Бунт марионеток - Александр Белогоров

Александр Белогоров

Бунт марионеток

Глава I

Старый кукольник

Никто не мог сказать, как этот человек появился в городе. Более того, даже имени его никто не знал. Поэтому его и прозвали просто: кукольник. Личностью он был очень примечательной. Наверное, никто из тех, кто когда-либо его видел, не забыл бы об этой встрече. Больше всего он напоминал бесстрастного индейского вождя, какими их показывают в вестернах. Довольно высокий, худощавый, с длинными седыми волосами, доходившими едва ли не до пояса и выглядевшими так, словно их уже много лет не касалась расческа. Лицо у кукольника было настолько невозмутимым, что казалось бы маской, если бы не исключительно живые, черные, бездонные, блестящие глаза. Никто не замечал, чтобы этот человек когда-нибудь моргал. А его взгляд буравил любого встречного, словно рентгеновский аппарат. Эти глаза выделялись на матово-бледном лице без малейшего намека на румянец. Казалось, что солнце никогда не касалось его кожи. Одевался он исключительно небрежно, но его вещи, хоть и выглядели поношенными, зато на вид были чистенькими и крепкими.

В один прекрасный день горожане увидели, что давно пустующее полуподвальное помещение, где раньше располагался какой-то склад, а потом — небольшой продуктовый магазинчик, который вскоре нашел лучшее место, оказалось занято. На новой железной двери красовался массивный замок, что наводило на мысль о том, что обитателям есть что охранять. А вскоре над дверью появилась затейливая вывеска «Кукольная мастерская». Никаких других пояснений: ни об имени хозяина, ни о часах работы на ней не было. Да это и не требовалось: сам хозяин, когда мастерская была открыта, в любую погоду восседал перед дверью на старом стуле, скрестив руки на груди, с таким достоинством, словно это был королевский трон, и пристально оглядывал каждого прохожего. От его буравящего взгляда всем, за исключением людей с особо крепкими нервами, становилось не по себе.

Когда же мастерская была закрыта, то запиралась не только железная дверь, но и ставни на окнах-витринах, в которых были выставлены чудесные куклы. Считалось, что в это время кукольник работал и тревожить его бесполезно! Однажды один особо настойчивый и слегка пьяный посетитель, искавший для кого-то подарок, долго барабанил в дверь, но, когда та открылась, наткнулся на такой яростный взгляд, пусть и не сопровождавшийся никакими словами, что, пробормотав заикающимся голосом слова извинения, понесся, сломя голову, прочь. Никто и никогда не видел, чтобы в течение дня загадочный кукольник покидал свой пост. Никто не видел, чтобы он ел, спал или отлучался в туалет. Особо впечатлительным горожанам он казался просто каким-то роботом!

В разговор первым кукольник никогда и ни с кем не вступал. Некоторое время горожане даже считали, что хозяин мастерской немой. Даже во время редких походов в магазин он молча выбирал нужные товары и протягивал кассиру деньги, подсчитанные им в уме с точностью до копейки. Но когда первый потенциальный покупатель заговорил с ним, то оказалось, что кукольник вовсе не немой. Только голос у него был глуховатый и столь же бесстрастный, как лицо. Он ограничивался несколькими необходимыми словами и тут же замолкал.

Окна мастерской, превращенные в витрины, выглядели грязными и закопченными. Похоже, новый хозяин даже не удосужился помыть их, когда въезжал в это помещение. Тем удивительнее смотрелись выставленные в них куклы. Казалось, место им не в грязном подвале, а в лучших магазинах, причем не в каком-нибудь универмаге, а там, где продают редкие, эксклюзивные вещи. Куклы, действительно, выглядели как живые и напоминали людей, но только в миниатюре. Как будто человек внезапно уменьшился и почему-то застыл в неподвижности. Те ребята и особенно девочки, которых меньше других пугал тяжелый взгляд кукольника, могли простаивать у этих витрин часами. Было в них что-то такое, что заставляло приходить сюда вновь и вновь, чтобы полюбоваться искусной работой.

Внутрь мастерской кукольник, разумеется, никогда никого не приглашал. Когда она была открыта, он просто перегораживал вход, сидя на своем неизменном стуле, а за его спиной была видна только узкая, темная лестница, уходившая в полуподвальное помещение. Так что о том, какие сокровища скрывались там, внизу, можно было только догадываться.

