Освобождение - Александр Прозоров

– А жаль, – заметил на это Федор, – слишком быстро ушли.

Греки вновь возобновили движение, заставив испанский отряд, потерявший уже больше половины своих людей отходить в сторону дороги. Нумидийцы предприняли еще одно нападение на слонов, но были отбиты на подходе греческой конницей, выстроившейся вокруг слонов плотным кольцом. И хотя для греков это тоже было опасно, еще опаснее было позволить нумидийцам повторить свой успех.

– Два слона хорошо, – вздохнул Федор, – но их у Антиоха почти полторы сотни. Ладно, хоть пехоту потоптали. И то помощь.

В тот момент, когда командир испанцев явно стал подумывать об отступлении, – и Федор его за это не винил, тот сделал все, что смог, – из лагеря началась новая атака пехотинцев. Две хилиархии вновь показались на берегу и ударили в тыл возобновившей движение колонне.

– А командир лагеря свою задачу знает, – похвалил его Леха, – глядишь, и дотянем до подмоги.

Федор же обернулся назад и понял, что боги услышали его молитвы. По дороге пылила пехота Кумаха.

– Немедленно в бой! – приказал Федор, когда командир африканцев поравнялся с ним, – атаковать отряд греков на дороге, разбить его и отсечь от города!

Кумах кивнул и, не останавливаясь, провел солдат мимо наблюдательного пункта к Селевкии. Вскоре он достиг указанного Чайкой места и обрушил всю свою мощь на двухтысячное охранение, которое до сих пор не получило помощи. Впрочем, конные испанцы отступили к позициям баллистариев, не в силах больше сдерживать натиск греков. А к воинам Кумаха направилась основная колонна греческих гоплитов и слоны, изредка терзаемые нумидийцами, которые погибли еще не все и не оставляли попыток нанести урон противнику.

Кумах едва успел разбить отряд на дороге и занять ее, как на него обрушился удар греков. Однако, на этот раз им противостояло уже почти семь тысяч человек и победить их было не так просто. Но Федора больше всего беспокоили даже не гоплиты, а сотня слонов, медленно возобновивших движение вслед за колонной.

Он вновь обернулся на дорогу, по которой подходил его артиллерийский обоз, и увидел как за ним с небольшим отрывом, маршировали основные силы Ганнибала. Пехота, конница и, главное, масса боевых слонов.

– Представляю, что тут начнется, когда они подойдут, – предвосхитил его мысль Леха.

– Даже не представляешь, – усмехнулся Федор, – я давно воюю на местных югах, но сам еще, ни разу не видел, как бьются сотни слонов.

– Похоже, скоро увидишь, – успокоил его Леха и подмигнул, словно речь шла о веселом развлечении, а не о кровавой бойне, в которой уже погибло несколько тысяч человек, а должно было погибнуть еще больше. Бой за Селевкию обещал стать самым грандиозным сражением, в котором Федор пока успел принять участие. Даже захват Спарты уже начал стираться из памяти. А всему виной действительно были слоны.

– Выдвигайся вперед на пару стадий и установи все орудия в линию под углом к дороге, – приказал Федор подошедшему вскоре запыхавшемуся начальнику артиллерийского обоза, с лица которого пот тек в три ручья.

Тот остановился, чтобы отдышаться и не прерывал Чайку, который продолжал.

– У тебя две задачи: начать обстрел пехотинцев с фланга, – орудия оттуда уже достанут до греков, – и отбить возможные атаки противника.

– Понял, – кивнул головой смуглолицый Бейда, вытирая пот, – но если греки бросятся на меня, кто будет охранять орудия от конницы и гоплитов?

– Оставлю тебе пока вот этих, – Федор кивнул на пеших кельтов, – триста человек. Больше не могу. Конных возьму с собой, а скоро Ганнибал подойдет. Вот до его подхода ты и должен продержать дорогу.

Бейда опять кивнул, на этот раз молча. А Федор взобрался в седло, натянув поводья.

– Ты куда это собрался, командир? – остановил его вопросом Леха.

– Моя армия вон там бьется с противником, – вскинув руку, пояснил Федор, устраиваясь в седле поудобнее, – свою задачу на первом этапе мы выполнили, Ганнибал на подходе. А где должен быть командир?

– Ясное дело где, – впереди, – ответил Ларин, ухмыльнувшись.

– Вот именно, – подтвердил Федор, поправляя ножны фалькаты и перекидывая за спину круглый щит, притороченный у седла. – Пора и мечом поработать, пока до слонов не дошло.

– Ну, тогда я с тобой, – заявил Леха, быстро вскакивая в седло, – где наша не пропадала, верно?

Отряд кельтов, обогнав артиллерийский обоз, быстро проскакал по дороге до места сражения и вскоре Федор и Ларин уже были в голове колонны, ставшей в одночасье левым флангом, где сражался Кумах. Командир африканцев был уже ранен в плечо копьем и рядом с ним колдовал походный лекарь.

