лгать достаточно правдоподобно, не место при дворе. Ты согласен со мной?
— Да, государь, — почтительно, но твёрдо отвечал Тамзаа. — Мне тоже показалось, что досточтимый Хаилза пытается таким образом выпутаться из этой неприятной истории. Однако я не мог скрыть его донесение, каким бы глупым оно мне ни казалось.
Улькар перестал улыбаться, по измождённому лицу его пробежала знакомая нервная рябь. Государь стремительно встал из‑за стола и прошёлся по убранному лиловыми шелками кабинету.
— Ну, допустим, подменили, — уже раздражённо заговорил он, резко поворачиваясь к Тамзаа. — С какой целью? Кому это понадобилось и зачем?
— Из донесения Хаилзы следует, что самому Шарлаху, — напомнил сановник.
— Несомненно! — государь яростно улыбнулся. — И что же, никто не заметил подмены? Ни стража, ни сообщник, с которым его сюда доставили?
— Сообщница, — как бы извиняясь, поправил сановник.
Улькар запнулся:
— Женщина?..
— Да, государь…
Несколько секунд Улькар озадаченно молчал.
— Ну, хорошо… — произнёс он наконец. — Сообщница… Я ещё могу понять, почему молчала она. Но объясни мне, почему молчал тот, кем его подменили! Наверняка думал, что везут на казнь, и при этом — ни слова, ни попытки оправдаться!.. Кто он? Откуда взялся?.. Или он до того был предан главарю, что решил умереть вместо него?..
Досточтимый Тамзаа, не разгибая спины, беспомощно развёл мягкие ладони:
— Государь…
— И наконец! — Улькар повернулся на каблуках и вновь пробежался по чёрно‑лиловому кимирскому ковру. — Неужели судья Ар‑Маура был настолько слеп…
Улькар остановился и надолго умолк. Серое измученное лицо его застыло. Постоял, медленно приблизился к столу, сел.
— Ар‑Маура… — повторил он, слепо глядя мимо сановника. — Ар‑Маура… — затем глаза ожили. — Что о нём слышно?
— Жалуется, что не может вернуть денег, уплаченных Шарлаху за пленных.
— Да? — переспросил Улькар, явно думая о чём‑то другом. — А кстати, которому из Шарлахов? Тому, что приводили ко мне?
— Да, государь, вне всякого сомнения. Досточтимый Ар‑Маура сообщил, что головным кораблём бунтовщиков был именно «Самум».
Улькар с недоброй усмешкой разглядывал сановника.
— Всё, что можно ему посоветовать, — язвительно заметил он, — это получить деньги с самого Шарлаха. Вот пусть этим и займётся… Досточтимому Хаилзе моим именем прикажи идти в тень Ар‑Мауры, а судье… Судье — снарядить и возглавить корабль, который тоже примкнёт к каравану. Мне кажется, это будет вполне справедливо… И ни о каких новых Шарлахах я слышать больше не желаю. Мне нужен тот Шарлах, с которым я здесь говорил… В чём дело, досточтимый?
Досточтимый Тамзаа был бледен. Все его надежды рушились…
— Государь… — еле выговорил он и умолк. Наступившая тишина не сулила ничего хорошего.
— Ясно… — Улькар скривил рот, брезгливо и безнадёжно. — Опять ушёл… Теперь понимаю, почему вы так настойчиво пытались подсунуть мне другого Шарлаха… Что молчишь? — он бешено взглянул на сановника. — Ушёл?
— Да, государь…
— Каким образом?
— Вчера флот Зибры прижал Шарлаха к пескам кивающих молотов…
Услышав про кивающие молоты, Улькар впился в сановника запавшими глазами, в которых тот, к удивлению и облегчению своему, не увидел ни гнева, ни испуга. Государь смотрел на досточтимого с подозрением — и только.
— Так… И что же?
— Он не остановился… — через силу вымолвил Тамзаа и осмелился снять кончиками пальцев капли пота с виска.
— Ушёл… ТУДА?! — государь вскочил.
— Да, государь… Несколько бунтовщиков прыгнули за борт и сдались войскам. Их допросили. Оказалось, что на «Самуме» начался ропот, люди требовали повернуть, но Шарлах и слышать об этом не хотел… — Тамзаа замолчал, со страхом глядя на государя.
Забыв про обмершего в полупоклоне сановника, тот оглаживал в тревожном раздумье чёрные тени у остановившихся глаз.
— Ну что ж… — как‑то неуверенно молвил он, опускаясь на стул. — В конце концов,
