Большая книга ужасов. 18 : Черный фотограф. Бунт марионеток [повести] - Александр Белогоров

Потянулись дни ожидания. Ничего особенного ни с Мишей, ни с Мариной не происходило. Они были готовы принять любое мелкое недомогание за признак того, что с ними начали «играть». К счастью, любые опасения быстро развеивались. Ребята уже хотели, чтобы как можно скорее произошло хоть что-нибудь, настолько угнетало это постоянное нервное напряжение. Но то ли процесс изготовления куклы затягивался, то ли мастер, который вообще не имел привычки торопиться, держал паузу.

Катя тоже переживала вместе со всеми. Девочку она больше не встречала, поэтому не представляла, как та восприняла ее коварный совет. Ей вдруг пришла в голову пугающая мысль: а что, если кукольник обо всем узнал и теперь просто выжидает, когда представится удобный случай ей отомстить. Но, если так оно и было, то мастер, когда она его видела, проходя мимо, не выражал никаких эмоций. Впрочем, в последнее время двери мастерской частенько были закрыты. Очевидно, новая игрушка требовала долгой и кропотливой работы.

Тем более неожиданным было для Марины, когда она, проходя в очередной раз мимо кукольной мастерской по дороге из школы, услышала бесстрастный глухой голос, который так хотела бы забыть!

— Аудиенция завтра. Приходите все трое.

Марина повернулась к мастеру, но увидела только его холодный взгляд. Он сообщил все, что считал нужным, и больше не намерен был тратить время на общение со своей игрушкой.

Вечером у ребят состоялся «военный совет». Дело было в пятницу, так что для обсуждения и подготовки у них был не только вечер, но и завтрашнее утро. Раз мастер не указал время, готовиться можно было хоть до следующего вечера. Но все чувствовали, что в этом случае они просто сгорят от нетерпения и волнения.

В принципе особой подготовки и не требовалось. Надо было только согласовать свое поведение. Миша в любом случае должен был изображать недоумение, удивление, возмущение. Несколько раз ребята прорепетировали эту сцену, но получалось пока что не слишком убедительно. Оставалось надеяться, что кукольник не обратит особого внимания на то, как ведет себя очередная игрушка, а также, что Миша, попав в мастерскую, будет несколько ошарашен безо всякого притворства. Да и вероятность того, что скоро он станет рабом, не добавит ему веселости.

Катя решила, что если девочка все рассказала мастеру, то она просто попытается сбежать. Правда, она не определилась еще до конца, соглашаться ли, в случае чего, на предложенное «начальственное» место. По зрелом размышлении оно казалось не только привлекательным, но и пугающим.

Марина свое задание выполнила, пусть и не так, как предполагал кукольник, так что ей в общем-то ничего не грозило. Кроме того, что она могла остаться игрушкой на всю оставшуюся жизнь.

Но самым главным вопросом, безусловно, было: решилась ли внучка кукольника на подмену. Скорее всего, конечно, она не успела бы это сделать настолько быстро. Хотя… От такого ребенка ожидать можно было всего, что угодно. Тем более, что мастер, похоже, держал себя с ней строго и не давал особой воли в отношении игрушек. А для такого своевольного существа переносить это было не так-то просто.

Трудно было представить, на кого в первую очередь обрушится гнев мастера, если все будет раскрыто. С одной стороны, сам собой напрашивался вывод, что Марине с Мишей придется очень плохо. А заодно и Кате, если кукольник, конечно, до нее доберется. Но, с другой, прошлую Маринину попытку освободиться мастер не счел преступлением. Очевидно, упорные и не сдающиеся перед трудностями люди чем-то его привлекали. Быть может, они просто требовались ему в некотором количестве для армии игрушек.

Самым трудным было решить, что делать, если у них все-таки появится шанс, если девочка подменила волосы, если мастер сделал собственную куклу. Ясно, что следовало попытаться ей завладеть. Но как? Такой шанс мог бы предоставиться, только если бы она оказалась в руках у его внучки. Но любая ошибка могла бы стоить здесь жизни как Мише, так и Марине. Катя предлагала им не рисковать, но, судя по хмурому и решительному виду друзей, она понимала, что ее уговоры едва ли возымеют действие.

Утром выпал первый снег. Ребята шагали по нему, и их следы четко обозначали цель их пути — мастерскую. Поспать в эту ночь удалось только Кате. Остальные же не сомкнули глаз.

В этот раз дорога к кукольной мастерской заняла куда меньше времени. Марина с Катей, наверное, замедлили бы шаг, как и в прошлый раз, но нахмурившийся и молчаливый Миша быстро шел впереди, так что девочкам не оставалось ничего, кроме как поспевать за ним.

