Башня - Александр Новиков

– Могешь,– одобрительно произнес Пластилин. Над островом метались чайки, кричали.

Когда пулеметы прибыли в Петербург и были привезены на «Стапель», Зоран спросил Ивана:

– Как, друже Полковник, ты думаешь использовать эти пулеметы?

– Поставлю на «Комсомольце».

– Оба?

– Не думал еще. Наверно, один. А ты почему спрашиваешь?

– Да есть у меня одна мысль.

– Ну? – заинтересованно спросил Иван. Серб немного помялся, а потом сказал:

– А давай сделаем танк.

– Какой танк? – не понял Иван.

– По плану Павла основной операции должна сопутствовать акция прикрытия, которая отвлечет внимание. так?

– Ну так. Он, правда, не раскрыл, что имеет в виду.

– Вот я и предлагаю провести демонстративную танковую атаку. А для этого нужен танк.

– Да откуда мы возьмем танк?

– Сделаем. У нас есть «катерпиллер» и КПВ. «Кэт» – это же неубиваемая машина. Он работает в тяжелейших условиях – на разборке завалов. В ковше – у него объем пять с половиной кубов – установим пулемет. А кабина и так бронированная. В сочетании с КПВ получается танк. Иван сказал:

– Мысль неплохая. Подумаем. Я как-то читал, что в Штатах, в провинциальном городке, жил мужик, которого сильно достали местные власти. Так он нечто подобное осуществил. Он обварил стальными листами бульдозер, вооружился винтовкой пятидесятого калибра и почти начисто разгромил городок.

– Если бы я мог,– сказал серб,– я бы разрушил все их города.

В его голосе звучала такая ненависть, что Иван поверил.

В середине августа удалось достать начинку для боевой части изделия – пластит С-4. Пластит организовал Дервиш. Тысячу семьсот килограммов взрывчатки привезли трое мужчин на грузовике. Все трое были уже немолоды, и чувствовалось, что это профессионалы старой школы. Они выгрузили сорок с лишним ящиков пластита и молча уехали.

Учитывая, что С-4 втрое мощнее обычного тротила, вопрос с начинкой боевой части был практически закрыт.

А в сентябре наступил день, когда Главный Конструктор сказал: готово.

Собранное, покрашенное черной матовой краской изделие стояло на стапеле, растопыривалось оперением стабилизаторов. Змеился по полу кабель, уходил в раскрытый лючок. Там мигали огоньки. Выглядело изделие солидно. Демонстрируя работоспособность, Борис Витальевич пощелкал кнопками ноутбука, пошевелил закрылками. Иван походил вокруг, спросил:

– Что, совсем готово?

– Не совсем. Во-первых, не загружена боевая часть. Это сделаем в последний момент. Во-вторых, не введена программа. В остальном – готовность.

Изделие разобрали – сняли обтекатель, оперение. Оно снова стало похоже на обрубок. На поверхность нанесли по трафарету маскирующие знаки и надписи: «380 В», «Фильтр № 4», «К гл. сепаратору» и т. п. По легенде, изделие было главным элементом насосной станции. Иван даже изготовил «техническую документацию». На обложке самопальной брошюрки наклеил этикетку: «Насосная станция вихревого типа НСВ-280М/4. Паспорт. Инструкция по эксплуатации». Внутри лежали чистые листы, но сама брошюра была запаяна в полиэтилен. Были изготовлены накладные. Отправитель. получатель. Реквизиты. С адресами и телефонами. При необходимости любой проверяющий мог позвонить в ООО «Развитие плюс» или в ЗАО «Гидросистемы» и убедиться, что первая организация заказывала, а вторая осуществила ремонт и отладку насосной станции НСВ-280М/4. Печати. Копии платежных документов. Изделие упаковали в два места. Осталось перекинуть его на самоходку.

Тридцатого сентября Братишка принимал отремонтированную баржу. Собственно, принимал работу «эксперт» Гринев. Юрий Павлович облазил баржу «от и до», проверил работу механизмов, двигателя. Нашел, что все сделано качественно.

Братишка тут же выплатил директору обещанные премиальные – кэшем, конечно. И предложил отметить это дело. Естественно, за счет судовладельца. А че мы, не папуасы, что ли? В кабачину, бля, в кабачину! Гульнули так, что дым коромыслом. По ходу пьянки Братишка пожаловался, что в Регистре тянут, суки, бюрократы, с документами. Нельзя ли на пару недель, а еще лучше на месяц, арендовать причал – плачу кэшем!

– Причал?

– Конечно, можно. А как посудину назовете?

– А «Крокодил», бля. Прикольно?

– «Крокодил»? Прикольно.

– Ну, наливай.

