Дым осенних костров - Линда Летэр

— Вам не дурно, мадам? — осведомился он на всякий случай. — Вернуться и выпьете воды?

— Ах нет, не стоит. Здесь так хорошо.

Излишне открытые плечи и декольте с жемчужной нитью белели в темноте. Фигуры человеческих женщин пышнее, чем у эльнайри, но зачем же всячески подчеркивать это? Быть может, люди так стремятся показать свое тело, потому что спешат жить?

— Я вижу, вы в восторге от наших садов, барон Чьярнфьорд?

— Они великолепны. Но… природа. — Отход от заученных учтивых формул тотчас лишил его возможности свободно выразить мысль. — Изменение. Не узнать. Очень… — Юноша призвал на помощь жестикуляцию, пытаясь донести мысль: жесткие рамки, правила. — Необычно. Парк, который город.

— Естественность дика и нелепа, — заметила де Монтерон, обмахиваясь расписным веером. На шелке были изображены в кокетливых позах полуобнаженные фигуры среди колонн, цветочных ваз и фонтанов.

— Отчего же?

— Все, что вы видите, результат отступления от естества, месье барон. Человечество не зря поднялось над невежеством и звериными повадками. Природу нужно подчинять, иначе она возьмет верх, дикая и необузданная. Вместо красоты, разума и порядка наступит хаос. Нужно облагораживать все, с чем мы сталкиваемся.

Он понимал больше, чем мог сказать, а интуиция дополняла пробелы. Местами помогало знание вестерийского, альбионского и германского, даже общего языка эльнарай, на котором он объяснялся в Аркаллоне. Чтобы смягчить собственный ответ, он сердечно прижал ладонь к груди.

— Мадам, то не природа, о какой говорю я. Это глубоко больше, чем наши оценки. Для меня она благородна.

— А теперь, — кокетливо склонив головку набок, заговорщическим тоном промолвила герцогиня, — откройте мне вашу тайну.

— Мою тайну? — удивился Наль с самым непринужденным видом, хотя внутри все похолодело. Она все-таки увидела кончики его ушей? Возможно, учитывая столь пристальное внимание. Или он выдал себя чем-то еще?

Герцогиня де Монтерон ждала ответа, поигрывая веером. Безусловно, она хотела понравиться. Упавшие на лицо взбитые темные кудри разметались от небрежного движения, открывая наклеенную у уголка глаза мушку-«убийцу». Изящный поворот головы, движения, тон — все тщательно выверенно, сложно, картинно.

— Хорошо, — великодушно позволила она после небольшой паузы. — Забудьте. Но манеры и изящество говорят громче любых признаний. Я уверена, что под маской барона нас посетила особа королевских кровей.

Юноша просиял, сдерживая вздох облегчения:

— Я приму это как комплимент.

— Вы любите загадки и приключения, месье Чьярнфьорд.

Возможно, лучшее, что оставалось сделать, опоздав в поход на орков, это отдаться приключению и изучить, подобно Глазам, загадки Мидгарда. Расслабившись, он задорно зеркально склонил голову набок, вновь прижимая к груди ладонь:

— Очень!

Устремив прямо на него поблескивающий томный взгляд, де Монтерон опередила следующие слова таинственным, душевным шепотом:

— Ни один мужчина не производил на меня такого впечатления. — Она покачала головой, словно удивляясь самой себе. — Ваши друзья, бесспорно, неотразимы, но вы, вы… обворожительнее Аполлона!

Герцогиня сжала колено Наля, придвигаясь вплотную. Он вздрогнул, поднимая на нее расширенные от изумления глаза. От неожиданности из груди вырвался нервный смешок. В его границы никогда не вторгались подобным образом.

— Да-да! — решительно заявила герцогиня.

