Нестрашная сказка. Книга 2. - Вера Огнева

— Я прибыл, разобраться с тем, что тут происходит! — Голос посланника возвысился почти до визга, на щеках проступили ярко красные пятна. — Подозреваю, — палец опять уткнулся в принцессу, — что вы сами стали частью угрозы.

— Какой? — взревел Гуго.

У легата должно быть создалось впечатление, что короля туту вовсе нет. А он был! Присутствовал. И дошел уже до той степени возмущения, когда наглецу грозило вылететь за порог, хлопая в воздухе тапочками.

— Локис — древнее зло, — маг проглотил комок в горле. — У него много имен, последнее, вообще не произносимо, — задумал сломать Великое Равновесие. Уверяю вас, такой угрозы ойкумена не знала много веков. Мы приняли все необходимые меры, вплоть до обращения в Высшую Инстанцию. А ваша… принцесса, всячески мешает дознанию. Я пока не услышал от нее ни одного слова правды.

— Чтобы получить правильные ответы, ваше магическое степенство, следует задавать правильные вопросы, — улыбнулась Тейт. — Последнее имя древнего зла — Басаврюк? По тому, как вы дернулись, вижу — я права. Так вот: его больше нет.

— Что значит, нет?

— Он уничтожен. При свидетелях. На наших глазах.

— И кто его… я хотел сказать… как его? Где, когда?

— Две недели назад, на берегу реки, на севере королевства.

Они смотрели друг на друга, не отрываясь и не моргая, пока маг не отвел свои прозрачные слегка навыкате глаза.

— Почему я должен вам верить?!

Рукава мантии взметнулись наподобие черных крыльев. Не белобрысый недоросль и даже не спесивый карьерист средней руки, пред ними предстал настоящий судия: безжалостный, беспощадный и… беспринципный.

— Почему я должен верить женщине, которая устроила переворот в королевстве, пользуясь отсутствием магического надзора? Которая родила бастарда и спрятала его от Совета? Которая не может подтвердить своей идентичности, наконец? Где ваши единороги? Только трое животных покинули королевство. Осталась еще самка. Она принесла потомство. Где они? Где ребенок, я спрашиваю?

Его кисть изогнулась, превратившись в подобие когтистой лапы. С кончиков пальцев сорвался сноп искр.

И наступило оцепенение.

Что-то подобное случилось с Гуго совсем недавно. Только сеть из золотых нитей, брошенная Локисом, душила, а эта легко сковывала, позволяя шевелиться.

Тейт встала, двигаясь будто в воде. Перстень она весь день носила, развернув камнем в ладонь. Сейчас он был надет правильно. Внутри отполированного аметиста переливались острые белые блики. Сияние завораживало, не давая взгляду оторваться.

— Я отвечу на ваши вопросы, — бесцветным голосом произнесла бывшая королева. — Но прежде вы ответите на мой: кому понадобился ребенок? Его потребовала Шамбала, или он нужен Совету?

Когтистая лапа немного ослабила хватку.

— Я не буду отвечать! — крикнул легат. — Откуда у тебя это кольцо? Оно исчезло со всех планов пять лет назад. С ним исчезла королева Тейт. Откуда оно у тебя?!

— Меня преследовали чужие. Вы знаете, что такое чужие? Знаете! Я бросила кольцо и попросила защиты. Шаг последней надежды. Кольцо мне вернул махатма Мита. Сам. Лично.

Тейт выставила сжатый кулак. Гуго точно так же сидел впервые на троне, а люди ползли, целовать его руку.

— Нет! Этого не может быть! — заорал маг.

Камень в кольце вдруг полыхнул с такой яростью, что стало больно глазам. Маг взвыл и рухнул в неполюбившееся кресло, закрыв лицо руками.

Оцепенение исчезло. Тейт пошла из зала. Когда захлопнулась дверь, маг отнял ладони от лица. Белесые волосенки слиплись. С подбородка капало. Руки тряслись.

— Аудиенция окончена, — прошипел Гуго, боясь сорваться и растоптать эту мразь.

Коридоры, переходы, арки, галереи — покои королевы находились вдали от центра дворцовой жизни. Гуго свернул не туда, пришлось возвращаться. По дороге он чуть не прибил, подвернувшегося гвардейца.

Не стоило сейчас к ней идти. Он это отчетливо понимал. Ноги сами несли.

Дверь королевской спальни стояла нараспашку. Запах пыли и сухих цветов немного выветрился. Запустение и неухоженость остались. Тейт без сознания лежала на краю кровати. Ноги свешивались. Рядом в кресле сидела дебелая девица, бессмысленно хлопая глазами. Гвардейцы остались у двери. При появлении короля девица медленно поднялась и заулыбалась.

— Что тут случилось?

Слова давались с трудом. Улыбка девицы стала шире. Она даже попыталась сделать книксен.

