Звучание сердец (СИ) - Волчек Дарья

— Ты должен встать точно на точку, парень, — новый менеджер группы обратился к Богдану, не отрываясь от своего планшета, — Аутсайдеры выступают третьими. Инструменты будут отключены — нет времени для подстройки звука, но это не значит, что вам можно халтурить. Всё должно быть максимально естественно, поэтому играете в обычной манере, только лучше. Богдан, поёшь под пре-рекорд. Наша цель показать вас во всей красе, а голосить будешь уже на собственных концертах.

Белинский послушно кивнул, хотя по напряжённой позе было видно — он недоволен таким раскладом. Дурить людей уже на старте карьеры не входило в его грандиозные планы. Но с менеджером не поспоришь, а то нажалуется Толмачёву.

— Включи в себе актёра, — парень сунул планшет подмышку, — лучше петь в микрофон, чтобы сохранить мимику. Скачи по сцене — нужно охватить её всю. И не забывай про камеры.

Богдан сосредоточенно слушал наставления более сведущего в этих делах менеджера, впитывая каждое его слово. Его глаза то и дело упирались в грубый пол репетиционного зала, а губы беззвучно шевелились, словно он повторял слова песни или сочинял что-то на ходу. Я жадно вглядывалась в его черты, всем сердцем надеясь, что он оторвётся от созерцания пола и одарит меня взглядом ясных глаз. Подарит мне хоть одну кривоватую улыбку.

Но он был слишком занят. С самого утра мы не обмолвились и словом. Как только мы оказались здесь, всю группу тут же втянули в этот переполох. Богдан как угорелый носился между организаторами, по генеральным репетициям и различным пробам звука, совсем не замечая меня. Я понимала, что всё это слишком важно для него, отнимало много сил и времени. Но махнуть мне рукой, показав, что не забыл о моём существовании, или хотя бы улыбнуться — дело пары секунд.

Зато он успевал миленько беседовать с гримёршей и костюмерами. Девушки то и дело крутились возле него со своими прибамбасами. То нос ему припудрят перед интервью с журналистами, то глаза подведут, чтобы оценить, как будут смотреться на сцене, то начнут ощупывать его — измеряя узкие бёдра и пояс для подгонки костюмов. И всё это время они непрерывно щебетали, нахваливая недавно вышедший трек Аутсайдеров, который и взорвал сеть. Для Богдана это было лишь приятным флиртом и их отношения не выходили за рамки профессиональных или, в крайнем случае, дружеских, но всё моё нутро напрягалось всякий раз, как девушки оказывались в поле моего зрения. И почему лейбл не мог собрать в команду группы сугубо мужской состав?

Я успокаивала себя только тем, что скоро будет перерыв и Богдан наконец-то будет рядом, обнимет меня и моё настроение значительно улучшится. Я перестану быть человеком-невидимкой и засияю ярче любого светила на небосводе. Пока же я чувствовала себя ужасно неловко и одиноко. Хотелось быстрее сбежать отсюда. Возможно, скрыться в одной из освободившихся гримёрок и придаться медитации по одной из техник Маши. Да, йога или дыхательная гимнастика были бы как раз кстати.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я не любила больших скоплений людей, сразу же впадала в лёгкий мандраж. А общение с незнакомцами вводило в полнейший ступор. Гораздо проще было спрятаться в углу зала и ждать лучика внимания от главной звезды в моём сердце — Богдана.

Я не любила тесных помещений. Даже лифтов старалась избегать. А здесь становилось тесновато. Запоздавшие исполнители и ведущие подтягивались к прогону. И их количество прямо пропорционально соответствовало уменьшающемуся вокруг меня кислороду. Или так казалось только мне одной? Потому что дышать, как будто стало труднее.

— Проба звука через три минуты в большом зале, — снова тот же командирский голос из динамиков, — Кручинина, быстрее тащи новый кабель в будку!

