Грешная - Сара Шепард

До того, как отец от них съехал, он ни разу ее не наказывал

Каждый раз, когда она ошибалась, он просто разговаривал с ней, пока она не понимала, почему что-то было неправильно

Но казалось, что те времена ушли.

В горле у Ханны образовался огромный ком.

Она хотела спросить у отца, помнит ли он все их разговоры.

Или о том, как весело они проводили время вдвоем

Впрочем, Ханна хотела спросить, почему он назвал ее поросенком в Аннаполисе много лет назад.

Это было даже отдаленно не смешно, ее отец должен был знать это.

Но, возможно, он не хочет

До тех пор, когда он развлекался Кейт, он был счастлив.

Он взял сторону Кейт с тех пор она и Изабель пришли в его жизнь.

"С сегодняшнего дня, вы будете общаться с Кейт и только Кейт," сказал г-н Марин, выпрямляя его свитер.

Марин сказала, поправляя свитер.

Он начал пересчитывать по пальцам.

- Никаких парней. Никаких друзей. Никакого Лукаса.

Ханна раскрыла рот от удивления.

- Что?

Мистер Марин окинул Ханну взглядом, который означал "не смей говорить, пока я не закончу".

- Отныне тебе не разрешается сидеть с кем-то ещё в столовой во время обеда, - продолжил он.

Никаких прогулок с подругами до или после школы.

Если захочешь пойти в торговый центр, Кейт пойдёт с тобой.

Если захочешь пойти в тренажёрный зал, Кейт пойдёт с тобой.

Или мне придётся лишить тебя ещё большего.

Во-первых, твоей машины.

Затем, сумок и вещей.

До тех пор, пока ты не осознаешь, что нельзя так обращаться с людьми.

У Ханны начало зудеть нёбо.

Она была уверена, что сейчас упадет в обморок

- Ты не можешь так поступить! - прошептала она.

- Могу, - мистер Марин прищурился.

И поступлю. И ты знаешь, как я узнаю, если ты нарушишь правила?"- Он сделал паузу и посмотрел на Кейт, которая кивнула.

Возможно, они это заранее обсудили.

И, скорее всего, это была идея Кейт.

Ханна, ошеломленная, вцепилась в ручку дивана

Все в школе злословили о Кэйт сейчас из-за того, что Ханна им рассказала

Если она станет общаться в школе с Кейт и только Кейт, то люди будут говорить о них

Они ведь даже могли вообразить, что у Ханны тоже герпес! Она уже могла представить те клички, которые им дадут.

Блистерные сестры.

- О, Боже, - прошептала она.

- Наказание вступает в силу завтра, - сказал мистер Марин.

Можешь использовать оставшийся день, чтобы рассказать своим друзьям, что больше не общаешься с ними.

Надеюсь увидеть тебя дома через час.

Больше не произнеся ни слова, он повернулся и двинулся прочь из комнаты, Кейт последовала за ним.

Ханна в смятении наклонилась влево

Она ничего не понимала.

Как она могла ошибиться в том, что она услышала из спальни Кейт? То, что говорила Кейт, звучало так зловеще

Это так очевидно! И отвратительный маленький смешок Кейт... Было сложно поверить, что это была всего лишь репетиция для бездарной школьной постановки

Гамлет.

И тут Ханну озарило.

- Подожди, - крикнула она.

Кейт резко повернулась, почти врезавшись в декоративную лампу от Тиффани возле двери

Она приподняла бровь, выжидающе.

Ханна медленно облизала губы.

- И кого ты играешь в Гамлете?

 - Офелию.

Кейт надменно фыркнула, очевидно, полагая, что Ханна не знает, кто такая Офелия.

Но Ханна знала.

Она прочитала Гамлета на зимних каникулах, в основном для того, чтобы понять постоянные шуточки на тему Гамлет-хочет-свою-мать в ее классе продвинутого английского

Нигде в пяти актах слабая, не заслуживающая уважения, быть-тебе-в-монастыре Офелия не имела строк, хотя бы отдаленно похожих на " Время почти пришло. Я не могу ждать."

Или где Офелия издавала смешок

Утверждение Кейт, что она репетировала спектакль, было неубедительной ложью, но ее отец попался на эту удочку

Ханна разинула рот

Кэйт встретила ее взгляд с невозмутимым, самонадеянным пожиманием плеч

Если она и поняла, что ее поймали на лжи,то она не казалась озабоченной

В конце концов, Ханна уже понесла наказание.

Прежде чем Ханна смогла сказать слово, Кейт улыбнулась и снова вошла.

- И да, Ханна?

 Она поджала пальцы вокруг дверного косяка, застенчиво подмигивая Ханне.

- Это не герпес.

Я просто подумала, тебе следует это знать.

