Следующий в очереди (ЛП) - Доуз Эми

— Мам, — журю, качая головой, но ободряюще улыбаюсь. — Все в порядке.

С прижатыми к груди бутылочками шампуня она отодвигается в сторону, и кладет их на туалетный столик. Посветив фонариком на пол душевой, сразу же замечаю трещину. Все, что нужно, — быстро отшлифовать и нанести стеклопластик из набора для ремонта, купленного за несколько долларов, и он должен быть как новенький.

Опускаюсь на четвереньки, чтобы приступить к работе, а мама садится на столик позади меня. После недолгого молчания она ни с того ни с сего заявляет:

— Ты уже пару недель не приходил на воскресный завтрак. Все в порядке? Не слишком ли тебя напрягает управление шиномонтажом? Я говорила Терри, что не хочу, чтобы он тебя торопил.

— Нет, мам. С шиномонтажом все в порядке, — отвечаю, шлифуя поверхность вокруг трещины. — Это не из-за работы. Это... личное. — В ту же секунду, как эти слова слетают с языка, я жалею о них.

— Личное? — спрашивает она, повышая голос от любопытства. — Что за личное?

Закатываю глаза и оглядываюсь на нее через плечо. У мамы нюх на ложь, и если я попытаюсь что-то придумать, она будет допрашивать меня, пока я не начну обливаться потом.

— Помогал одной девушке с глупым планом. Но теперь, по сути, все кончено.

Закончив шлифовать, сажусь на пятки, чтобы перемешать эпоксидный гелькоут. Мама спокойно за мной наблюдает, но я чувствую, как ее мозг работает, пытаясь придумать лучший способ расколоть меня, как пол в этом душе.

— Это та самая девушка, которую ты брал на подледную рыбалку? — спрашивает она, сразу хватая быка за рога.

Подняв бровь, смотрю на нее.

— Да, и это младшая сестра Майлса.

— Сэмми, — охает она, широко раскрыв голубые глаза. — У вас с ней завязался… роман? Майлс знает?

Я отрицательно качаю головой.

— Он не знает. Я скажу ему сегодня вечером. — Окунаю стекловолокно в смесь и усаживаюсь на пол, чтобы распределить ее вдоль трещины. — Просто все стало слишком проблемным. Слишком напряженным. И я ненавижу, что мне приходится лгать другу.

Слышу, как она цыкает.

— А что говорит об этом девушка? Как ее зовут?

— Мэгги, — отвечаю и тянусь за шпателем, чтобы разровнять пузырьки воздуха. — Ее это не обрадовало. На самом деле она очень разозлилась.

Как только поверхность становится гладкой, поворачиваюсь и сажусь спиной к стене. Подняв глаза, наблюдаю за реакцией мамы, когда она обдумывает все, чем я с ней делюсь.

— Как думаешь, что сделает Майлс? — спрашивает она, озабоченно сдвинув брови.

— Скорее всего, вырубит меня, — отвечаю с раздражением. — Но я это заслужил.

Ответ ей совершенно не нравится, она теребит в руках ожерелье и с серьезным выражением смотрит в стену.

— Ну и какова же твоя конечная цель? Ты влюблен в эту девушку?

— Влюблен? Нет, мам, — огрызаюсь и поворачиваюсь к ящику за баллоном с герметиком. — С чего ты взяла, что я в нее влюблен?

— Потому что ради нее ты рискуешь дружбой.

Она пожимает плечами, будто это самая очевидная вещь в мире, и я быстро отворачиваюсь, чтобы она не увидела моей реакции на это заявление. Часто моргаю, ее слова производят на меня неожиданный эффект. Неужели ради Мэгги я рискую дружбой с Майлсом? Конечно, нет. Я не хочу терять Майлса, но на данный момент все прояснить — кажется мне единственным правильным решением. Мы с Мэгги явно продвинулись куда-то дальше обычных встреч, и я не могу продолжать лгать лучшему другу, когда влюбляюсь в его сестру.

От осознания этого сердцебиение ускоряется, и я поворачиваюсь, прислоняясь к стене душа, чтобы взять себя, черт возьми, в руки. Мой телефон на полу издает сигнал, и я опускаю взгляд, видя сообщение от Майлса.

Майлс: Привет, мужик, планы изменились. Только что неожиданно заявился парень Мэган, так что, давай пропустим по бокальчику в другой раз? Мы с Кейт хотим отвезти их в «Рио» и угостить как минимум двумя «маргаритами».

