ФБР - Александр Рыжков

«Круто ты попал, парень…» — подумалось Говарду.

— Так, Вэньг, первым делом — перестань плакать, слышишь! Перестань! — Говард обнял Ли. Она вся дрожала, словно была больна тропической лихорадкой, которую так любят «дарить» людям мелкие кровососущие насекомые. Но это была не лихорадка…

Закиров гладил Вэньг по волосам. Нежным, приятным на ощупь, словно сотканным из китайского шёлка, волосам. Он прекрасно понимал, что, возможно, это очередная женская хитрость. Ведь, по сути, обиженным был он, его провели вокруг пальца, а в итоге — он ещё и утешает её. Ту, которая заварила всю эту кашу. Вэньг Ли. Но ничего с собой Говард поделать не мог. Перед ним стояла расстроенная девушка. В слезах и отчаянии. И кто такой старший лейтенант Говард Закиров, чтобы позорить честь милицейского мундира, не придя огорчённой красотке на помощь?

— Пообещай мне, Говард, — прошептала ему на ухо девушка, — пообещай мне, что сегодня я останусь у тебя на ночь. Пообещай, что сегодня и навсегда останусь в твоём сердце. Пообещай мне хоть что-нибудь…

Говард ничего не ответил; но Ли ничего и не надеялась услышать. Она чувствовала, что их отношения изначально обречены на несчастливый конец. И не последняя роль в этой трагической пьесе отведена Соловьёвой. Света так долго строила планы на Говарда, так терпеливо ждала, пока он перестанет относиться к ней, как к ребёнку и разглядит наконец-то в ней женщину… Нет, Светка так просто не сдастся!

Но, чёрт бы всё подрал, спагетти монстр испепели, этот миг, настоящее, сейчас, здесь, Ли и Закиров вместе, они рядом. И они… они вдвоём… они ведь счастливы! И это слёзы счастья сейчас льются из её глаз. Эти нежные прикосновения, поглаживания… Они обжигают, пьянят, возбуждают…

— Раздевайся, малыш, я хочу погреться с тобой под одним одеялом, — прошептала Ли. Бороздки слёз уже принялись высыхать на её кругленьких щёчках.

Ну разве Говард мог отказаться?

День выдался пасмурным.

Мерзкий дождик вкупе с туманом действовали удручающе. Благо тучи были не зелёного цвета. Можно не предохраняться.

— Здравствуйте, Лидия Ивановна, — поздоровался старший лейтенант Говард Закиров, направляясь к патрульному флаеру, что стоял на посадочной площадке у главного здания ОБООП города Н.

Старший сержант Корицына прошла мимо, даже не удостоив Закирова взглядом. Её немолодое лицо было сосредоточено и серьёзно. Говард не удивился. Во-первых, она по жизни не принадлежала к касте людей «из вежливого десятка». Во-вторых, она завидовала Закирову. Как же тут не завидовать: вечная баранщица и молокосос, перепрыгнувший её в звании! Женщины, они такие, завистливые очень. И злопамятные. Порой сам факт твоего существования их раздражает…

Да если бы только одна Лидия Ивановна! Говард спиной чувствовал завистливые, недоброжелательные взгляды баранщиков — особенно вечных. Ещё бы, ведь Говард, можно так сказать, воспарил над ними, оторвался от их стаи, примкнув к более уважаемой и сильной. Стае гладиаторов — идущих на смерть. Казалось бы, чему тут завидовать? Процент смертности при выполнении служебных обязанностей гладиатора в пять раз выше, чем таковой у баранщика. Так ведь нет, всё равно завидуют! Неймётся людям, и всё тут.

Конечно, если быть объективным и не смотреть на сложившуюся ситуацию глазами Говарда — не всё так плохо. Открыто завидовали ему лишь несколько вечных баранщиков, в своё время мечтавших пополнить ряды гладиаторов, но в меру тех или иных обстоятельств не сумевших этого сделать. Остальным в отделе, по большому счёту, было наплевать на молодого выскочку, в одночасье прыгнувшего из сержанта в старшие лейтенанты. Циничное безразличие — характерное состояние сотрудников правоохранительных органов. Но, как известно, кто громче всего кричит — того больше всего слышно. Из-за нескольких завистников у Закирова складывалось впечатление, что чуть ли не все баранщики (и, быть может, некоторые гладиаторы тоже) в ОБООП города Н так или иначе желают ему зла.

Возле флаера уже стоял Чан Вэй Кун и вёл оживлённую беседу с Джорджем Радманом. Оба гладиатора делились своими впечатлениями по поводу недавней облавы:

— А я ему и говорю, мол, она твои мысли ещё не умеет читать, она не понимает, какая зараза поразила её мозг, — с некой долей иронии рассказывал Малыш.

— А он что? — спросил Радман, кивнув на подоспевшего Говарда.

— А он и пошёл напролом! Что от молодёжи ещё ожидать? — ухмыльнулся Чан.

— И как, парень? — этот вопрос предназначался Говарду.

— Как, как, она мне мозги чуть не расплавила, дура малолетняя, — прорычал Закиров. — Если моё мнение вам интересно, Джордж, то мой старший напарник попросту использовал меня как подсадную утку.

— Ну ты и злапамятный, друзок, аз страсно с табоя рядом нахадиться.

— А чего ты хотел, сынок? — заступился за Чана Радман. — Это такая у нас, гладиаторов, работа. Риск непредусмотренных ситуаций огромен. Нам постоянно приходится балансировать на канате жизни. Неверный шаг, либо кто-то встряхнул твой канат — и вот ты уже летишь в пропасть забвения…

— Эээ, мистер Радман, вы так красиво говорите, может вам в поэты надо было пойти? — с некоторой долей иронии спросил Говард.

— Да нет, это не мои слова, — отмахнулся Джордж. — Ну, не в том смысле. Я ведь их сейчас сказал. Но это… книгу недавно взял в библиотеке почитать. Называется «Тлен времени». Автора точно не помню: то ли Лекс Рыжаков, то ли Алекс Рыжков… Я теперь отделаться от неё не могу — нет-нет, а проскользнёт в разговоре та или иная фраза из текста. Вот и слушай после этого очкариков, которые хвалят чтение. Читать вредно — вот что я думаю!

— Да, я полностью с вами согласен, — поддакнул Говард. — Но всё же как-то неправильно получилось. Меня Малыш использовал как громоотвод, что ли…

Чан Вэй Кун ухмыльнулся, но комментировать не стал. Предоставил эту возможность Радману. А тот и рад стараться:

— Понимаешь, серж… лейтенант, — он дружески похлопал Говарда по плечу. — Как бы цинично это сейчас не прозвучало, но так оно и было. Видимо ты ещё не до конца осознаёшь главной цели гладиатора. Не осознаёшь ведь?

Говард промямлил что-то невнятное в ответ.

— Я так и думал, — даже не вслушиваясь в слова собеседника, продолжал Радман. — Главная цель гладиатора — поимка преступника любой ценой! И в вашей ситуации Чан отработал правильно, решив действовать по старой доброй схеме «двойное дно». Ты был первым дном, на которое, собственно, и купилась та телепатша второй степени. Второе дно по имени Чан, тем временем, совершило поимку. И вот что я тебе скажу, сынок…

БАБАААААХ!!!