Эра адмирала Фишера. Политическая биография реформатора британского флота - Д. Лихарев

В целом, ревельские переговоры принесли удовлетворение обеим сторонам. С. Ю. Витте заметил в своих мемуарах: «…визит этот являлся как бы естественным продолжением заключенного с Англией соглашения относительно Персии, Афганистана и Тибета, т. е. продолжением шага дружественного и формального сближения Англии с Россией. В этом смысле визит имел историческое значение» 67.

Эдуард VII был настолько доволен результатом встречи в Ревеле, что принял решение произвести Николая II в звание адмирала британского флота. Тем самым он доставил русскому царю большое удовольствие. По словам Фишера, «император радовался, как ребенок, узнав, что его произвели в адмиралы флота»68.

Между тем, эта вроде бы чистая формальность была вовсе не такой простой, как может показаться на первый взгляд. Достаточно сказать, что Адмиралтейство отказалось произвести в адмиралы флота самого Эдуарда VII, когда тот был еще наследником престола. Это вызвало большое раздражение королевы Виктории, тем не менее, адмиралы не побоялись испортить с ней отношения ради принципа. Суть дела была предельно четко выражена виконтом Эшером: «Были большие, почти серьезные осложнения по поводу присвоения царю звания адмирала флота. Король принял решение, не посоветовавшись с министрами. Джеки (Фишер. — Д. Л.) довольно безапелляционно телеграфировал Маккенне о том, чтобы все документы были подготовлены немедленно. Кажется, король превышает свои полномочия, но не в этом суть. Настоящая неприятность в том, что действия короля создадут трения в парламенте и чреваты осложнениями с Японией» 69. Однако щекотливое дело, вопреки опасениям Эшера; было улажено почти гладко.

Рассказывая о переговорах в Ревеле, нельзя не упомянуть о той удивительной дружбе, которая сложилась между Фишером и младшей сестрой Николая II очаровательной великой княгиней Ольгой. Адмирал познакомился с сестрой царя примерно за год до ревельской встречи. Это произошло при следующих обстоятельствах. В конце лета 1908 г. Фишер отдыхал в Карлсбаде. Узнав, что на курорт прибыл Эдуард VII, адмирал отправился засвидетельствовать королю свое почтение. Первый морской лорд застал монарха за ужином в обществе очаровательной молодой дамы, которая оказалась великой княгиней Ольгой, и ее мужа — великого герцога Ольденбургского. Фишер был доволен, когда позднее Ольга Романова развелась со своим супругом. «Мне он очень не понравился с самого начала», — вспоминал адмирал70. Когда ужин был окончен, король сказал Фишеру, что его племянница, великая княгиня Ольга, почти никого не знает в Карлсбаде, и что он хотел бы, чтобы адмирал попытался развлечь ее и сделать времяпрепровождение приятным. Фишер без долгих предисловий спросил сестру царя, умеет ли она вальсировать. Получив утвердительный ответ, старый морской волк немедленно отодвинул стол, освободив середину комнаты, и довольно бесцеремонно попросил Эдуарда отойти в угол. Король вначале был несколько шокирован, но потом тоже развеселился, поаплодировал танцующим и даже крикнул «браво».

Словом, адмирал развлекал сестру Николая II и небезуспешно. Фишер очень гордился своим новым знакомством. Первый морской лорд шутил, что его танцевальные уроки в Карлсбаде способствовали укреплению и расширению Антанты и что «с министерства иностранных дел ему за это причитается» 71. Получив предложение Эдуарда принять участие в англо-русских переговорах, Фишер обрадовался, узнав, что Ольга также прибудет в Ревель: «Король любезно предложил мне отправиться с ним в Россию, что само по себе прекрасно, поскольку королева телеграфировала, что великая княгиня, которую я люблю, приедет, и мы встретимся!» 72.

Фишер и Ольга с таким вдохновением танцевали вальс под музыку из «Веселой вдовы», что развеселили всех, включая всегда серьезную и неулыбчивую императрицу. Адмирал беспрестанно сыпал шутками и анекдотами, которых знал великое множество. Эдуард даже попытался одернуть Фишера, напомнив ему, что он не мичман и что они не на офицерской попойке 73. По возвращении в Англию первый морской лорд получил от Ольги большое письмо с описанием празднования ее имении. По этому поводу был большой пикник на природе. Все прошло замечательно и единственным огорчительным обстоятельством, было то, что комары «накусали» великой княгине лодыжки. Фишер немедленно «отбил» в Гатчину телеграмму: «Как жаль, что я не был одной из этих мошек» 74. Переписка между ними еще некоторое время продолжалась, но больше им встретиться не довелось.

