Раб лампы - Наталья Андреева

— Что давать? — тупо спросил Сеси. Вид у него был измученный.

— Как дело было? Рассказывай!

— Она позвонила.

— Она — это Гатина? — уточнил следователь.

— Да.

— Так и говори: гражданка Гатина.

— Мне позвонила гражданка Гатина, — покорно повторил Сеси.

— В камеру говори.

Он повернулся к оператору.

— Мне позвонила гражданка Гатина. Сказала, чтобы я срочно приехал. Я поехал, потому что она меня… — Он запнулся. Потом все-таки сказал: -Шантажировала. У нее были фотографии. В общем, я украл драгоценности…

— Это опустим, — остановил его следователь. -Итак, ты приехал. Что дальше?

— Позвонил. Она открыла дверь. Я вошел.

Он замолчал. Повисла напряженная пауза.

— Ты вошел, — нарушил ее следователь. — Об оружии.

— Да, у меня был при себе пистолет.

— Где ты его взял?

— В машине.

— В какой машине? Симонов, рассказывай! Что из тебя — каждое слово клещами тянуть?

— Ну, был у меня пистолет! — неожиданно взвился Сеси. — Какая разница, где я его взял? Взял! Я вошел… она стала на меня кричать… я наставил на нее пистолет. Сказал: «Давай сюда фотографии и негативы!» Сука, — зачем-то добавил он.

— «Давай сюда фотографии и негативы, сука», -уточнил следователь.

— Да.

— Так и говори. Дальше что?

— Она говорит: не дам. Я наставил на нее пистолет.

— Ты же уже наставил!

— Ах да. Ну, пригрозил. В общем, сделал вид, что сейчас выстрелю.

— Интересно, как это возможно? — вмешался Черных. — Сделать вид?

— Ну… Я нажал на курок! Промахнулся.

Маргарита увидела, как Давид усмехнулся. Вот уж действительно «интересно, как это возможно» — промахнуться в потолок! Поднять пистолет и выстрелить? Зачем?

— Я промахнулся, и Гатина кинулась ко мне. Завязалась драка, — сказал Сеси, словно бы пересказывая сюжет боевика. — Она пыталась вырвать пистолет, а я не давал. Ну и… В общем, раздался выстрел, она упала. Все.

— Зачем же, интересно, она тебя тогда вызвала? — тихо спросил Черных. — Чтобы ты наставил на нее пистолет?

— Да, зачем? — эхом откликнулся Дроздов.

— А я откуда знаю!

— Хорошо. — Следователь кивнул. — Покажи, где ты стоял и где стояла Гатина.

Сеси направился в центр. Встал почти под самой люстрой и сказал:

— Вот здесь.

— Кто здесь стоял?

— Я.

— Ты же говоришь, что вошел и начал угрожать ей пистолетом! С порога!

— Нет, мы прошли немного. Вперед.

— А драка где была?

— Драка? Да везде!

— Две напольные вазы, одна разбита, другая треснула, перевернутый стол… — Черных усмехнулся. — Что вы на меня так смотрите? Прислуга сказала, что ваз было две. Одна исчезла. Я думаю, что она разбита. Осколки на помойке. И все это сделала хрупкая женщина, в которой весу было не больше пятидесяти килограммов. Трудновато было с ней справиться, да?

Он с усмешкой смотрел на Сеси. Тот молчал. Давид глянул на старшего лейтенанта и одними губами сказал:

— Картина.

Черных понял и кивнул. Сказал, обращаясь к хозяину дома:

— Платон Семенович, снимите картину.

— Что? — рассеянно спросил Гатин.

— Можно снять картину?

— Да, конечно.

Платон направился к стене, где висел уродливый пейзаж кисти Клары Гатиной. Снял ее. За картиной было пулевое отверстие и трещина.

— Симонов, где гильза? — спросил следователь.

— Ка-ка-кая гильза? — заикаясь, пролепетал тот.

— Если стрелял ты, причем дважды, — ответь где вторая гильза!

— Я не… не… не…

Она вдруг поняла, что Сеси смотрит не на отверстие в стене. Он смотрит… на Платона Гатина!

— Гатин, где гильза? — тихо, но отчетливо спросил Давид. — Куда ты ее спрятал?

Тот вдруг отшвырнул картину и бросился к окну. Она не сразу сообразила, почему туда. Потом дошло. У двери было слишком много народу, а окно открыто. Гатин ловко перекинул длинное худое тело через подоконник. И — в сад. За ним Дроздов, Черных и охранник в форме.

— И у него нервы не железные, — невозмутимо прокомментировал Давид. И обращаясь к Сеси: А теперь, пока его ловят, давай, парень, выкладывай правду.

— Я говорил! А мне никто не верил!

— Господи! — Она вдруг сообразила. — Тебе же Клара сказала: муж! Она имела в виду своего мужа, а вовсе не моего!

— Ты подозревала меня в убийстве! — подал голос Альберт Валерианович Дере. — Дуся! Как ты могла?

