Криминальный гамбит - Евгений Сартинов

— И как же нам отсюда выбираться? — спросил он Пашу. Тот, как всегда, невозмутимо пожал плечами, и кивнул в сторону «ауди»:

— Только на ней.

Майор покосился в сторону их трофея. Это, конечно, выходило за все рамки уголовно-процессуальных мероприятий, по идее машину надо было отдать в руки бригады криминалистов, те бы сняли все отпечатки пальцев, зафиксировали все вмятины и наличие оружия.

Но сейчас в городе творилось нечто напрочь ломающее все устоявшиеся нормы и каноны делопроизводства. Кроме того, у них на руках остался еще один человек — преступник, нуждающийся в срочной медицинской помощи, неудачливый Шурик Медведкин.

— А ты на ней уедешь? — спросил Андрей.

— А почему бы и нет?

Колодников, несмотря на свои сорок прожитых лет, так и не научился водить машину. Своей не было и, как он шутил, с его зарплатой никогда и не будет. А вот Пашке от отца осталась древняя «копейка», над которой Зудов трясся, как над ребенком.

— Ну что ж, давай снимем ее для протокола на камеру, а потом поедем, — велел Колодников капитану и обратился к водителю «жигуленка»:

— Давайте принесем этого несостоявшегося утопленника.

Погрузив Шурика на заднее сиденье, оперативники разместились в иномарке, повозились, устраиваясь на непривычно удобных сиденьях, потом Паша долго рассматривал панель управления, тронул «ауди» с места осторожно, словно сел за руль впервые. Выехав на проселок, он немного освоился и начал потихоньку прибавлять скорость, а когда выбрались на шоссе, и совсем разогнался под сотню.

— Ну, как тачка? — спросил Андрей.

— Зря я на нее сел, — вздохнул Зудов.

— Почему?

— Ездил и ездил бы себе на своей «копейке», а теперь есть с чем сравнить.

— Ну ладно уж, подумаешь, какая-то вшивая «ауди». Ты сильно-то не гони, машина для тебя новая, как бы не влететь куда.

Чтобы как-то отвлечь Пашку от грустных мыслей, Андрей решил похвалить его:

— Ты сегодня у нас вообще как Дантес, такую дуэль в ангаре устроил.

Зудов покосился на майора и поблагодарил:

— Спасибо, брат, что с Гитлером не сравнил. Это Винт за Пушкина у тебя пошел, да?

"Ну вот, обиделся, — подумал Колодников. — И потянул меня черт за язык!

Что-то я действительно не то ляпнул, нашел с кем сравнивать".

— Ладно уж, молодец — это ты, — примирительно сказал Паша. — Я бы ни за что не стал отвлекать на себя внимание. Это ж надо, стоять под пулями в полный рост.

Колодников вспомнил, как он впал в ступор, и ему стало не по себе.

Оказалось, что его трусоватую заторможенность сочли за геройство. Кашлянув для приличия, он решил перевести разговор на другое.

— А знаешь, с чем были те бочки, за которые ты прятался? — спросил он капитана. — Я потом качнул их, оказалось — с бензином.

— Здорово, как только на воздух не взлетели, — покачал головой Пашка. — Дураком я был, дурак есть, дураком и подохну.

«Тьфу, черт! Опять что-то не то ляпнул!» — выругал себя Андрей и, чтобы окончательно отвлечься, спросил:

— Как ты думаешь, что сейчас Гусь делает?

— Гусь? А черт его знает… Хотя нет. Знаешь, какая у него сейчас первая проблема?

— Какая?

— Ольга Орлова.

— Да, это верно. А вторая — кассета. Не зря ведь Мамонов около видиков топтался. Они ведь не дураки, поняли, что та кассета, которую Ленка везла в Железно-горек, только фрагмент записи.

— И значит, сейчас они попытаются ее уничтожить.

— Почему уничтожить? — опешил Андрей..

— А потому что найти ее в той куче — невозможно.

— Как это Ты ее уничтожишь, когда там полно народу и все менты?

— Ну, ведь когда-нибудь они разойдутся.

Колодников удивленно посмотрел на Павла и приказал:

— Ну-ка, поддай-ка газку. Плетешься, как на кобыле, ей-богу!

Они уже мчались по улицам города, когда ожил динамик мобильной рации.

— Всем постам, горит квартира по улице Ленина, дом сорок пять…

— Ковчугина! — одновременно воскликнули оперативники.

Когда они остановились у знакомого дома, там уже вовсю вкалывали пожарные.

Из окон квартиры на третьем этаже вырывались мощные языки пламени. Среди шума, криков погорельцев и суетившихся пожарных Колодников нашел самого старшего, майора, и, ухватив его за рукав, представился:

— Майор Колодников, уголовный розыск. Это квартира нашего сотрудника, люди в ней были?

— Пока неизвестно, мы недавно прибыли.

— Поджог?

— Судя по запаху бензина, да.

