Волшебная гондола - Ева Фёллер

— Или из какой-то отдаленной галактики, — не отступала я.

— Как бы то ни было. В любом случае, Хосе - страж. Так же, как и Эсперанса.

— Страж?

— В нашем союзе три группы: стражи, заступники и посыльные.

— Бартоломео - посыльный, — сказала я, радуясь, что смогла поделиться своими познаниями. — Посыльные не могут путешествовать во времени, как заступники и стражи. Ты же страж?

Когда он кивнул, я спросила:

— А чем именно занимаются стражи?

— Они дают необходимые указания. Кроме того, они, скажем, координируют все и сопровождают переходы.

— Что ты имеешь в виду под "сопровождают"?

— Они всегда присутствуют при каждом переходе. Без стража у заступника не выйдет перейти через портал.

Я сморщила лоб.

— Ты уже думал о том, что ты окажешься в безвыходном положении, если с этим

Хосе или старой Эсперансой вдруг что-то случится?

— Это риск, на который я должен идти, после того как я однажды пустился в это приключение, — добавил он.

— Ты мне ничего не рассказал о специальной обработке, с помощью которой ты стал путешествовать во времени.

— Я посмотрел в зеркало.

— Что за зеркало? — озадаченно поинтересовалась я.

— Абсолютно неприметная старая вещица. Стояла среди всего хлама в историческом архиве факультета. Хосе стянул чехол и позволил мне в него заглянуть. И то, что я там увидел, немыслимо шокировало меня.

— О, Боже, только не говори мне, что Хосе превратил тебя в пришельца! — испуганно попросила я.

— Он не превратил меня в пришельца, — охотно ответил Себастиано. Он снова ухмыльнулся, затем стал серьезным. — Но я видел что-то в зеркале, что мне вовсе не понравилось. А именно то, что станет с Венецией, если не препятствовать определенным событиям.

— Ты имеешь в виду в прошлом, то есть в этом времени? Речь идет об Альвизе, не так ли?

Себастиано кивнул.

— Он уберет Тревисана, как единственного серьезного политического противника.

Затем с помощью своего отца добьется поста государя республики. После он каким-то образом захватит власть, которая позволит принимать серьезные решения без участия Совета. Баланс дипломатических отношений, с помощью которых

Венеция в следующем столетии выстояла бы в предстоящих военных конфликтах, сойдет на нет. Альвизе стремится добиться для Венеции ведущей роли в процессе колонизации новых континентов, ведущего положения на международной арене, которое приобретут испанцы и англичане. Меньше чем через сто лет из-за этого разразится кровопролитная война, в которой вся Венеция будет разрушена до основания коалицией англичан и французов. Город будет полностью уничтожен.

Несколько лет спустя, здесь не будет ничего, кроме необитаемых островов, полных меч-травы и руин.

Затаив дыхание, я следила за его речью, но теперь покачала головой, сбитая с толку.

— Этого не произойдет, тогда бы города не было в наше время. Я сама видела, что все стояло на месте. Никто не сжигал Венецию, даже Наполеон!

— Таково положение вещей на данный момент. Но если я в следующий раз вернусь в наше время, то измененное будущее уже может наступить. Будущее, в котором

Венеция разрушена. Больше никто не будет задумываться о прежнем ходе истории.

Его бы просто не было, также как и города.

— Ты имеешь в виду, воспоминания всех людей в мире изменятся? Примерно так же, как у Тассельхофов?

— Конечно. Таков принцип.

— Но мы помним! Почему наши воспоминания не адаптируются?

— Если бы мы забыли первоначальный ход истории, то не смогли бы вмешаться, чтобы сберечь его, — объяснил Себастиано. — Поэтому мы сохраняем все в памяти, чтобы сделать то, что должны.

— Это связано с тем, что эти Старцы с нами что-то... специально сделали что-то особенное?

— Предполагаю, что да.

Я медленно кивнула, так как все это звучало понятно. Абсолютно дико и ненормально, но логично.

Но одно мне было неясно.

— К какому сорту отношусь я? Страж, заступник или посыльный? В принципе никто из них, или? Вы говорите с такими, как я?

—Я ничего об этом не знаю. Может быть своего рода Джокер. Я спрошу об этом

Хосе.

— А Альвизе? К какому подразделению принадлежит он?

Себастиано открыл рот, но не произнес ни звука. Снизу донесся звук шаркающих ног. Монна Фаустина выспалась и снова подслушивала.

—Мне кажется, завтрак бы мне сейчас не помешал, — сказала я. — У тебя есть еще немного мелочи?

Глава 19

После кусочка хлеба и еще одной кружки воды я почти насытилась, но смышленее не стала. То короткое время, что монна Фаустина была в уборной и не могла подслушать, я не могла больше расспрашивать Себастиано.

Зеркало, по словам Себастиано, показало только очередность изображений с отдельными событиями, к сожалению, дата там не указывалась. Нужно было уловить самому, когда наступят опасные события, и тогда их предотвратить. В этом случае убийство Тревисана. Или упомянутое выше совещание во Дворце Дожей, на котором Альвизе хотел переманить на свою сторону влиятельных людей и подготовить захват власти.

Альвизе, по-видимому, был еще тот случай. Себастиано не мог много о нем рассказать, потому что сразу же, как становилось увлекательно, монна Фаустина возвращалась обратно в дом и занимала свой пост для подслушивания под лестницей. Но я так же узнала, что Альвизе изначально, как и Тассельхофы, перенесся в прошлое. Это произошло пять лет назад.

Себастиано знал понаслышке о том, что не он сам, а его предшественник, парень по имени Джианкарло, перенес Альвизе на красной гондоле в прошлое. Таким образом, Альвизе нашел свою новую семью, а именно: брата Джованни и отца

Петро Малипьеро. Но в отличие от других "перенесенных", у него полностью восстановилась память, и он сразу же принялся вынашивать страшные планы.

Почему к нему вернулась память и как ему, вдобавок, удалось туда-обратно путешествовать во времени, Себастиано должен был еще мне рассказать. Как только Монна Фаустина в следующий раз пойдет в уборную или когда мы отсюда уйдем.

Во всяком случае, на этом отвратительном маленьком чердаке мы не могли оставаться. Здесь в течение первой половины дня под низкими стропилами становилось невыносимо жарко. Себастиано после нашего разговора снова уснул, но беспокойно ворочался и стонал каждый раз, когда затрагивал пораненный бок.

Временами он кашлял. На лбу выступил пот, и его рубашка вскоре промокла от пота. Он бормотал неразборчивые отрывки фраз, но не просыпался.

В конце концов, я решила, что он уже достаточно проспал. Я осторожно потрясла его за плечо.