Дикий папочка (СИ) - Вечер Ляна

Прикрываю дверь в комнату, где остались Поля и Маша, и иду к Аньке. Мадама сидит на табуретке и с унылым видом разглядывает мою кухню.

— В городе у тебя гарнитур итальянский был, — скребёт ноготком по мойке, а тут… — делает большие глаза.

— Сборная солянка тут, — я не стесняюсь новой жизни и интерьера. — Говори, что хотела, и уезжай, — убираю со стола чашки и чайные ложки.

— Во-первых, можешь позлорадствовать — мы с Глебом расстались, — сообщает бывшая подруга. — И моя свадьба с богатым дедом отменилась.

— Сочувствую, — выдаю холодно. — Ты в пять утра приехала, чтобы сообщить мне об этом?

— Я же сказала — это во-первых, — на лице Ани абсолютная невозмутимость. — Во-вторых, пришло время нам с тобой поговорить откровенно.

— Не поздновато? — простодушие Аньки меня веселит, и я улыбаюсь.

— Нет. Теперь меня ни с тобой, ни с Глебом ничего не связывает, и можно говорить обо всём.

— Мне на фига это? Поезд ушёл.

— Возможно, выслушав меня, ты лучше поймёшь собственного мужа.

— Ты хотела сказать — бывшего мужа. И не начинай песню о том, что я должна вернуться к Глебу, — кривлюсь.

— Даже не думала. Теперь мне это ни к чему, — Анька небрежно машет ручкой.

Пока она говорит только общими фразами, подогревая мой интерес. Получается. Пять минут разговора, и мне становится крайне любопытно узнать подробности.

— Говори, — я возвращаю на стол чашки и сую в каждую по чайному пакетику.

— Когда ты подцепила Глеба, я стала тебе жутко завидовать. Красивый перспективный мужик, а у меня тогда никого не было. Даже на горизонте, — Аня наливает кипяток в чашки. — Я решила немного пофлиртовать с ним, чтобы прощупать почву. Знаешь, Глеб не обратил на меня внимания. Вообще! — снова таращит глаза. — Тогда я устроилась с ним в одну фирму.

— Помню.

— Но Глеб продолжал упорно меня не замечать. Это была его большая ошибка, — Аня хищно улыбается. — Я всегда добиваюсь поставленных целей. У нас всё закрутилось, когда ты насела на него с рождением ребёнка. Сначала Глеб регулярно изливал мне душу под бокал конька, а потом у вас появилась Маша, и пропал интим, — играет бровями.

— Просто твой звёздный час… — качаю головой, не веря, что Анька говорит всё это.

— Причём не только с Глебом, — серьёзно соглашается. — В то же время отец подогнал мне богатого старого пердуна, который жуть как хотел на мне жениться. Мало кто знает, но Влад Николаевич болен. Ему год, может быть, два осталось… Вот и решил дед красиво пожить с молодой на закате дней. И я не против за щедрое вознаграждение.

Тем более Глеб не спешил поднимать наши отношения на новый уровень. Развод с тобой был ему не на руку.

— Получается, он и тебе был не на руку, — у меня в голове складываются кусочки пазла. — Теперь я до конца понимаю, почему ты постоянно нахваливала этого козла и говорила, что нам нужно помириться. Даже Машу в детский дом предлагала сдать.

— Если бы Глеб получил должность, к которой стремился, а мой старикан крякнул к тому моменту, я бы всё сделала, чтобы вы развелись безболезненно для его карьеры. Поверь, я могла бы.

— Верю, — соглашаюсь, не раздумывая.

У Анькиного отца большие связи в городе. Она и не такое может провернуть при желании. А оно обязательно возникло бы. Свободный мужик при хорошей работе да без алиментов, а бонусом наследство от Влада Николаевича. Шикарно же!

— Кстати, о птичках, — бывшая подруга подпирает щёку кулаком. — Ты ведь уже в курсе истории с вожделенной должностью Глеба?

— В курсе, — под горлом у меня стоит тошнотворный комок отвращения. — Ольга Петровна просветила.

— Или ты её? — Анька приподнимает брови. — Ты же нас с Глебом сдала с потрохами. Благодаря Ольге Петровне все узнали о нашем романе.

— И что? — с недоумением смотрю на бывшую подругу. — Считаешь, я должна была хранить вашу тайну?

— Нет, конечно, — Аня мотает головой и горько улыбается. — Это я так… к слову.

