Последняя война (с иллюстрациями) - Кир Булычев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Генерал обернулся. Пистолет дрогнул в его руке. Он зажмурился и выстрелил себе в голову.
6
Антипин попытался пошевелиться. В камере было темно. Темно и в коридоре. Правда, в коридор откуда-то попадает слабый свет, потому что видно, что дверь в камеру приоткрыта. Антипин попробовал шевельнуть ногами. Ноги тоже были связаны. Антипин вытолкнул языком кляп изо рта — кляп солдат заткнул кое-как. Треугольная ножка солдатской койки была совсем рядом. Антипин подполз к ней и стал пилить веревку об острый металл. Солдат завязал его профессионально. Не профессиональной была только веревка. Веревка подгнила, а другой не было. Через несколько минут она лопнула. Антипин сел и долго растирал онемевшие руки. В подземелье было тихо. «Странно, — подумал он, — что дверь оставили открытой». Антипину казалось, что, когда он был без сознания, кто-то звал его, за дверью стучали шаги, но это могло быть плодом воображения. Антипину хотелось, чтобы его звали и искали. В подземелье было даже тише, чем обычно. Казалось, что все ушли оттуда навсегда. Антипин развязал ноги. Но сразу встать не смог. Ноги отказывались держать его. Наконец Антипин выбрался в коридор. Свет в коридоре не горел, и лишь сзади, из бокового прохода, пробивался слабый луч.
Туда Антипин и поплелся, опираясь на стену. Он был настолько измучен и избит, что шел не таясь, не слыша собственных шагов и не заботясь о том, услышит ли его кто-нибудь. Саднила шишка на голове — солдат основательно ударил его автоматом, кровь на лице ссохлась сухой коркой и стянула кожу.
Антипин свернул в освещенный коридор, не зная еще, куда идти, кого искать. Снежина уехала, но остальные? Где остальные? Он чувствовал, что подземелье пусто, что никого в нем не осталось. Но чувствам не всегда можно верить, особенно если с тобой грубо обращались и били по голове. «Теперь меня ребята не узнают», — подумал Антипин и хотел улыбнуться, но улыбки не получилось. Губы не слушались.
Перед одной из дверей Антипин остановился. Из-за нее доносился голос. Сухой, знакомый голос Вапраса. «Сейчас все узнаем… Только надо казаться сильным…» Он нажал плечом на дверь, и та легко открылась.
Вапрас, кричавший что-то в телефонную трубку, обернулся при скрипе двери. В руке у него был пистолет.
— Кто там?
«Ну, у Вапраса вид похуже моего, — подумал Антипин. — Вот-вот помрет».
— Это всего-навсего я, — сказал Антипин. — А вы ждете, когда за вами придут?
— Бессмертный! — кричал в трубку Вапрас. — Бессмертный!
Он бросил трубку. Сунул в рот комок жвачки. Взял со стола отобранную у Кори коробочку лингвиста и гостеприимно указал рукой на кресло.
— Садитесь, — сказал он Антипину, делая над собой усилие и на минуту превращаясь снова в прежнего генерала. — Значит, вас забыли?
— Кто забыл?
— Ваши же, когда бежали отсюда. Ну ничего, здесь вы будете в надежных руках. У ваших все равно нет скафандров. Они умрут, пока доберутся до корабля. Да и к тому же будет поздно.
— Почему? — полюбопытствовал Антипин. То, что Павлыш и остальные убежали, было хорошей новостью.
— Да потому, что сейчас мой отряд подходит к «Сегеже». В то же время на ее борту находятся мои люди. С минуты на минуту «Сегежа» перестанет быть вашей. Она станет моей. Моей!
— Значит, пока еще не стала? — спросил Антипин.
— Погодите.
Загорелась лампочка вызова на рации.
— Кто говорит? Бессмертный? Что?
Антипину был слышен голос в рации. Это был очень знакомый ему голос Павлыша.
— Вапрас, — говорил Павлыш. — Генерал ваш только что кончил жизнь самоубийством. Отряд в плену у нас. Какие будут дальше указания?
— Кончайте безобразие! — крикнул Вапрас. — Дайте трубку кому-нибудь из моих людей!
Вапрас говорил с офицером-отрядником, кричал что-то, угрожал, потом бросил трубку на стол и обхватил голову худыми, жилистыми руками. Трубка еще продолжала говорить, увещевать Вапраса. Вапрас поднял голову. Он был уже спокоен пустым спокойствием мертвеца. Он осторожно положил трубку на рычаг. И тут заметил Антипина.
— Ну и что? — спросил тот.
— Они предлагают мне сдаться. Они сейчас выезжают сюда, чтобы забрать вас и меня. И больного солдата, он в госпитале, и последнего простолюдина. Ну и что вы посоветуете мне сделать?
— Сдаться, — сказал Антипин. — Я вас обижать не буду и обещаю забыть, как вы умеете драться.
— Я бы на вашем месте не шутил, — сказал Вапрас. — Ваши предложения неприемлемы. Я хочу показать вам что-то. Вы можете идти?