Кукольник невозмутимо сидел у мастерской в своей повседневной одежде. На его волосы падал снег и тут же таял, но он не обращал на это ни малейшего внимания. Марина невольно задумалась, а что будет, когда пойдет сильный снегопад. Ведь так недолго и в сугроб превратиться с его неподвижностью. Она едва не рассмеялась, представив этого страшного человека в виде снеговика. Это хоть как-то помогло ей расслабиться и немного успокоиться.

Мастер, как и в прошлый раз, ни слова не говоря, поднялся со своего стула и пошел внутрь. Ребята, не мешкая, спустились следом. Миша, когда шел сзади, подумал даже: а не напасть ли на кукольника сейчас? Но делать этого не стал. Очевидно, тот был готов к нападению или же имел причины верить в свою неуязвимость. Такой простой ошибки этот хладнокровный человек ни за что бы не допустил. К тому же где-то внизу находилась внучка с куклами, которая, судя по всему, мешкать с местью не станет.

Мастерская со времен прошлого визита нисколько не изменилась. Разве что на столе сидели рядышком две куклы. Одна из них была до боли знакома Марине. Вторую же все присутствующие видели впервые. Очевидно, это как раз и было новое творение мастера. При виде ее у Миши нехорошо похолодело внутри. Волосы, по крайней мере на первый взгляд, были взяты у него.

— Ты знаешь, кто ты теперь такой, — произнес кукольник, глядя на Мишу. Он произнес эти слова, едва устроившись в наполеоновской позе на своем извечном стуле.

— И кто я такой? — спросил Миша, стараясь унять дрожь в голосе.

— Она тебе сказала. Не знаю только, до или после.

Марина опустила глаза. Играть в неведение больше не было смысла, кукольник видел ее насквозь.

— Вы просто задурили ей голову! Ей и Кате. Гипнозом или еще чем-то! — дерзко воскликнул Миша. — Что касается меня, то я во все эти сказки не верю! Я и пришел-то сюда, чтобы разобраться, что к чему. Да вот Марине помочь.

Миша отчаянно рисковал. Но он во что бы то ни стало должен был выяснить, его это кукла или нет! Если его, то смириться он успеет и потом. А вот если нет, тогда у него и у Марины есть шанс.

— Я думал, ты более понятливый. — Мастер не выказывал ни малейшего раздражения. — И с тобой не надо предварительно играть. Это было ошибкой. Мог бы понять, когда увидел сны. — Очевидно, сны должны были появляться у всех «игрушек», и Миша, поняв это, едва не подпрыгнул от радости. Он, конечно, в последнее время спал неважно, но не видел во сне ничего особенного!

Кукольник взял новую игрушку, а в другой руке у него оказалась булавка.

— Все зависит от того, куда я нанесу укол, — произнес он. — Если сюда. — Он указал на грудь, а потом на голову, игрушка безвозвратно сломается. А если сюда. — Теперь булавка проделала путь над руками и ногами куклы. — Тебе будет очень больно. Как ты думаешь, что я выберу?

— Выбирай, что хочешь! — процедил сквозь зубы Миша, пытаясь унять дрожь. Сны снами, но мало ли что… Когда булавка едва не прикасалась к кукле, мальчик чувствовал себя так, словно к его горлу приставили нож. — Все равно этого быть не может! Я в это не верю!

— Не надо! Он ничего не понимает! — закричала Марина, когда булавка почти прикоснулась к груди куклы. Она понимала, что за игру ведет Миша, но очень боялась, что кукольнику это надоест, и он решит все закончить одним ударом. Вернее, одним уколом.

— Лучше просто покажите ему, что можете сделать! — воскликнула Катя, как будто кукольник нуждался в ее совете. — Он потом может вам пригодиться!

— Дай игрушку мне! — раздался требовательный тонкий голос. Девочка и на этот раз умудрилась подкрасться неслышно.

— Возьми, — согласился кукольник. — Только не переусердствуй. Он нам еще понадобится.

Девочка подошла к столу, взяла новую куклу и торжествующе рассмеялась.

— Я унесу эту куклу с собой! — заявила она. — А поиграю с ней потом.

Ребята стояли в недоумении, пытаясь понять, чья же это все-таки кукла. Если девчонка ее унесет, как собирается, то пользы от этого не будет никакой. Если для изготовления использованы волосы Миши, то ему предстоит очень трудный и опасный период. Если же волосы принадлежат мастеру… Тогда девчонка попробует играть с ним. Но кукольник наверняка поймет, кто ее надоумил, и тоща…