— Есть такая штука в жизни — бумеранг называется. Ты держала при себе перспективного молодого любовника и готовилась выйти замуж за старый кошелёк с ушками, мечтая скорее овдоветь. В итоге осталась ни с чем.

— Бывает, — Анька пожимает плечами и вгрызается в пряник. — Каждый крутится, как может, — бубнит с набитым ртом.

Непохоже, что она испытывает угрызения совести или грустит по поводу личной жизни. Я пока не очень понимаю, зачем мы говорим о прошлом, но готова продолжить. Развязка явно обещает стать интересной.

— Наша госпожа Беспалова — женщина с высокими моральными ценностями. Семейными, в основном, — дожевав пряник, Анька отряхивает руки и смотрит на меня весёлым злым взглядом. — По её мнению, лжец и бабник, который обманывает собственную жену, никогда не будет вести бизнес честно.

— Думаю, она права, — замечаю ядовито.

— Права или не права, а Глеба из фирмы она попёрла. Он теперь вряд ли устроится на хорошую работу ближайшие лет сто. Твой муж пришёл от этого в бешенство. Сначала порывался поехать убить тебя, а потом подумал — чего бензин жечь, и сорвался на мне.

— Глеб тебя ударил? — я разглядываю Аньку, но не нахожу следов насилия.

Бывшая подруга распускает гульку на макушке, раздвигает волосы и демонстрирует мне швы на затылке. Потом расстёгивает спортивную кофту — показывает чёрные синяки на плечах и красняки на горле. Лицо Глеб Аньке не подпортил, но бил её жёстко. Мне так сильно от него не прилетало. Жалко бывшую подругу, но эта жалость на уровне «вздохнула и забыла». Утешать я ее не собираюсь.

— И чему меня может научить твоя грустная история? — отодвигаю от себя чашку с остывшим чаем.

Аня открывает рот, чтобы ответить, но в комнате хнычет Маша. Превратилась, значит. Я бросаю всё, говорю бывшей подруге, чтобы подождала, и иду проверить дочь.

Поля неплохо справляется — нашла, во что одеть Машулю, и они уже уселись на ковёр строить башню из кубиков. А хныкала моя дамочка, потому что терпеть не может одевашки. Только дикий папочка может сделать это с ней без нервов. Другим не позволено.

Я возвращаюсь в кухню, чтобы, наконец, узнать цель раннего визита Анны. А она открыла окно и высунулась в него по пояс — разглядывает что-то.

— Маша проснулась? — бывшая подруга замечает моё присутствие.

— Чего ты там увидела? — я игнорирую вопрос.

Мне совсем не нравится внимание Аньки к мелочам, которые её интересовать не должны. Шпингалет на калитке пощупала, в палисадник нос сунула, а теперь изучает мой огород из окна.

— Душно у тебя, — усаживается на подоконник. — Решила воздухом свежим подышать.

— Зачем ты приехала? — я перехожу к делу, желая скорее закончить общение с Анькой.

— Моя, как ты выразилась, грустная история, — она хмыкает, — это просто грустная история. Я хотела, чтобы ты знала её, вот и всё.

— Ань, мы с тобой больше не подруги.

— Я помню об этом, — с сожалением поджимает губы. — У меня теперь нет подруг. Ты была единственная.

М-м, ясно. Что имеем — не храним, потерявши — плачем. Но поезд действительно ушёл. Мне теперь на фиг не надо понимать мужа и возвращать дружбу с Аней. Всё в прошлом.

— Тебе пора уезжать, — невежливо и негостеприимно замечаю я.

— Я приехала не только поплакать в жилетку, — Анька слазит с подоконника. — Глеб собирается тебе отомстить.

— Каким образом? — я напрягаюсь.

— Он хочет отсудить у тебя Машу, — Аня кивает на закрытую дверь комнаты.

— Что?.. — новость бьёт по голове тяжёлым молотом. — Зачем?! Что он будет делать с ребёнком?! — отрываю попу от табуретки, но понимаю, что не могу встать и опускаюсь обратно.

— Вопрос в том, что ты будешь делать без ребёнка, Лерчик, — учительским тоном выдаёт Анька. — Глебу не дочь нужна, а месть.

Какими фекалиями надо быть, чтобы использовать для мести маленькую девочку?! Надо быть Глебом. Две квартиры, машина, накопления мужа против моего домика в деревне и налички в кошельке… Суд вполне может счесть, что Машуле будет лучше остаться жить с «папой». Даже отсутствие работы для Глеба не станет проблемой. Он может чисто формально устроиться к кому-то из знакомых в ООО каким-нибудь менеджером, и дело в шляпе.