Ад ближе, чем думают - Александр Домовец

– Не слушайте его, олухи! Он только грозится! Статочное ли дело, по своим стрелять? Не посмеет!.. Спасайте Эйвбери, прикончите их всех!.. С нами камни!..

– Заткнись, ведьма! – крикнул Вильямс дрожащими губами. – Ещё как посмею! В последний раз говорю: уймись сама и уйми людей! Или быть беде…

Ну, насчёт людей он погорячился – не было уже тут людей, но в том ли суть? Он впал в состоянии неконтролируемой ярости, вот в чём штука. Его развёрнутые плечи, его перекошенное лицо, его направленный на толпу пистолет – всё излучало такую угрозу, что монстры невольно отступили. Совсем немного и вряд ли надолго, но мы получили крохотную, столь необходимую передышку.

Чувствуя, что упускает инициативу, старуха с неожиданной силой растолкала передний ряд и пробилась к крыльцу. Теперь они с лейтенантом стояли совсем рядом, глаза в глаза. Костлявый палец с длинным неопрятным ногтем хищно ткнул Вильямса в грудь.

– Ты предатель! – завопила Дженет вне себя. – Проклинаю тебя! Ты умрёшь первым! Разорвите его, ну!..

Взбодрённая воплем толпа снова двинулась вперёд. Старуха злорадно захохотала, широко раскрыв рот с жёлтыми редкими зубами. От этого потустороннего хохота, слившегося с громовым раскатом, я почувствовал, что схожу с ума, и невольно зажал уши.

Выстрела я не услышал. Зато я увидел, как в руке Вильямса дёрнулся ствол, как на груди Дженет расплывается большое красное пятно, а сама она, отброшенная пулей, падает на руки окружающих монстров.

Лейтенант с бесстрастным лицом опустил пистолет. Он словно разом успокоился, как человек, сделавший тяжёлое, грязное, но необходимое дело.

– Приказываю разойтись, – громко сказал он.

На этот раз толпа отхлынула по-настоящему. Твари отступали, давя друг друга и опасливо косясь на лежавшую на мокром асфальте Дженет. Тело старухи ещё конвульсивно подёргивалось, в широко открытых глазах остывала ненависть.

Лейтенант низко опустил голову и тяжело, рыдающе вздохнул. Буранов положил руку ему на плечо.

– Вы поступили правильно, в соответствии с уставом. Это мы засвидетельствуем, – негромко сказал Михаил Михайлович. – Я буду ходатайствовать о вашем награждении. Низкий поклон… и не вздумайте переживать насчёт этой фурии. Вы нас спасли, ясно? И, похоже, не только нас…

Он указал на толпу.

– О как! – только и вымолвил я. Вадим ошеломлённо и витиевато выматерился.

А что ещё скажешь, если монстры на глазах совершали обратную трансформацию в людей?

Я устал удивляться. Я тупо наблюдал, как уродливые рожи вновь становятся нормальными человеческими лицами, лягушачьи лапы превращаются в обычные руки, сгорбленные спины распрямляются. Люди крутили головами, потирали лбы и, кажется, приходили в себя после молниеносного приступа непонятной болезни. Сейчас о ней напоминал лишь труп старухи, от которого все старательно отводили взгляды. Толпа ещё не разошлась, но опасность уже отступила, растворилась в темноте вечера. Дождь как-то разом кончился, раскаты грома утихли.

– Господи, что это было? – пробормотал Вадим.

– Эйвбери показал зубы, господа! – возбуждённо сказал наконец-то пробившийся к нам Баррет, и сопровождавший его Энтони утвердительно закивал.

– Такое ощущение, что старуха всех заколдовала, а с её смертью чары рухнули, – обронил я, глядя на Вильямса.

Тот запихал пистолет в кобуру и тоскливо посмотрел в разъяснившееся небо.

– Ну, насчёт чар не знаю, а только в деревне её всегда считали ведьмой, – пробормотал он с неловкой усмешкой. И вдруг без перехода сорвался на истошный крик: – Я вам скажу, что здесь было! Мы все прокляты! Мы чудовища в людском обличии! Гореть нам в преисподней!..

Его колотила запоздалая дрожь, некрасивое лицо искривила мучительная гримаса. Видеть истерику сильного смелого человека было тяжело. Вадим обнял Вильямса за плечи и что-то заговорил – тихо, успокаивающе.

К гостинице, визжа тормозами, подлетел полицейский джип в сопровождении полицейского же автобуса. Из машин выскочил десяток служивых в тёмно-коричневой форме с автоматами наизготовку – надо понимать, весь личный состав отделения. Они мгновенно оцепили толпу редким угрожающим полукольцом.

– Подкрепление, сэр! – крикнул констебль Хадсон, подбегая к Вильямсу. – Как вы тут?

Его взгляд упал на мёртвую Джанет и глаза, могу поклясться, блеснули не только изумлённо, но и радостно.

– Всё в порядке, Хадсон, спасибо, – безучастно сказал Вильямс. – Теперь, думаю, проблема исчерпана.

И действительно: толпа быстро расходилась. Люди, не глядя друг на друга, спешили покинуть место, где с ними произошло нечто столь же страшное, сколь и непонятное.

Неожиданно Буранов схватил меня за руку.

– Володя, ну-ка посмотрите! – резко произнёс он, указывая пальцем в сторону холма, на котором стояла башня «Наследия прошлого». В голосе обычно невозмутимого Михаила Михайловича сквозило изумление с нотками ужаса. – Я что, рехнулся?

Я посмотрел в указанном направлении. Зажмурился и потряс головой. Ещё раз посмотрел. Медленно повернулся к Буранову.

– Мы оба рехнулись, – убеждённо сказал я.

Холм стоял на месте. Но…

С. Д. – Франсуа, прошу извинить за поздний звонок…

Ф. Л. – Пустяки, Сергей. Вы же знаете, я ложусь за полночь.

С. Д. – Я тоже. Час назад мне звонил из Альбиона Буранов.

Ф. Л. – Глава комиссии, которая расследует убийство в Эйвбери российского офицера-инспектора ООГ? Помню его. Что случилось?

С. Д. – Сегодня вечером на комиссию было совершено второе за два дня нападение. Но если вчера отбились сравнительно легко, то сегодня их чуть не растерзали. Толпа местных жителей во главе с мэром потребовала, чтобы комиссия убиралась из Эйвбери. Дело дошло до прямого столкновения. Спаслись, можно сказать, чудом.

Ф. Л. – Да вы что? Нападение на межправительственную комиссию? Неслыханно!..

С. Д. – И тем не менее… Но это ещё не всё. Вслед за Бурановым позвонил… кто бы вы думали? Хэррингтон.

Ф. Л. – Чего же хотел наш, с позволения сказать, коллега?

С. Д. – Сегодня днём я с ним уже разговаривал. Коллега очень хотел, чтобы расследование убийства оставили властям Альбиона, а комиссию отозвали. Мотивировал тем, что накануне её члены резко поговорили с главой расположенного в Эйвбери мистического общества «Наследие прошлого» доктором Аткинсоном, а тот после этого застрелился. Стало быть, комиссия скомпрометирована…

Ф. Л. – Час от часу не легче… Ну, а второй звонок – вечерний?