31. ВСЕ ПОД ПОДОЗРЕНИЕМ

На лестнице, ведущей к уборной, уже стояло пять человек, когда оттуда вышли Эмили и Айзек.

Эмили наклонила голову, несмотря на то, что ей было нечего стесняться — они всего лишь обнимались.

Худая женщина протиснулась мимо них в ванную, хлопнув дверью.

Когда они дошли до середины зала, Айзек обнял Эмили за плечи и поцеловал в щёку.

Пожилая женщина в костюме от Шанель цокнула на них языком, улыбаясь.

— Какая милая пара, — проворковала она.

Эмили была вынуждена согласиться.

Мобильный телефон Айзека, спрятанный в кармане его пиджака, зазвонил.

Руки Эмили мгновенно сжались в кулаки — это мог быть А, но потом она вспомнила.

Айзек знал все её секреты.

Теперь это не имеет значения.

Айзек посмотрел на светящийся экран своего телефона.

— Это мой ударник, — сказал он. — Я на минуту.

Эмили кивнула, отпуская его руку.

Она медленно прошла к бару, чтобы выпить колы.

Несколько девушек в похожих чёрных платьях стояли в очереди перед ней.

Эмили узнала в них бывших учениц Роузвуд Дэй.

— Помните, как Йен наблюдал за нашими тренировками? — сказала милая азиатская девушка с длинными висячими серьгами.

Всё время я думала, что он наблюдал, потому что Мелисса играла, но, возможно, это было из-за Эли.

Эмили навострила уши.

Она стояла неподвижно, притворяясь, что не слушает.

— Он был в моем научном классе, — прошептала другая девушка, брюнетка с очень короткой стрижкой и вздёрнутым носом.

Когда мы разрезали зародыша свиньи, он делал это так, будто получал от этого удовольствие.

— Да, все парни были очень жестоки с теми свиньями, — напомнила ей другая девушка, открывая свой серебряный клатч и доставая пластинку жевачки.

— А помните Даррена? Он извлёк кишечник, будто это были спагетти!

 Девушки вздрогнули.

Эмили поморщила нос.

Почему все вдруг заговорили о том, как жесток был Йен раньше? Это было похоже на пересмотр истории.

И она не могла поверить в то, что Йен рассказал Спенсер — что Эли ему нравилась гораздо больше, чем он ей, и что он никогда не смог бы причинить ей боль.

Почему он просто не признался? В конце концов, ни один обвиняемый не скажет о своей вине лучше, чем внутренний самосуд.

— Эмили?

 Офицер Вилден стоял позади неё, и строго, но с беспокойством смотрел на неё.

Сегодня, вместо полицейской униформы, на нём был чёрный строгий костюм, но несмотря на это, Эмили догадывалась, что под пиджаком скрывается пистолет.

Эмили вздрогнула, почувствовав беспокойство.

Последний раз она видела Вилдена на парковке на окраине города, когда он стоял в стороне и разговаривал с кем-то по телефону.

Она даже не могла вспомнить, видела ли его вчера в суде, но он точно должен был быть там.

Левое веко Вилдена слегка подрагивало.

— Ты видела Спенсер?

 — Около получаса назад.

Эмили быстро поправила бретельку платья, надеясь, что тот факт, что несколько минут назад она лежала на полу с парнем, остался незамеченным.

Она обернулась, стараясь отыскать старшеклассниц из Роузвуда, но они все разбежались.

— А что такое?

 Вилден потёр рукой свой бритый подбородок.

— Мне необходимо делать обход каждые полчаса или чаще, чтобы убедиться, что никто не ушёл.

А я нигде не могу её найти.

— Вероятно, она в своей спальне, — предположила Эмили.

Это было не так, ведь все они были готовы веселиться.

— Я уже проверял там.

Вилден постучал пальцами по стакану с водой.

— Ты уверена, что она не говорила о том, что собирается на улицу?

 Эмили уставилась на него, внезапно вспомнив имя Вилдена.

Даррен.

Те девушки из Роузвуда только что упоминали какого-то Даррена, который жестоко удалял внутренности свиньи.

Это, должно быть, он.

Она часто забывала, что Вилден был ненамного старше её — он выпустился из Роузвуд Дэй в тот же год, что и сестра Спенсер, и Йен.

Вилден не был образцовым студентом, как Йен, он был его полной противоположностью, он относился к тем, кто каждую неделю попадал в полицейский участок.

Удивительно, кем они оказались: Йен — убийцей, а Вилден — хорошим копом.

— Она знает, что мы не должны выходить отсюда, — твёрдо произнесла Эмили, поспешно возвращаясь в настоящее.

— Я схожу наверх и посмотрю.

Уверена, что она где-то там.