– Ну, как дела? – поинтересовался Федор, спешившись рядом.

Он держал в руке фалькату, прикрываясь щитом. От пролетавших в воздухе стрел и дротиков было тесно.

– Захватили и держим дорогу, – отрапортовал Кумах, из раненного плеча которого текла кровь. Лекарь пытался ее остановить, однако Кумах быстро терял силы.

– Мы отбили первый натиск гоплитов и две конные атаки, – пробормотал Кумах слабеющим голосом, – простоим, сколько нужно, если только… на нас не пустят слонов.

Он был бледен, но еще держался. «Надолго его не хватит, – решил Федор, – я прибыл вовремя».

– Ты ранен, Кумах, – сказал он, словно только что заметил это, – тебя отнесут в тыл. Ты хорошо повоевал, а дальше я справлюсь сам.

– Я еще могу держать клинок, – Кумах попытался встать, но Федор остановил его взглядом.

– Ты храбрый боец, но солдат у меня хватит, а хороших командиров не так много, – заявил он, – так что ты отправишься в тыл. Война только началась.

Кумах нехотя подчинился. А когда его уложили на сделанные из копий носилки, даже потерял сознание. Но, расстраиваться по этому поводу Федору было некогда. Когда с фланга заработали баллисты его осадного обоза, причесывая порядки гоплитов, греки просто озверели. Они бросились на линию обороны Чайки с таким остервенением, что Федору показалось, будто он главный враг Антиоха, а вовсе не Ганибалл или Филипп. На его небольшую армию, от которой осталось не больше пяти тысяч сейчас наступало не меньше двадцати. И неизвестно, сколько еще было в городе, из ворот которого показался еще один отряд конницы, направившийся к месту событий. К счастью орудия Бейды били вполне ощутимо, и гоплиты слегка выгнули свой строй, пытаясь обойти армию Чайки, чтобы отрезать ее от города, подступы к которому пока были открыты. Будь у Федра такой приказ он, мог бы даже атаковать ворота, но это было бессмысленно. Большая часть армии Антиоха Третьего, если не вся, находилась сейчас в поле и нужно было уничтожить именно ее.

Армия эта, расправившись с атакой из лагеря, и задержанная ударами Федора Чайки, была уже здесь. Ее командир, конечно, видел приближение главных сил Ганнибала, но удобная высокая позиция на холмистой дороге была все еще занята, и он вынужден был ждать, остановив свои войска в небольшой низине, которая лежала между Чайкой и городом. Часть гоплитов и катафрактарии не прекращали попыток сбросить Федора, но он стоял как скала, хотя силы его таили. За час количество бойцов армии Федора уменьшилось вдвое. Тем временем командир селевкидов понял, что если не отдать приказ построить фалангу немедленно, то солдаты Ганнибала атакуют его разрозненнее части и совершенно точно выиграют бой. И он отдал такой приказ. Вскоре под холмом, неподалеку от Чайки, возникла новая фаланга огромных размеров. Передние ряды ее уже выстроились, выставив длинные копья, а задние еще продолжали перестроения. В ней было не меньше пятнадцати тысяч пехотинцев[21].

– Черт, – выругался Леха, – они все же построились. Вернее почти. Еще немного и нам будет трудновато их взять.

– Интересно, где сейчас сам Антиох? – подумал вслух Федор. Наблюдая за перестроениями противника, он находился позади первой линии обороны, вместе с резервом в пятьсот бойцов, и получал доклады от остальных командиров, – наверное, вон там, с конницей. А где, кстати, мои всадники?

Селевкидская конница группировалась слева от фаланги, позабыв про Федора, а вскоре прекратились и атаки гоплитов, которые стали отходить к новым позициям. В это же время Чайка заметил человек триста испанцев, – все, что осталось от его отряда, – которые, проскакав за позициями артиллеристов, устремились к нему на помощь. Рядом обретались триста конных кельтов в ожидании приказа вступить в бой.

– Надо атаковать, командир, – выдохнул Ларин, который успел помахать мечом перед самым затишьем, убив пятерых гоплитов.

Трупы греков и пехотинцев Чайки усеяли все вокруг, образовав настоящие стены из мертвецов.

– Надо, – Федор нервно кивнул и поправил шлем, – но, уже поздно. Позицию мы заняли удачную. И продержались долго, но…все равно не успели. Хотя Ганнибал с конницей уже здесь, а фаланга еще не до конца построилась…

Видя приближение по левому флангу мощного отряда конницы, которую вел наверняка сам Ганнибал, Федор приободрился. Скоро сам тиран будет здесь. Скоро. Но и воины Антиоха это знают. На счету каждая минута. И Чайка отлично понимал, что шанс у него невелик и эта атака будет почти безнадежной. Он знал также, что сделал все, что смог, перебил массу врагов, задержал, лишил нормальной позиции…и все же завершенную фалангу сбить с места будет трудно. Даже с неудачной позиции.