В первое время некоторые горожане, особенно достаточно состоятельные (ведь такие куклы не могли стоить дешево), пытались уговорить хозяина продать особо понравившуюся игрушку, но тот каждый раз отвечал отказом. «Эти куклы не продаются», — объявлял он равнодушным, безжизненным голосом. После чего предлагал сделать работу на заказ. Несколько человек действительно заказывали у него игрушки, стоившие баснословно дорого для такого маленького, небогатого городка. Заказ выполнялся быстро и точно, и игрушки полностью соответствовали описанию заказчика, так что тот оставался доволен. Но до шедевров, выставленных в витрине, они все-таки немного не дотягивали. Было в тех игрушках что-то, неуловимо отличавшее их от всех прочих.

Марина в числе других детей любила иногда останавливаться у этой грязной витрины. Не то чтобы ей особо хотелось получить какую-то из кукол: она считала себя достаточно взрослой, чтобы перестать интересоваться игрушками. Но вид этих кукол чем-то ее завораживал. Ведь они выглядели настолько живыми и привлекательными! Несколько раз девочка даже ловила себя на мысли, что относится к этим игрушкам как к живым и даже фантазирует себе их имена, характеры и судьбы. За это она неоднократно себя ругала, но со временем все равно возвращалась к своим фантазиям. Из услышанных обрывков разговоров девочка с удивлением узнала, что она в этом не одинока. Оставалось только удивляться, как какие-то куклы могли так воздействовать на фантазию.

Несколько раз Марина даже видела сны с участием этих кукол, разговаривала с ними, как с живыми людьми. Это уже ни в какие ворота не лезло! Девочка даже зарекалась подходить к этой витрине, но, к несчастью, кукольная мастерская находилась как раз на полпути между домом и школой, и обойти ее стороной получалось, только сделав приличный крюк. Это было бы уж совсем глупо! Конечно, можно было просто проходить мимо, но иногда Марина забывалась и останавливалась возле витрины, словно против собственной воли. Несколько раз она опаздывала в школу, задержавшись у витрины «на минутку», которая, однако, выливалась в гораздо более продолжительное время.

Подружки не слишком понимали Маринино увлечение. Разумеется, они тоже восхищались куклами и смотрели на них, но ничего такого не фантазировали. Марина пару раз попыталась об этом заговорить, но, натолкнувшись на стену удивления и непонимания, прекратила свои робкие попытки.

Глава II

Щедрое предложение

— У тебя красивые волосы, — услышала Марина ровный, глуховатый голос. Он прозвучал настолько безжизненно, что, казалось, не принадлежал живому человеку, а просто откуда-то возник в ее мозгу.

В этот раз Марина пошла из школы одна и, несмотря на дождливую погоду, остановилась у витрины, как это случалось с ней уже не раз. Моросил мелкий, противный дождик, дул промозглый ветер, но девочка всего этого не замечала, вглядываясь в очередной раз в искусственные, но в то же время такие живые кукольные лица. Наверное, из-за плохой погоды рядом с ней в этот раз никого не было. И неизвестно, сколько она бы так простояла, если бы не этот голос.

Марина в недоумении оглянулась по сторонам и уже решила, что ей почудилось, как вдруг ее взгляд упал на кукольника, как обычно сидевшего на своем стуле и не сводившего с нее своих бездонных глаз. Его длинные волосы развевались на ветру, а капли дождя летели прямо в лицо, но его это, казалось, нисколько не беспокоило. Марина так привыкла к его безмолвному присутствию, что относилась к нему едва ли не как к памятнику. И то, что этот «памятник» заговорил сам, первый, казалось абсолютно невероятным!

— У тебя красивые волосы, — неторопливо, безо всяких эмоций проговорил кукольник, угадавший, очевидно, Маринино недоумение. Его губы едва шевелились, приоткрываясь ровно настолько, чтобы выпустить наружу глухие, безжизненные слова.

— Спасибо… — краснея, проговорила Марина неуверенным голосом и тут же смолкла. Она вдруг поняла, что эти слова не комплимент, а простая констатация факта. Точно так же этот загадочный человек мог бы сказать: «Идет дождь» или «Сегодня четверг». А волосы у Марины действительно были красивые: длинные, густые, темно-каштановые. Об этом ей говорили неоднократно. Да девочка и сама это знала и гордилась ими. Но теперь, услышав эти бесстрастные слова, она вдруг вся насторожилась. Они почему-то показались ей какими-то неприятными, если не сказать пугающими.