— Я дочка барона Гуара. Меня старшая статс-дама отрядила следить за…

— Я спросил: что тут случилось?!

— Я сидела…

Гуго понял, что сейчас ее убьет.

— … а она вошла и упала. Запнулась, должно, или пьяная…

— Вон! Вон отсюда. И чтобы я тебя больше никогда не видел, — рявкнул король. — Фульк — за лекарем. Марк, всех дам — сюда!

Когда он обернулся, гвардейцы уже испарились. Дробный топот затихал в дали коридора. Дебелая баронесса Гуар кралась вдоль стены к выходу.

Тейт была высокой, но легкой. Под тканью платья прощупывались тонкие косточки. Гуго осторожно переложил ее на кровати, поправил подушку. Наверное, во дворце не осталось ее прежних туалетов — Тейт все время носила одно и то же платье. Он снял с нее туфли, подержал в ладонях ступни.

В эту минуту, без чужих глаз, в мгновение, пока они не прибежали, не подняли шум, не начали громко выражать свое удивление, сочувствие, волнение, преданность, он прижался лбом к тонким стопам.

— Прости меня.

Это была его женщина. Она сделала его жизнь полной. Без нее все было наполовину. С ней — целиком. Никогда не существовало девушки с глазами цвета гречишного меда. Гуго забыл ее лицо. Всегда была эта Тейт. Он просто ее не сразу узнал.

А она придет в себя, встанет и уйдет навсегда. Зачем ей захудалое королевство на краю ойкумены? Зачем ей бывший наемник? Она только что в очередной раз его спасла. А это не прощается!

Короткие мгновения, длинные мгновения и просто мгновения, которые были…

Топот в коридоре и приемной случился такой, будто мчалось стадо быков. Не коров, заметьте — быков. Коровы существа мирные и ленивые — если и шарахнутся, так непременно с перепугу. Бык летит целеустремленно, напористо, страшно и бессмысленно.

Приемная закипела. У всех дверей выстроились гвардейцы. Никто пока не приказывал, но дабы упредить. Мужская часть двора стремилась быть полезной просто так. Фрейлины квохтали, точно курицы, по пути обсуждая возможные варианты развития событий.

Первая статс-дама и ее кружок двигались в авангарде. Следом шли: просто недоумение, недоумение, смешанное с негодованием, недоумение, смешанное с пониманием и даже с очевидным подозрением.

Единственная, кто остался невозмутим — Изабелла. Они с Гуго вместе играли детьми, когда позволяла ее мать. Потом Иза вышла замуж и уехала, потом овдовела. Она прибыла ко двору, просить нового короля о милости. Замок ее мужа сгорел. Детей не оказалось. Иза просила о любой самой мелкой должности при дворе. Она не ловила руку монарха, чтобы поцеловать, она не вставала на колени. Она сохраняла невозмутимое лицо. Гуго понял: откажи он — уйдет умирать молчком с такой же прямой спиной. Ему импонировали гордые люди. Иза стала первой статс-дамой.

— Десять фрейлин в приемную. Они будут дежурить у постели ее величества по очереди.

Он оговорился и сам не заметил. Среди фрейлин произошел маленький взрыв эмоций, который тотчас безжалостно погасила первая статс-дама. Девицы заткнулись, испугано переглядываясь. Гуго ей мимоходом улыбнулся.

На пороге наконец-то появился придворный лекарь. Гвардейцы поторапливали его под руки. Изабелла мигом выгнала большую часть кумушек в приемную. Лекарь приступил к осмотру, но закончил достаточно быстро.

— Ваше величество, принцессу следует раздеть, открыть окна, принести холодное обтирание.

— Что с ней?

— Похоже на нервный срыв. А я тем временем приготовлю капли. Нежелательно, если начнется горячка.

Присутствие короля стесняло лекаря. Гуго понял, кивнул Изабелле, присмотреть тут за всем, и вышел.

Проталкиваться через скопившуюся в приемной свиту он не стал — свернул в короткий коридорчик, оттуда в гардеробную и таким образом оказался в спальне короля Алекса.

Эти покои тоже стояли в запустении. Кроме пыли и паутины тут застоялся тяжелый гнилой воздух. Все окна оказались забраны решетками изнутри. Дверь — забита.

Гуго бесцельно бродил по спальне и приемной. Сюда Алекс приходил для исполнения супружеского долга… так… об этом думать не стоило. Это было давно. Да он почти тут и не ночевал. Кому как не Гуго знать, если он сам расставлял караулы.

Король остановился возле дверей в приемную и прижался спиной к стене. Обшивка во многих местах пришла в негодность. Шелковая обивка порвалась и висела пыльными лентами — ушедший век. Ушедшая эпоха. Давно пора было привести это крыло в порядок. Но с души воротило, даже когда просто мимо проходил.