Колодников хотел спросить что-то еще, но в этот момент подъехал милицейский «жигуленок», и первым из него вылез человек, которого Андрей меньше всего ожидал увидеть, — хозяин квартиры, Михаил Ковчугин. Он был в форме, без фуражки, лицо лейтенанта было бледным, а глаза на нем казались неестественно темными. Михаил, пошатываясь, сделал несколько шагов, но потом как-то обмяк и начал оседать на землю. Упасть ему не дал один из ближайших его друзей, капитан Могильнов, рослый малый с роскошными мушкетерскими усами.

— Врача, быстро! — рявкнул он.

Машина «скорой помощи» оказалась на месте пожара, так что ждать не пришлось. Колодников пробился через толпу к Могильнову, тронул его за плечо.

Капитана он знал хорошо, и, по его мнению, он был свой в доску, хотя и старше Ковчугина и по возрасту, и по званию, но на повышение не пошел. Капитан частенько перебирал горячительного, и тогда его непременно тянуло на подвиги, вроде мордобоя или битья посуды в ресторане. Так что место заместителя командира роты досталось Ковчугину, но Могильнов после этого не перестал с ним дружить.

— Алексей, кто оставался в квартире? — с тревогой-спросил Колодников.

— Мишкины родители. Мы поехали в морг, из Железногорска привезли тело Елены, а их решили оставить дома, у тети Ани снова прихватило сердце, вернулись, а тут такое…

Капитан кивнул в сторону окон, из которых с бешеной силой рвалось пламя.

— Это поджог, — сказал Колодников. — В подъезде воняет бензином, как на заправке.

— Кому это было нужно?

— Ленка сняла одну веселую компанию, за это ее и убили.

— Убили?! — не поверил своим ушам капитан.

— Да. Столкнули с дороги вот этой «ауди», — Андрей кивнул в сторону машины. — Вмятину на крыле видишь? В машине мы нашли Ленкину камеру. Но она везла только часть записи, а в квартире находилась кассета со всей записью.

— И кто это сделал?

— А ты не догадываешься?

Могильнов думал недолго. Хранить секреты в своей профессиональной среде, дело неблагодарное.

— Мамонов?

— И Гусев.

Лицо капитана закаменело, а Колодников продолжал:

— Алексей, сейчас Мамонов может пойти ва-банк, он попытается уничтожить все улики против него, натравит на нас банду Гуся. Надо потихоньку попробовать изолировать гусевских братков.

— Как?

— Любой ценой!

Могильнов кивнул:

— Хорошо, сделаем. Сейчас лично проедусь по городу, поговорю с ребятами, рацией пользоваться не буду.

Он оглянулся:

— Узнаю только, что там с Мишкой.

Но Ковчугин уже стоял на ногах и слабо отбивался от врачей.

— Что с ним? — спросил Могильнов.

— Сердечный приступ, а в больницу ехать не хочет, — пожаловался фельдшер.

— Не поеду, — подтвердил лейтенант. Он все-таки вырвался из рук докторов и пошел в сторону подъезда.

— Мы ему вкололи успокаивающее, но у меня есть подозрение, что у парня может быть инфаркт, — сказал врач. — Ему обязательно надо в больницу, необходимо обследование. С сердцем шутить нельзя.

— Доктор, какой покой?! — взорвался Могильнов. — Он потерял самых близких и дорогих людей — жену и родителей.

Капитан оглянулся на группу сослуживцев, махнул им рукой и крикнул:

— Присмотрите за Мишкой, а мне надо прокатиться по городу.

В это время и «ауди» с оперативниками отъехал от места пожара и направилась в сторону больницы.

— Да, Мамон обрубает все хвосты. С кассетой его прищучить не удалось, — обреченно сказал Колодников.

— Почему? — спросил Павел.

— Как почему? Ее просто нет, она теперь не существует в природе.

— А вот это ты зря.

Зудов полез в нагрудной карман и извлек из него компактную кассету, размером не больше обычной аудиокассеты.

— Вот она, та самая.

— Откуда ты знаешь, что это она? — ошеломленно спросил Колодников.

— А я когда проводил тетю Аню в спальню, то увидел там камеру, помнишь, эту, призовой «Кэнон»?

— Ну.

— Я взял ее, прокрутил назад, просмотрел. Она. Понимаешь, чтобы переписать на обычный формат, с камеры записываешь на видик. Ленка так и сделала, и кассета осталась в камере. А с собой она взяла другую, ту, что мы нашли в «ауди».

— И как же ты ее взял? — ошеломленно спросил Андрей, вертя в руках бесценный вешдок.

— Да просто попросил разрешения у тети Ани. Сказал, что это оперативная съемка. Вот и все.

— Какого ж ты хрена раньше молчал!? — взорвался Андрей.

— А когда мне было говорить?! — Зудов стал похож на обиженного ребенка. — Тут с Андрюхой эта история закрутилась, потом ангар, теперь этот пожар. Кто знал, что они на такое пойдут, — Павел мотнул головой назад, где синели последние языки пламени.