Пантера. Начало - Наталья Корнилова

— Тебе шестьдесят?! Бог мой, а я бы больше пятидесяти не дала, честное слово!

— Спасибо, конечно, за комплимент, но от него не легче, — он подобрался. — Так, давай еще раз наши шансы просчитаем. Значит, в открытую на них идти бессмысленно. Прятаться — то же самое. Что остается?

— Остается понять, почему они нас ищут, если утром могут спокойно убить у выхода?

— Нетерпеливые очень. Не хотят до утра тянуть, торопятся трон получить. Или просто из-за убитых дружков распалились, крови жаждут. Короче, нам без разницы, зачем ищут и почему…

Мы разговаривали вполголоса, почти шепотом, сидя в креслах у закрытых дверей кинозала, и нам прекрасно было слышно, как ходят и переговариваются внизу убийцы. Я уже хорошо различала голоса всех четверых и знала, что все они находятся там, никто не стоит сейчас у дверей в коридоре и не подслушивает. Хотя, если бы так случилось, мы бы давно были мер1ъы…

— Давай, что ли, дверь забаррикадируем? — предложила я.

— Они сразу же услышат, как только начнем кресла двигать. Дом-то пустой, и мы как раз над их головами. Надо что-то другое придумать, пока еще время есть. Уже почти полночь.

— Нужно вспороть обшивку кресла и засунуть тебя внутрь вместо поролона! А еще лучше в диван! — пришла мне в голову гениальная мысль, но Золотой туг же ее отмел:

— А поролон куда денешь? Они сразу поймут, когда увидят. И потом, что ты заладила: спрятать да спрятать? А сама что делать будешь?

— Одна я как-нибудь справлюсь со всеми… наверное. По крайней мере так будет легче действовать. Я могу всю ночь носиться по особняку, выжидая, пока кто-то из них не сделает ошибку. Если избавлюсь хотя бы от двоих, то утром мы с тобой остальных легко уделаем около выхода. Раньше семи утра выходить ведь нельзя?

— Нет. Впрочем, и позже тоже — тогда сюда вломится братва и перекосит всех из автоматов. На что им нужны вожаки, которые не могут справиться с таким легким заданием. Мы сами под этим подписались, так что они ни за что не отвечают и обязаны выполнить приказ. Ровно в семь, когда начнут бить часы, они должны увидеть короля. Все бумага, нужные имена, наводки и касса спрятаны в моем сейфе и достанутся победителю. Ты, конечно, извини, Золотой, но вы просто придурки какие-то, а не воровские авторитеты. Устроили тут детские игры…

— Это лучше, чем устраивать разборки с пальбой и взрывами в городе — потом от ментов не отмоешься, да и засветятся многие. К тому же я всегда хотел выглядеть не простым уркаганом, от которого ничего, кроме мата и фени, не услышишь, а солидным, респектабельным человеком. Мне кажется, к концу жизни у меня кое-что получилось в этом плане. Ну скажи, разве я похож на бандита с большой дороги, каким на самом деле являюсь?

— Ну, если бы не шрам… Впрочем, он только шарм придает. Как мужчина ты мне даже нравишься, даром что рыжий! — Я тихонько рассмеялась. — Не обижайся, шучу. А вообще здорово: шрам — шарм, правда? Ты стихи, случаем, не пишешь?

— Писал, — невесело усмехнулся он, — и даже в тюремной газете печатался. Так, конечно, чушь в основном. Помню, по молодости с одной переписывался, когда еще в колонии для несовершеннолетних сидел, а нам девчонки писали, вроде как для перевоспитания, по комсомольской линии. Ох, я уж ей тогда катал — сам диву давался…

— Помнишь что-нибудь?

— Так, кое-что, — он скромно потупил глаза.

— Прочти, а? Пожалуйста! — попросила я. — Мне еще никто стихов не посвящал, завидки берут. У нас в детдоме поэтов не было.

— Да не помню я… И момент неподходящий. Вот разве что пару строчек:

Прощайте, парки и сады,

Уединенья тихие аллеи.

Я ухожу, но знайте ж вы,

Что ни о чем я не жалею…

Он замолчал, и лицо его покрыла легкая грусть, так не вяжущаяся с грубым обликом этого прожженного стареющего головореза. Хотя что я о нем могла знать…

Он поднялся и стал осматривать большой кинозал. Изучил небольшие окошки под потолком на задней стене, заглянул за диваны и подошел к экрану, занимавшему почти всю стену. Заглянув за него, он повернулся и помахал мне рукой. Я на цыпочках подбежала, сунула туда свой носик и увидела дверь. Она находилась в центре стены и была закрыта. Один Бог знал, куда она вела. Мы с Золотым весело переглянулись, он оттянул снизу тяжелый пластиковый материал экрана, я пролезла под ним к двери и толкнула ее, нажав на ручку. Мама родная, она оказалась еще и не заперта! За ней была темнота, но это все же лучше, чем в зале, где нас в любой момент могли обнаружить. Может, бандиты не догадаются заглянуть за экран.