Я не знала, стоит ли мне идти за ребятами в этот самый большой зал. Или мне следует остаться здесь, чтобы не путаться под ногами и не отвлекать Богдана? Никто на мои немые вопросы не отвечал, поэтому я так и сидела в позе йога, тихая и спокойная снаружи, с настоящей бурей сомнений внутри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но, похоже, спокойствие всё-таки оказалось мнимым и дало серьёзную трещину, потому что снующие мимо меня сотрудники или гости предстоящего шоу смотрели на меня крайне странно, с примесью сочувствия. Некоторые оглядывались на меня исподтишка, не скрывая своего любопытства. Другие нагло оценивали, выражая своё пренебрежение: «не доросла ещё, деточка, чтобы здесь сидеть».

— Саш, сгоняешь за кофе? — Кирилл, менеджер группы, подошёл ко мне, протягивая деньги.

И в его тоне легко читался вопрос, который задать он не решался: «И зачем же ты пришла сюда?»

Кирилл казался мне приятным молодым человеком. Но так было только на первый взгляд. А виной всему внешность плюшевого медведя, которая сразу же располагала к себе. Ему хотелось доверять. Кудрявые, почти до плеч тёмно-русые волосы. Милые, без намёка на скулы, щёчки, которые руки сами стремились потискать. Обаятельная белозубая улыбка и добрые, цвета дроблёного янтаря, глаза. Под закатанными рукавами свитера тянулись цветные татуировки, как и у Богдана.

Всё впечатление об этом парне разрушалось, как только он открывал рот. Язва до костей и ужасный манипулятор. Он сразу же взял под контроль всю группу, расписывая каждую секунду их времени. Несмотря на возраст (мне казалось, что ему не больше двадцати семи лет) он был настоящей акулой в этом мире. Имел связи и умело налаживал контакты с нужными людьми. Наверное, поэтому рядом с ним я чувствовала себя беспомощной мышкой.

Я медленно кивнула, забирая деньги. Парень даже не потрудился отлепить свой взгляд от планшета. Видимо, всё в этом помещении было увлекательнее моей скромной персоны: и вот эти тонкие проводочки от инструментов, и сваленное в кучу ненужное или вышедшее из строя оборудование, и маленькая сцена, и уборщица, что появилась в опустевшей комнате.

Что же, видимо такова твоя участь, Морозова: быть одинокой в этом огромном мегаполисе, где всё кишмя кишит людьми. И ты, как крохотная песчинка в пустыне, летаешь между этими людьми, всё отдаляясь от второй такой же песчинки. Теряешься на их фоне или тебя окончательно разрушает беспощадный ветер жизни. К глазам подступили слёзы.

— Похоже, от тебя только что попытались избавиться, — пробурчала сама себе, спрыгивая с колонки.

Уборщица отвлеклась от натирания полов, принимая меня за сумасшедшую. Стою у стены и разговариваю сама с собой. Докатилась.

— Добрый день, — поприветствовала я её, пробегая мимо на скорости ветра, попутно скрывая своё раскрасневшееся лицо.

Залетев в дамскую комнату, я плотно закрыла дверь, прислоняясь к её облупившейся поверхности. Свет ярких флуоресцентных ламп раздражал слезящиеся глаза ещё больше. Я закрыла глаза, всё-таки применяя одну из техник успокоения.

«Просто дыши. Раз. Два. Три. Раз. Два. Три» — напомнила я себе, а лёгкие полнились необходимым кислородом.

И что с того, что с момента переезда в Москву наши с Белинским отношения медленно идут под откос? Всё дело в его загруженности, но он же по-прежнему любит только меня. Это никто не изменит и не отнимет, даже Кирилл с его плотным графиком, и лейбл с их стремлением как можно больше заработать на новичках. Просто Богдан попал в беспощадную машину шоу-бизнеса, которая засасывает похлеще промышленного пылесоса. И ты попала в этот переплёт вместе с ним, а значит должна поддерживать его и всегда быть рядом. Словно его тень или собака-поводырь. За этот месяц мы посетили вереницу мероприятий. Пресс-конференции, интервью, фотосессии, запись альбома, съёмки клипа, приёмы и тусовки. Казалось, они не закончатся никогда, и продолжат вбивать клин между нами. Ведь времени на меня оставалось всё меньше и меньше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— И зачем она постоянно за ним таскается? — дверная ручка дёрнулась от чьего-то прикосновения.

— Не знаю, — ответил незнакомый женский голос, — совсем нет самоуважения, сидела бы дома, если не может влиться.

— Такой офигенный парень и такая неловкая девушка.