«МОРСКАЯ ПАНИКА» 1909 г

Для того, чтобы понять причины политического кризиса, охватившего Англию и получившего название «морской паники» 1909 г., необходимо вернуться к «Дредноуту», а точнее, к последствиям, вызванным появлением этого корабля.

Появление «Дредноута» в один миг сделало устаревшими все существовавшие линейные корабли, независимо от их срока службы. В Европе в течение 12 месяцев не было заложено ни одного броненосца, поскольку это событие опрокинуло все планы военно-морских ведомств ведущих держав. Фишер ликовал: «Тирпиц подготовил секретную бумагу, в которой говорится, что английский флот в четыре раза сильнее германского! И мы собираемся поддерживать британский флот на этом уровне. У нас 10 дредноутов готовых и строящихся, и ни одного германского не заложено до марта!» 1.

Оптимизм Фишера базировался на определенных расчетах, которые казались ему безошибочными. Адмирал никогда не отрицал, что появление «Дредноута» аннулирует существующие эскадренные броненосцы, даже самые новые. Первый морской лорд прекрасно понимал, что это даст определенные преимущества главному сопернику Англии — Германии. Теперь немецкое отставание на морях будет исчисляться не на десятилетия, как до 1905 г., а, в лучшем случае, на годы. Следовало также принимать в расчет, что средние сроки строительства линейного корабля на германских верфях были такими же, как и на английских. Но у Фишера не было выбора. Появление линейного корабля, вооруженного как можно большим количеством тяжелых орудий единого калибра, стало неизбежным. Идея уже носилась в воздухе. Военно-морской департамент США принял решение о строительстве двух линейных кораблей «Саут Каролина» и «Мичиган», ставших первыми американскими дредноутами, еще в марте 1905 г.2. Почти одновременно с англичанами, с той только разницей, что американцы подошли к проблеме с большей осторожностью и их дредноуты строились гораздо дольше.

На что же рассчитывал первый морской лорд? Выше уже говорилось о невиданно коротких сроках строительства «Дредноута». За счет этого Англия получила «фору» по времени. Почти год адмиралтейства европейских держав размышляли и выжидали, стоит им следовать примеру англичан или нет. Британские верфи тем временем работали. Не следует также сбрасывать со счетов фактор Кильского канала, хотя эта проблема по сей день остается спорной, и историки-маринисты трактуют ее по-разному.

В 1940 г. профессор Мардер писал: «Существует часто повторяемый миф о том, что имелись «стратегические и международные» соображения для появления «Дредноута», поскольку оно ударило по Германии сильнее, чем по Англии, из-за необходимости расширения и углубления Кильского канала, не пропускавшего через свои шлюзы корабли такого водоизмещения, как «Дредноут» 3. Но появление «Дредноута» действительно имело такие последствия для Германии. Фактор Кильского канала играл определенную роль и до 1905 г. Именно по этой причине германские броненосцы строились гораздо меньшего водоизмещения — 11 000 — 13 000 т., по сравнению с английскими кораблями, имевшими водоизмещение 15–16 тыс. т. Поставленным перед необходимостью строить дредноуты и линейные крейсера, немцам пришлось затратить годы и огромные средства на реконструкцию Кильского канала. Мардер утверждает, что «этот аргумент на 100 % ошибочный. Нет ни одного документа, ни в бумагах Фишера, ни в архивах Адмиралтейства, ни в отчетах конструкторского бюро, в которых Германия упоминалась хотя бы косвенно. Соображения были чисто технологическими, обусловленными уроками русско-японской войны, а также информацией о том, что в других странах начаты разработки проектов линейных кораблей нового типа» 4.

Против доводов американского историка можно привести только одно возражение: сам Фишер задним числом признавал, что при разработке проекта «Дредноута» принимался во внимание и фактор Кильского канала. В 1919 г. старый адмирал писал: «Германское Адмиралтейство ломало голову над проблемой «Дредноута» в течение восемнадцати месяцев и ничего не могло поделать! Почему? Потому, что это означало расходование 12,5 млн. ф. ст. на расширение и углубление их Кильского канала, на расчистку бухт и фарватеров, ибо, если бы они этого не сделали, строительство германских дредноутов потеряло бы смысл…» 5.