Через мгновение мы оказались за дверью, в кромешной тьме, боясь сделать хоть шаг, чтобы куда-нибудь вдруг не провалиться и не наделать шума. Голоса внизу начали перемещаться к лестнице и вскоре уже зазвучали там, видно, охотники уже обшарили все закоулки первого этажа и теперь примутся за наш, на котором, кроме кинозала, в коридоре было еще две двери.

— Спички у тебя есть? — спросила я, прижимаясь спиной к двери.

— Нету, курить бросил год назад, — с досадой прошептал он. — Вот и верь этому Минздраву после этого!

— Ладно, ты стой на месте, а я попробую пройтись.

Взяв туфли в одну руку, я стала шарить другой перед собой и потихоньку двинулась вперед. Тут меня снова осенило, и я прошептала:

— Пощупай дверь, там случайно задвижки

какой-нибудь нет?

Он пошуршал руками и пробормотал:

— Отчего ж нету, есть. Что с ней делать?

— Оторви, идиот! — не сдержалась я. — Закрой, конечно!

— Извини, я уже вообще ничего не соображаю.

Раздался тихий щелчок, и с моей души свалилась многотонная глыба: если эту дверь и найдут, то, может, посчитают ее закрытой охранниками и не полезут. Я двинулась дальше. Вскоре рука моя нащупала диван у стены, вдоль которой я двигалась, затем большой шкаф, тумбочку с трельяжем на ней, видимо, это был косметический столик, и, наконец, нашарила еще одну дверь. Рядом с ней, на стене, был выключатель. Я поползла дальше, нашла еще один диван и так добралась до Золотого, пройдя по кругу. Ни одного окна здесь не было. Подумав немного и решив, что коль во всем доме горит свет, то и здесь его можно включить безбоязненно — все равно никто не заметит, — я двинулась к выключателю.

— Жаль, что ты не видишь в темноте, — сказал тихонько Золотой.

— Ничего, я сейчас свет включу, не бойся.

— Да я не об этом.

Я остановилась и пошла к нему.

— А о чем? — выдохнула ему в лицо шепотом. — Ты что-то придумал?

— Не знаю. Можно было бы как-нибудь вырубить в доме весь свет и переловить их в темноте.

— Слушай, а это идея

— Что толку, ты же не видишь.

— Зато слышу!

— Они тоже.

— А у меня еще и нюх! — Шутишь?

— Нисколечко!

— Все равно ничего не выйдет, — продолжал он упрямо опровергать собственную идею. — Мы не сможем весь свет вырубить. Рубильники наверняка в подвале вместе с предохранителями.

— Все, не говори ничего больше, — я закрыла ему рот рукой и прислушалась.

Гул голосов раздавался где-то совсем рядом, но определить, откуда именно, было невозможно из-за сильного эха.

Наклонив его голову к себе, я еле слышно прошептала Андрею в самое ухо:

— Только не спорь, умоляю. Сейчас ты залезешь в шкаф.

Он дернулся, но я сильнее прижала руку ко рту, не допуская возражений, и осторожно повела его за собой в темноте, мимо дивана к большому гардеробу. Открыв по миллиметру дверцу, чтобы не дай Бог не заскрипела, я ощупала шкаф. На счастье Золотого, он был пуст и довольно вместителен, к тому же в дверце торчал ключ. Бандитский князь к этому времени уже смирился со своей постыдной участью и покорно, стараясь не шуметь, забрался в это зыбкое убежище, где его могли поймать, как кролика в западне. Но ничего лучшего я предложить не могла. Наказав ему не дышать до самого утра, пока я не вернусь, я повернула ключ и сунула его под шкаф — убийцы вряд ли станут искать его там, если вообще станут. Я выпрямилась и пошла к обнаруженной мною двери, вспомнив, что уже какое-то время, пока упаковывала клиента, не слышала голосов. А может, просто не обратила внимания? В этот момент дверь распахнулась, и всю комнату залило ярким светом, ослепив меня, стоящую посередине с растопыренными руками…

4

— Гребаная жизнь!!! — услышала я голос долговязой Линды. — Они здесь!

И дверь с шумом захлопнулась. Тут же за ней послышался топот ног, он быстро приближался, и раздался радостный вопль Егора:

— Там? Оба?! Держи дверь, Леня!

Послышалась какая-то суетня, и они начали тихо переговариваться. Я разобрала только сердитый возглас Линды: «Откуда я знаю, только ее видела! И то на секунду…» Наверное, они выясняли, здесь ли Золотой, их главная добыча. Не знаю, как мое сердце выдержало и не разорвалось от ужаса в тот момент, но я быстро оклемалась, пришла в себя и на цыпочках, пока они строили планы, подкралась к другой двери, которую Золотой закрыл на задвижку. Хорошо, что меня обнаружила Линда и меня уже побаивались, а то бы сразу вломились, и тогда я бы могла спокойно сказать, как Чапаев в том анекдоте: «Вылезай, Золотой, нас предали…»