Он всерьез обиделся. Ей стало неловко. Посмотрела на Давида. Тот сделал еле заметное движение бровями: не спеши. Такого поворота событий никто не ожидал. Возникло смятение. Кухарка жалась к стене, следователь в замешательстве листал партитуру, то есть уголовное дело: концерт сорвался. Ему подсунули не те ноты. Заговорил Давид:

— Ловить его будут долго. Гатин только прикидывается дурачком. Но у меня глаз наметанный. Я-то вижу, что он находится в хорошей физической форме. Впрочем, Мишка Черных KMC по легкой атлетике. Средние дистанции. Гатина он догонит. А там и Дроздов подоспеет. В сущности, бежать-то ему некуда. Гатину. Пока его ловят, время у нас есть. Так что расказывай, Симонов. Рассказывай.

— Мне позвонила Гатина…

— О том дне, когда покушались на гражданку Мун, рассказывай, — нашелся наконец следователь и перехватил инициативу.

— Я и рассказываю! Мне позвонила Клара. Я и в самом деле решил съехать. Созвонился, отправился смотреть квартиру. Но хозяин на встречу не приехал. И тут — Клара! Кричит в трубку: «В меня стреляли! Дуня ранена! Приезжай в больницу!» Я ничего не понял. Почему Ева ранена, раз стреляли в нее? Но, естественно, кинулся в больницу. А там говорят: надо срочно перелить кровь. А крови нет. Кончилась. Ну, я и… — Сесй сглотнул.

— Спасибо, — еле слышно сказала она.

— Симонов, продолжай, — вмешался следователь.

— Потом Еву отвезли в ренимацию, а мы с Кларой поехали к ней домой. Она сказала: «По дороге все объясню». Я ее спросил: кто стрелял? Она ответила: муж.

— Я думаю, мотив объяснять не надо, — прокомментировал Давид. — Любовник Гатиной нас просветил. Она хотела развода, а большая часть имущества была записана на нее. К тому же у нее был на мужа какой-то компромат. Думаю, Гатину поставили условие: либо развод, то есть откровенный грабеж, либо — проблемы с налоговой инспекцией. Разумеется, Платона Семеновича это не устраивало. Полагаю, что пистолет он купил давно. На всякий случай. Они с женой так «горячо» любили друг друга! А тут муж узнал о свидании в мотеле. Или выследил. и подумал: удобный случай. Застал жену в беседке. С подругой. Они пили вино, беседовали. Гатина его увидела, вскрикнула и вскочила. Спряталась за подругу. Гатин какое-то время ее выцеливал, потом все-таки выстрелил. Думаю, он неважный стрелок.

— Или забыл надеть контактные линзы, — тихо сказала Маргарита Мун. — У него то ли минус три, то ли минус четыре. Очки не носит, а линзы надеть забывает. Вот он и… промахнулся.

— Гатина не знала, радоваться ей или огорчаться. — Давид вздохнул. — Но решила мужа пока не сдавать. Для этого ей понадобился Симонов. Так? — он посмотрел на Сеси.

— Да. Она сказала: подстрахуй меня. Больше я никому открыться не могу… Я-то был у нее в руках. Делал все как она хотела. Мы приехали сюда. В особняк. У гаража стояла машина Гатина. Аля сказала, что папа уехал в аэропорт. На такси.

— Путевка была куплена заранее, — догадалась Маргарита. — Сначала Платон думал, что Клара решила выйти замуж за египтянина. Она, видимо, впервые заговорила о разводе. Ведь все случилось после нашей поездки на курорт. Для того он и приезжал ко мне. Выяснить, так это или нет. Он взял путевку с целью найти того парня и разобраться с ним. Но узнал накануне, что дело вовсе не в египтянине. Возможно, Клара сама все рассказала. Гатин сорвался, кинулся в мотель, попытался ее убить, но промахнулся. И рванул в Египет. По путевке. Пока суд да дело, он уже был в воздухе.

— Спрятаться хотел, — поддержал ее Давид. -Отсидеться — либо вообще в Россию не возвращаться.

— А как же пистолет? — сообразил вдруг следователь.

— Гатин так торопился, что забыл его в машине, — объяснил Сеси. — В «бардачке».

— Платон действительно рассеянный. — Маргарита усмехнулась. — Это его главный недостаток.

— Клара так обрадовалась! — сказал Сеси. — Говорит: «А вот и оружие!» В общем, она велела мне взять пистолет. Я спрятал его в спальне. Потом перепрятал в гараже.

— Видимо, Гатин сидел на курорте за границей и ждал, что будет, — продолжил развивать мысль Давид. — Но все было тихо. Наконец он позвонил жене. Симонов, ты был поверенным во всех ее делах. Что она сказала?

— Что лучше договориться. Теперь она хотела все. Так и сказала: «Отдай мне все». И, естественно, развод. Она обожала шантаж.

— Муж был теперь у нее в руках, и она решила раздеть его до нитки, — продолжал Давид. — Выбора у Гатина не было. Он вернулся в Россию. А вот теперь начинается самое интересное. Альберт Валерианович, ваш выход!