Семь главных игр в истории человечества. Шашки, шахматы, го, нарды, скрабл, покер, бридж - Оливер Рейдер

Но, несмотря на эфемерность круга участников турнира и на то, что эмпатия, по всей видимости, несовместима с хорошей игрой в покер, я ничего не мог с собой поделать. Например, я не знал о юном орегонском поклоннике компании Glock ничего, кроме его имени. Этого хватило, чтобы после непродолжительного поиска получить о нем кое-какую базовую личную информацию. Оказалось, что ему 21 год, а в казино он играет с 18 лет. Всего он выиграл в очных покерных турнирах $10 864. Жил он в Салеме, а играть его научил отец. Высшего образования у него не было, а работа заключалась в слежении за противотоком в ирригационных системах, а еще он без особого энтузиазма занимался на курсах с целью получения лицензии на операции с недвижимостью. У него был пес по кличке Бастер. Ему нравилась охота и рыбалка. Он снимал и выкладывал на YouTube дурацкие видео по покеру, набиравшие по сотне просмотров. В одном из них он говорит: «Не стану врать вам, ребята, – я немного со странностями».

Привлекательность покера велика. Игровые принадлежности минимальные: все, что есть у игрока, – два кусочка картона. Остальное – это прямое взаимодействие людей как на макро-, так и на микроуровне. В мире спорта и игр нечасто встретишь соревнования, в которых одновременно принимают участие тысячи людей. На Мировой серии по покеру любой из участников может выбить вас из турнира. Каждый из них может удвоить ваш стек и принести вам деньги или отправить вас восвояси. Соответственно, игрок может проявлять интерес к окружающим его представителям рода человеческого, а также к тем, кто сидит за его столом, ведь эти люди являются одновременно компаньонами и врагами. Он, пожалуй, может даже узнать о собаке по кличке Бастер. Старая покерная поговорка, цитируемая в фильме «Шулера», гласит: «Ключ к покеру – играть с людьми, а не с картами». Это позиция старой школы, принцип эксплуатирования.

Но компьютерный покер, неэксплуатируемую игру, не интересуют особенности людей. Чтобы стать неэксплуатируемым, чтобы играть в компьютерную игру GTO, нужно уйти в себя. Стать одиноким. Вопрос о том, кто лучше играет – люди или компьютеры, уже не стоит: понятно, что компьютеры. Актуальный вопрос – что будет, когда каждый игрок станет использовать компьютерное мышление и покер сделается миром единообразных навыков и отчужденности.

Рука против Унабомбера оказалась единственным крупным банком, который я выиграл за 14 часов в первый день, однако в турнирном покере и один крупный банк – это порой много. Когда около полуночи игра официально закончилась, у меня была вдвое большая сумма, чем та, с которой я начинал. Дилеры раздали уцелевшим игрокам специальные прозрачные пластиковые пакеты, в которые мы высыпали свои фишки, а потом указали имена и запечатали защитной клейкой лентой. Утром пакеты будут ожидать нас на новых местах. Мы их вскроем, сложим фишки в стеки перед собой и снова начнем играть.

В тот вечер я отправился в находящийся в 10 минутах езды на северо-запад дом, который сдавался в аренду и был удачно расположен рядом с конторой автодилера Ferrari, кафе быстрого питания Popeyes chicken и церковью Иисуса Христа Святых последних дней. Это было временное жилище (на период Мировой серии), платное общежитие четверки друзей – блестящих покеристов.

В середине 2000-х годов Грант Денисон, Митчелл Таунер и Роберт Брюэр жили вместе в общежитии Колледжа Льюиса и Кларка в Портленде, штат Орегон. Четвертый, Джонатан Леви, присоединился к этой троице позднее, после знакомства с ними в покерных кругах Портленда. Каждый год они в течение семи недель Серии живут вместе, чтобы, по их словам, «повкалывать на турнирах», играя как можно в большем количестве соревнований – от 500-долларового Big Fifty до Главного события с бай-ином $10 000. Они поддерживают друг друга во время Мировой серии не только потому, что дружат, но и в силу согласованного финансового участия в ставках каждого члена группы.

Денисон и Леви зарабатывают на жизнь, рассказывая о покере. В онлайне, где они известны как Poker Guys, эти двое публикуют подкасты и ведут видеоблог, где досконально разбирают стратегические и тактические детали интересных покерных рук с высокими ставками. Их глубоко продуманные выпуски показывают, насколько сложен покер и как трудно играть в него хорошо. В последний раз я видел Таунера, который сейчас уже профессор, в гостиной моей крохотной магистрантской квартиры. Он изучал финансы, я – экономику. Мы сидели на складных стульях за складным столом, потягивая пиво Lone Star, и с увлечением играли в покер со ставкой $20. Много лет спустя, в 2016 году, Таунер выиграл тот самый турнир Мировой серии, в котором в данный момент играл я: он победил почти 7000 других игроков и увез домой $1 млн и золотой браслет.

Недавно Poker Guys проанализировали показанный в телеэфире розыгрыш раздачи с участием Дойла Брансона, на которого я едва не налетел в гостинице Bellagio, и канадского игрока Даниэля Негреану, известного как Покер Кид. Эта игра наглядно продемонстрировала разницу между старой и новой школами покера. Брансон, в своей фирменной ковбойской шляпе и с золотым браслетом, получает при раздаче пару тузов, а Негреану, крашеный блондин с серьгой – семерку и четверку треф. Брансон поднимает ставку после того, как ее поднял еще один игрок, Негреану уравнивает, и перед флопом их остается двое. На флопе выпадает десятка, десятка и семерка – это дает Негреану пару семерок. Первым ходить должен Брансон, в банк размером $15 600 он ставит $18 000. («Это дикость и безумие, особенно, если смотреть с точки зрения 2020 года», – говорит Леви в своем анализе. Он имеет в виду, что ставка чрезмерно велика. Причина «дикости и безумия» состоит в том, что Брансон все еще уверен, что его ставку уравняют в случае более сильной руки, например при наличии в ней десятки, но при этом он может спугнуть более слабую руку, которая увеличила бы банк.) Негреану уравнивает. Теперь в банке $51 600, а на терне выпадает пятерка – от нее никакого проку.

«Думаю, хватит на одну ставку», – цедит Брансон и толкает свой стек к центру стола, идя ва-банк – $86 100. («То, что делает Дойл, с точки зрения теории игр выглядит катастрофой», – говорит Денисон. И опять возникает впечатление, будто Брансона уравняют только руки, которые сильнее, а те, что слабее, быстро убегут. Но так не бывает.)