— Могу.
— Жалко совершать последнее дело жизни без свидетелей. А вы удобный свидетель, который умрет вместе со мной, — сказал Вапрас, когда они шли с ним по коридору.
— Тогда вам придется долго жить, — сказал Антипин.
— Да, кстати, чтобы вы не думали, что можете со мной справиться. У меня пистолет, а у вас его нет. Еще час назад я был господином этой планеты. Я надеюсь и умереть им. Я не собираюсь принимать, как собака, пищу из рук доброго хозяина. Надеюсь, после того, что мы с вами сейчас сделаем, на нашу тихую Мертвую планету больше не будут прилетать добрые пришельцы.
Вапрас включил дрезину и даже помог Антипину взобраться на нее.
— Простите, что приходится вести дрезину самому, — сказал Вапрас, — последний здоровый простолюдин удрал вместе с вашими. Мне надо было догадаться, что он может на это пойти. Откровенно говоря, я наделал массу ошибок. Мне, конечно, следовало бы договориться с вами. А уж потом, когда вы улетите… Но я не знал, улетите ли вы.
Дрезина завернула в боковой туннель, такой же высокий, как и главный, и через несколько сот метров остановилась перед очередной стальной дверью.
Вапрас соскочил с дрезины и подошел к пульту у дверей. Двери медленно раздвинулись.
За ними обнаружился обширный зал с длинным низким пультом у одной из стен. Посреди зала стояли три ракеты, до половины погруженные в колодцы. Это были острорылые, хищные военные ракеты.
— Как видите, — тоном любезного хозяина говорил Вапрас, — здесь у нас сохранилось три тактических ракеты с атомными зарядами. Ну и, кроме того, чтобы уж вы все знали, вот в этом крайнем закрытом колодце лежат две запасные боеголовки, то есть две атомные бомбы. И все это хозяйство можно оживить вот с этого пульта. Следуйте за мной. Вот телефон. Сейчас мы позвоним на корабль и честно предупредим их, что жить осталось им совсем немного. Вам плохо? Да, вы очень ослабли. Ничего, через несколько минут это не будет играть для вас ровным счетом никакой роли. Мы с вами останемся единственными, не считая солдата и больного простолюдина, людьми на этой планете. И тогда вся наша аптека к вашим услугам. Вы научитесь жевать жвачку…
Генерал Вапрас поднял ручку телефона и вызвал «Сегежу». Ему доставляло удовольствие глядеть в это время на Антипина. Когда тот хотел подойти поближе, Вапрас почти игриво погрозил ему пистолетом: сиди, мол.
— «Сегежа»? — спросил Вапрас. — Говорит хозяин Муны. Генерал Вапрас. Соедините меня с капитаном… Вот видите, как хорошо, — обернулся Вапрас к Антипину. — Они даже не отключили рацию. Они хотят со мной договориться. Они боятся меня… Капитан Загребин? Я не имею чести знать вас лично, но я хочу вас предупредить, что через минуту, а может, две, а может, пять, смотря, как мне захочется, я выпущу в вас ракету с атомной начинкой. Нет, зачем же разговаривать? Уже все ясно. Я проиграл последнюю войну. Вы ее выиграли. И я хочу взять реванш. Нет, поздно, У меня тут сидит ваш друг Антипин, но я его к телефону не подпущу: телефон стоит на пульте, и Антипин может мне помешать. Хотя он и не в таком состоянии, чтобы мне помешать. Ну, прощайте, до встречи на том свете. Я к вам присоединюсь через несколько лет. У нас под землей плохой климат.
Вапрас повесил трубку и игнорировал тут же загоревшийся огонек вызова.
— Я даже разрешу вам подойти поближе, — сказал Вапрас. — Мне хочется, чтобы вы наблюдали за процессом запуска ракет. У вас на Земле это происходило несколько иначе. И давно. Смотрите! Нет, ближе не надо. Оттуда вам все хорошо видно. Курс на Манве мне известен. Он рассчитан заранее. Эта таблица позволит мне навести ракету с предельной точностью не только на Манве, но именно на купол и корабль. Что мы и делаем.
Вапрас, краем глаза следя за Антипиным, начал набирать комбинацию кнопками пульта.
Антипин рассчитывал, сможет ли он достать Вапраса в один прыжок. Нет, пожалуй, придется сделать еще один шаг.
— Надо нажать три последовательные кнопки. Кнопка первая — готовность базы. Ну, база готова…
Антипин поднял ногу для шага. Вапрас не заметил. Он был увлечен войной, своей личной, собственной войной. Антипин опустил ногу.
— Теперь вторая кнопка, — сказал Вапрас. — Ракета готова к пуску, отодвигается крышка…
Вапрас нажал кнопку и поднял на секунду голову, чтобы проверить, отодвигается ли крышка в самом деле. Громадная каменная плита отъехала в сторону, и легкий дождь заморосил по блестящему пыльному пульту.