Второго октября грузовик «Вольво» с прицепом повез изделие в Шлиссельбург. Там у Угольного причала стояла отремонтированная, пахнущая свежей краской баржа. Десятитонный кран снял «насосную станцию» с «Вольво» и перенес в трюм самоходки. Потом туда же перенесли вторую упаковку – с обтекателем.

Ночью к самоходке подошел «Комсомолец». Пришвартовался, с борта на борт перекидали ящики с пластитом.

На «Стапеле» делать стало нечего. Поэтому коллектив увлекся «танком». После долгих дебатов ковш «ка-терпиллера» обрезали по длине. К остатку ковша «присобачили» «боевую башню» – похожую на колун конструкцию, сваренную из обрезков все того же ковша и трубы, оставшейся от корпуса изделия. В стенках прорезали бойницы, закрывающиеся заслонками. Дополнительные заслонки поставили на кабину.

Получился какой-то тиранозавр на колесах.

В Санкт-Петербург пришла осень, и деревья стояли в золоте.

До саммита «Евросоюз + „Промгаз"» осталось меньше месяца. На улицах в разы выросло количество плакатов с символикой «Промгаза». В город начали прибывать дополнительные полицейские силы. Это было заметно невооруженным глазом – по улицам катались полицейские автомобили с иногородними номерами. Надо полагать, что людей в штатском, которые в глаза не бросаются, тоже стало больше. Все чаще мелькали в небе «глазастые птички». Ходили слухи, что в город дополнительно привезли десятки «Ужасов». Увеличенной мощности. Они, якобы, на дистанции в километр мгновенно делают человека безумным. Одни говорили, что этими «Ужасами» будут зачищать окраины, наводненные человеческими отбросами. Другие – что «Ужасы» привезли для того, чтобы создать непреодолимое кольцо вокруг Башни и коридоры для проезда кортежей. Еще говорили, что на территории заброшенной промзоны за кольцевой устроили концлагерь на двадцать тысяч рыл. Там же есть и печи для обжига кирпича. Их переоборудовали в крематорий. Город замер в ожидании.

Полковник объявил «нулевой» режим. Это означало, что прекращается всякая активная деятельность организации. Прекращаются всякие контакты между членами организации. Все ложатся на дно и ждут команды.

За неделю до саммита Иван собрал участников операции. Впервые – всех вместе. Не было только Забо-ровского. Его Иван берег как зеницу ока. Встреча состоялась в кафе, которое принадлежало одному из членов организации. Впрочем, в тот вечер заведение было закрыто «по техническим причинам» и никого из обслуги, включая хозяина, не было. Одиннадцать мужчин собрались в кафе, сели у длинного стола. Под столом стояла хозяйственная сумка. В ней было три килограмма тротила. Дистанционный привод лежал в кармане у Зорана.

– Товарищи,– сказал Иван и обвел взглядом всех. В зале было почти темно, горели только несколько маленьких бра на стенах. Лица «гёзов» были в тени, но Иван отчетливо «видел» лицо каждого.– Товарищи… Сегодня я собрал вас для того, чтобы еще раз поговорить о том, что нам предстоит сделать. И еще раз напомнить вам, что многие из нас погибнут. Возможно, все погибнем. Сегодня еще не поздно отказаться от участия в операции. Никто вас не осудит. Никто не упрекнет. Никаких репрессий – я гарантирую – не последует. Единственной мерой, которая будет принята для обеспечения конспирации,– полная изоляция отказавшихся вплоть до начала операции. Я предлагаю каждому задать себе вопрос: готов ли я?.. Готов ли я пойти на смерть? Если вы не чувствуете в себе этой готовности – лучше отказаться. Это во-первых. Есть и во-вторых. Если у нас получится то, что мы задумали, погибнут тысячи человек. Среди них будут людоеды, но будут и ни в чем не повинные люди, у которых есть семьи – матери, дети, жены. Задайте себе вопрос: готов ли я убить тысячи человек? Загляните себе в душу. Если вы не чувствуете силы – лучше отказаться. Вы не обязаны никому ничего объяснять. Тот, кто принял решение, должен просто встать и пройти вон в ту дверь.– Большим пальцем правой руки Иван показал себе за спину. Там, справа от стойки бара, была узкая дверь. Все посмотрели на эту дверь – дверь в Жизнь… Иван продолжил: – Там уже приготовлено помещение, в котором есть все для того, чтобы несколько человек относительно комфортно могли пересидеть неделю. Повторяю: никто не будет считать вас трусом или предателем. Ваше право сделать выбор. Решайте.

Иван замолчал. Одиннадцать мужчин сидели вокруг пустого стола в почти темном помещении. Все молчали. Светился дисплей электронных часов на стене. Было слышно, как журчит вода в трубах. За окном изредка проезжали автомобили, обдавая шторы светом фар. Одиннадцать мужчин сидели и молчали. Каждый думал о своем и все вместе – о смерти.