Моя рука сжимает телефон, я не могу сосредоточиться, пока перевариваю тот факт, что бывший парень Мэгги здесь. Стерлинг здесь? И вообще, что это за гребаное имя?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

А если серьезно, то какого собственно хрена? Прошло всего несколько дней с того момента, когда я был внутри Мэгги, заставив ее кончить, а теперь этот ублюдок решил появиться?

— Кто это? — спрашивает мама мягким, но испытующим голосом.

— Майлс, — отвечаю, ослабляя хватку на телефоне. — Только что заявился бывший Мэгги, так что мы встретимся не сегодня, а в другой раз.

— Бывший Мэгги? — спрашивает мама, повышая голос. — Он из Боулдера?

— Нет, — отвечаю сквозь стиснутые зубы. — Он приехал издалека. — А раз он здесь, то дурацкий план Мэгги действительно сработал, и он хочет ее вернуть.

Встав, начинаю швырять инструменты в ящик, бросая их быстрее и с большим шумом, чем нужно, но, черт возьми, сейчас я охренеть как взволнован. Кем этот парень себя возомнил, чтобы являться в дом моего лучшего друга и ужинать с близкими мне, мать их, людьми?

Мама соскальзывает со столика и хватает меня за руку, так что я поворачиваюсь к ней.

— Сэмми, что происходит?

— Ничего, мам. Оставь это, — рычу я. Отстранившись от нее, хватаю с пола ящик с инструментами и направляюсь к двери.

— Это не ничего! — восклицает она, прилагая все свои силы, чтобы развернуть меня к себе и взглянуть мне в глаза. — Поговори со мной.

Ее лицо искажено беспокойством, и мой гнев мгновенно превращается в сожаление.

— Не знаю, что тебе сказать. Наверное, я просто злюсь.

— Из-за сообщения?

— Да, из-за сообщения, — рычу и провожу свободной рукой по волосам. — Ее бывший — полный придурок. Он разбил ее чертово сердце, а она все равно одержима желанием его вернуть. И она его примет. Я знаю.

— А почему это тебя волнует? — спрашивает она, касаясь ладонями моих щек, так что я перестаю оглядывать маленькую ванную и смотрю на нее.

— Потому что она мне небезразлична, — не задумываясь, заявляю я.

Сдвинув брови, она кивает.

— Я это вижу. А ты ей небезразличен?

Расстроено качаю головой, потому что это не имеет никакого значения.

— Мам, не в этом дело. Она младшая сестра Майлса. Я не могу этого сделать.

— Конечно, можешь, — говорит она, хлопая меня по груди, прежде чем упереть руки в бедра. — Он любит тебя и любит ее. Он поймет, если так вы будете счастливы.

— Дело не только в этом. — Борюсь с желанием закатить глаза. — Мам, ты не знаешь Мэгги. Она нацелена вернуть своего бывшего, и ради этого пошла на многое. Если он здесь — игра окончена. Она преуспела в своей миссии.

Мама пронзает меня серьезным взглядом, демонстрируя, что явно не впечатлена моими словами.

— Хочешь сказать, что после всех тех ужасных драк, которые ты учинял в юности, у тебя нет сил сражаться за эту девушку?

Разражаюсь смехом, потому что получить от мамы романтический совет так же полезно, как ведро замороженных пескарей.

— Не думаю, что Мэгги хочет, чтобы я за нее сражался.

— Это не имеет значения! — спорит мама, ударяя меня в живот. — Если твое сердце принадлежит этой девушке, Сэмми, от этого нельзя просто так уйти.

Тяжело выдыхаю, потому что мне невыносимо объяснять все маме, но я знаю, если этого не сделать, она меня не отпустит.

— Я не справлюсь с такой, как она, мама. Мэгги — это... слишком. Она молода, упряма и чересчур одержима мечтой об идеальной жизни и своим «долго и счастливо». Ей хочется всей этой херни из любовных романов. Я не тот парень, который может ей это дать.

— Конечно, можешь, дурачок. Счастливые концы бывают любых видов и масштабов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Мама не отпускает меня, и это убивает, потому что я знаю, мой самый настоящий страх причинит ей боль.

— Мам, я для нее не достаточно хорош, — отвечаю тихим голосом. — А что, если я такой же, как папа?

— Сэмюэль Майкл О'Коннор! — восклицает она высоким, прерывистым голосом, точно также она говорила, когда в юности я попадал в беду. — За всю твою растраченную впустую молодость я ни разу не поднимала на тебя руку, но, клянусь Богом, моя ладонь сейчас чешется от того, как сильно я хочу тебя ударить.