Сравнение с Аполлоном не прельщало юношу. Натянуто рассмеявшись, он сделал попытку отодвинуться, но де Монтерон схватила его за руку. Его бросило в жар. Чувство это, однако, было далеко от приятного. Слишком поздно осознал он, какое воздействие оказывает на людей, как переоценил свою мнимую осторожность. Оставшись наедине с эльнором, герцогиня потеряла голову.

— Вы производите впечатление такого чистого, невинного мальчика, — страстно шептала она. — Я научу вас всему…

«Уже научен я всему, что мне будет потребно!», — едва не сорвалось с губ. Сбросить ее руки и бежать, — застучала в голове настойчивая мысль. Не он первым нанес оскорбление. Что же произошло с людьми, что им приходится довольствоваться суррогатом? Захотелось оказаться в карете с задернутыми шторами, вдали от взглядов, значение которых Наль только теперь вполне разгадал. Но он представлен как друг леди Шириэль, лорда Гервальда и Джерлета, и вскоре уедет, а те останутся.

— Мадам… Я не могу… У меня есть невеста!

— Она отблагодарит! — наклоняясь ближе и обдавая волной тяжелых духов, убеждала герцогиня.

Сколько же мужчин познало расположение герцогини де Монтерон? — успел ошеломленно подумать Наль, вжимаясь в спинку скамьи. К отказам она явно не привыкла. Новый нервный смех непрошенным гостем огласил мирное пространство боскета: последняя спасительная соломинка оборвалась с треском векового дерева. Он уедет, и весь гнев герцогини за жестокое унижение обрушится на его новых друзей. Ведь она нарушила все правила местного этикета, перейдя границу допустимого, доверилась в рассчете на взаимность!

Много рассказов выслушал Наль в желтом особняке с гирляндами и картушами. Сколь неописуемого труда стоило добиться королевского покровительства, защищавшего Глаз от явных посягательств на честь со стороны других придворных. Как опасно балансировали эльнарай, избегая скрытых посягательств и порой страшной мести. Любая насмешка, подлог легко лишат их места при дворе, а вместе с тем пострадает безопасность Аркаллона. Перед глазами встал король Гюнтьерн, в виде чрезвычайной милости позволивший Налю уехать, когда окрестности закрыли из угрозы обнаружения. Принц Крисант, великодушно просящий за гостя и называвший его своим тезкой. Дженвиэль, скрывающая за приветливой улыбкой тревогу. Хорошо же отблагодарит он всех за гостеприимство и снисхождение к просьбе, уже окончившейся неудачей!

— Pardon, madame…

Как командир отряда Наль умел принимать быстрые и неожиданные решения, но совершенно растерялся, пытаясь деликатно отвести все менее деликатные руки. Можно ли было подумать, что угроза явится в таком виде! Мысли метались в голове лихорадочными вспышками. Пока Аркаллон подготовит и направит сюда новых Глаз… Пока те сумеют — или не сумеют проникнуть в высшее общество, вооруженная запрещенным оружием мощь Франкригг будет расширяться, завоевывать, подчинять… Облагораживать на свой лад, все, что попадется на пути. Даже мирная постройка очередного загородного домика отрежет извечно принадлежавшие вестери территории. А если не подготовиться, не переложить новые дороги и не замаскировать старые, ведущие в сердце Сокрытых Королевств… Не сняться с привычных мест заблаговременно, не обеспечить новые поселения, пропитание, ресурсы, если то вообще еще возможно в стремительно сжимающемся мире… Его прошиб холодный пот. Веками Королевства скрывались от людей, уходя все дальше, чтобы однажды глупый юнец обрек их на падение.

Друзей-вестери могут не просто изгнать из дворца, но отравить, подстроить несчастный случай с лошадью. Да мало ли средств! В отчаянии окинув взглядом черные в ночи подстриженные стены боскета, Наль почувствовал забытый предмет во внутреннем кармане потревоженного жюстокора. Сознание пронзил внезапный образ. Огненный фрукт! Леди Шириэль не зря брала его с собой.

— Вы не оставляете мне выбора, — в отчаянии прошептал юноша.